МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2004, № 6, с. 13-20
ГРУППЫ ИНТЕРЕСОВ В УСЛОВИЯХ ПЕРЕХОДА К ИНФОРМАЦИОННОМУ ОБЩЕСТВУ
© 2004 г. С. Перегудов
Составляя в паре с партиями институциональное ядро политической инфраструктуры общества, группы интересов (или заинтересованные группы) во многом определяют как характер и содержание политического взаимодействия, так и саму систему политических отношений, причем не только на страновом, географически ограниченном пространстве. Непосредственно связанные с базисными социальными, экономическими и политическими процессами, они принадлежат к наиболее динамичным общественным структурам, чутко реагирующим на технологические, производственные, социальные и политические сдвиги, и сами являются их субъектами.
Естественно, что наиболее существенные, качественные изменения в характере, формах и общественно-политической роли групп интересов происходят в переломные фазы общественного развития, к каковым относится и начавшийся с последней четверти прошлого столетия переход от индустриального общества к постиндустриальному и информационному обществу. Выявление этих изменений, накладывающих серьезный отпечаток и на содержание, и на формы общественных отношений, требует хотя бы кратко охарактеризовать место групп интересов в индустриальную эпоху. Тем более что эпоха эта еще не завершилась, и типичные для нее общественные связи и отношения в том или ином виде сохраняются даже в наиболее развитых странах и регионах.
КОНФЛИКТ И ПАРТНЕРСТВО ГРУПП ИНТЕРЕСОВ В ИНДУСТРИАЛЬНОМ ОБЩЕСТВЕ
Уже сам факт концентрации общественных связей на производственных отношениях, или "отношениях в промышленности", равно как и преобладание в социальной структуре двух основных классов - буржуазии и рабочего класса, обусловили характер и форму наиболее влиятельных групп интересов эпохи индустриализма. При всем многообразии этих групп (и связанных с ними движений) центральными среди них, несравни-
ПЕРЕГУДОВ Сергей Петрович, доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН. Статья подготовлена в рамках проекта, поддержанного РГНФ (< 03-03-00226а).
мыми по своему значению и влиянию со всеми другими, конечно, были организации рабочего класса - профсоюзы и буржуазии - предпринимательские ассоциации.
Что касается других, более широких или, наоборот, более узких организаций и движений, то они также играли заметную роль в общественной жизни, а в отдельные периоды даже доминировали в ней (аболиционистское движение в конце ХУШ-Х1Х вв. в США, суфражистское движение после Первой мировой войны в Великобритании, выступления протеста по поводу дела Дрейфуса в конце XIX в. во Франции и др.). И тем не менее основное содержание общественной жизни определялось социально-классовыми отношениями, и именно они служили основой как долгосрочных, так и краткосрочных конфликтов интересов в странах, ставших на путь капиталистического развития. На той же, классовой платформе строилась преимущественно и партийно-политическая жизнь этих стран.
По мере концентрации производства функцию заинтересованных групп, наряду с предпринимательскими организациями, все более стали брать на себя крупные фирмы, или корпорации, также относимые подавляющим большинством исследователей к данной категории. Причем, в отличие от союзов бизнеса, эти группы отстаивали интересы не только собственников и управленцев предприятий, но и в той или иной мере их наемного персонала. Отражением этого факта стало появление компанейских профсоюзов, ставивших своей главной целью конструктивное сотрудничество с руководством корпораций (так называемый деловой тред-юнионизм).
Характеру заинтересованных групп соответствовали формы их взаимоотношений, которые имели двойственную природу. На первых этапах индустриализации преобладало непосредственное взаимодействие указанных двух групп, причем активными его участниками почти всегда становились и их рядовые члены. Широкое распространение получили конфликтные формы этого взаимодействия, вплоть до насильственных действий с той или иной стороны. Преобладали, однако, если не партнерские, то договорные отношения, правовой базой которых стал коллективный договор, заключавшийся практически на
всех уровнях - на предприятии, в фирме, отрасли, а иногда промышленности в целом. Как правило, в основе торга или конфликта было преследование обеими сторонами своих узких, корпоративных интересов, но со временем результаты их реализации начали оказывать все более позитивное воздействие на благосостояние всего общества и на состояние общественных отношений.
Не в малой степени этому способствовал выход профсоюзов на арену партийно-политической борьбы, их тесное сотрудничество с социал-демократией. Одновременно укреплялись отношения групп интересов бизнеса, и особенно бизнеса крупного, с либеральными и консервативными партиями. В итоге сложилась более или менее равновесная партийно-политическая структура, обеспечивавшая ротацию не только партийных, но и групповых образований в системе власти. Наивысшим достижением этой системы явилось создание государства благосостояния, пик развития которого пришелся на 50-60-е годы прошлого столетия.
Внедряясь в сферу представительных учреждений, группы интересов бизнеса и рабочего класса одновременно укрепляли и модифицировали систему функционального представительства, или представительства интересов. Если до Второй мировой войны оно носило главным образом неформальный, нередко спорадический характер, то уже в ходе войны и особенно после нее начали складываться формализованные структуры, превратившиеся в неотъемлемую и весьма важную часть всей политической системы. Правда, и задолго до этого в государствах с авторитарными и тоталитарными режимами была создана сеть органов, в которых организации бизнеса, профсоюзы и представители государства взаимодействовали в выработке и принятии социально-экономических решений, нацеленных на "сплочение" общества во имя реализации гегемонистских амбиций власти. Классическим примером такого рода систем явились корпоративные государства Италии и Португалии.
Попытки (правда, большей частью безуспешные) выстроить механизмы трехстороннего сотрудничества предпринимались в довоенный период и в некоторых демократических странах (мондизм в Великобритании), однако острота классовых противоречий и разногласия в политических верхах обусловили провал таких планов. Лишь в Швеции следование им привело к формированию зачатков системы, впоследствии названной шведской моделью.
В рамках созданных в подавляющем большинстве стран в 40-50-е годы органов трехстороннего (бизнес - государство - профсоюзы) взаимодействия, так называемого трипартизма, осуществлялась выработка, а иногда и фактическое
принятие (как это имело место в Швеции и Австрии) важнейших социально-экономических решений. Механизм этот действовал как на общегосударственном, так и на отраслевом и местном уровнях и во многом способствовал снижению классовых противоречий и укреплению социальной стабильности. Получивший название "нео-корпоративистского", он принципиально модифицировал характер политической власти, превратив ведущие группы интересов в прямых участников системы выработки и принятия государственных решений1.
Примечательно, что при формировании институциональной структуры Европейского экономического сообщества (как тогда назывался нынешний Европейский союз) в нем с самого начала были заложены основы трипартистского взаимодействия. В этих целях был создан Экономический и социальный совет, в который вошли представители образованных тогда же Европейской конфедерации труда и Союза конфедераций промышленников и предпринимателей стран-участниц.
Расцвет неокорпоративизма пришелся на 60-е годы, но уже в начале и особенно в середине 70-х годов трипартистская система стала переживать серьезный кризис, главной причиной которого явился прогрессирующий "износ" индустриализма и сопутствующие ему изменения в социальной структуре и общественных отношениях.
КРИЗИС ПРОФСОЮЗОВ
И НОВЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ
В первую очередь этот "износ" стал обнаруживаться во все более ощутимом снижении доли обрабатывающей промышленности в экономике и быстром росте сферы услуг, в том числе информационных. Соответственно резко сокращались численность и доля рабочих физического труда, и возрастала доля "белых воротничков" - лиц, занятых в офисах, медицинских, образовательных, научных учреждениях, торговле, а также в высокотехнологичных производствах и отраслях. На уровне групп интересов все эти изменения вызвали сначала падение численности профсоюзов, а вскоре и глубокий, системный их кризис, а также кризис союзной с ними социал-демократии. В то же время роль и влияние организаций бизнеса (особенно, крупных корпораций) продолжали возрастать. Сочетание всех этих факторов привело к тому, что со второй половины 70-х годов трипартистская система начала приходить в упадок; бизнес и власть, почувствовав ослабление рабо-
1 В отечественной литературе впервые эта система отношений была подробно описана и проанализирована в книге "Современный капитализм: политические отношения и институты власти". М., 1984. С. 170-209.
чего движения, стали все явственнее игнорировать профсоюзы и взаимодействовать между собой, сочтя их "третьим - лишним".
Наиболее существенным политическим следствием происшедших изменений оказался приход к власти опиравшихся на бизнес неоконсервативных политических партий и смена неокорпорати-вистской модели государственного дирижизма на неолиберальную, свободно-рыночную модель.
Вакуум групповой активности, который стал образовываться по мере обострения кризиса профсоюзов и родственных им организаций фермеров, ремесленников и других категорий трудящихся, занятых в "старой" экономике, начал тут же заполняться новыми социальными движениями и организациями, основой и членской массой которых стали представители средних слоев. Но начало их активного вторжения в общественную жизнь относится ко времени, когда профсоюзы еще сохраняли свою мощь и влияние. Уже с конца 50-х годов отмечается подъем антивоенного и антиядерного
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.