Вопросы философии. 2015. Vol. 8. С. 184-190
Ханна Арендт и Кёнигсберг Г. Хорст
Ханна Арендт родилась в Ганновере, но по сути её родным городом был Кёнигсберг, столица Восточной Пруссии, где она росла начиная с трехлетнего возраста. Её родители, дед и бабушка также были кёнигсбержцами. Автор статьи полагает, что духовное развитие Х. Арендт в значительной степени определялось интеллектуальной средой и историей города Канта.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Ханна Арендт, Иммануил Кант, Кёнигсберг.
ХОРСТ Герфрид - Председатель общества друзей Канта и Кёнигсберга (Германия).
Цитирование: Хорст Г. Ханна Арендт и Кёнигсберг // Вопросы философии. 2015. № 8. С. 184-190
Voprosy Filosofii. 2015. Vol. 8. P. 184-190
Hannah Arendt and Koenigsberg G. Horst
Hannah Arendt was born in Hanover, but really her home town was Koenigsberg, the capital of East Prussia, where she grew up from the age of three. Her parents and grandparents all lived in Koenigsberg. The author explains that Hannah Arendt's spiritual development was determined to a great extent by the intellectual environment and the history of the city of Kant.
KEY WORDS: Hannah Arendt, Immanuel Kant, Koenigsberg.
HORST Gerfried - Chairman, Society of Friends of Kant and Koenigsberg (Germany). gerfried.horst@t-online.de
Citation: Horst G. Hannah Arendt and Koenigsberg // Voprosy Filosofii. 2015. Vol. 8. P. 184-190
© Хорст Г., 2015 г.
Ханна Арендт и Кёнигсберг
Г. ХОРСТ
Кёнигсберг? Возьмём любое из кратких жизнеописаний Ханны Арендт, и никакого упоминания о Кёнигсберге мы там не встретим. Так, в брошюре с диском фильма Маргарет фон Тротта "Ханна Арендт", говорится, что она ".. .родилась 14 октября 1906 г. в Ганновере и выросла в социально-демократической среде ассимилированных евреев. Изучала философию и теологию в Марбурге и Фрайбурге. Среди её учителей были Эдмунд Гуссерль и Мартин Хайдеггер". И в аннотациях на немецкие переводы работ Ханны Арендт издательства "Пипер" сказано приблизительно то же самое: ".родилась 14 октября 1906 г. в Ганновере, умерла 4 декабря 1975 г. в Нью-Йорке, изучала философию, теологию и греческий язык, в том числе у Хайдеггера, Бультмана и Ясперса, под руководством которого она писала диссертацию и в 1928 г. получила учёную степень".
Действительно, Ханна Арендт родилась не в Кёнигсберге, а в пригороде Ганновера, где в это время жили её родители, мать Марта Арендт (урождённая Коон) и отец инженер Пауль Арендт. Однако оба они были родом из Кёнигсберга. И когда через три года после рождения Ханны Пауль Арендт заболел и не мог больше работать, семья вернулась в Кёнигсберг. Они поселились в районе Хуфен, где жили состоятельные кёнигсбержцы, в доме 6 по Тиргартенштрассе, (сегодня ул. Зоологическая), неподалёку от отца Пауля, любимого дедушки Ханны Макса Арендта, который жил на Гольтц-Аллее (ныне улица Гостиная).
В марте 1913 г. Макс Арендт умер. В октябре того же года скончался его сын Пауль Арендт. Маленькую Ханну воспитывала мать. В 1920 г. Марта Арендт вышла замуж за торговца скобяными товарами Мартина Беервальда. Он был сыном эмигранта из России, но родился и вырос уже в Кёнигсберге. Марта и Ханна перебрались в дом отчима на улице Бузольт-Штрассе (ныне улица Ермака) [Young-Bruehl 2004, 67], в каких-то двух кварталах от Тиргартен-Штрассе. Именно там - между Тиргартен-Штрассе, Гольтц-Аллее и Бу-зольт-Штрассе - на самом деле и росла Ханна.
В августе 1914 г., когда началась первая мировая война и казалось, что русская армия вот-вот войдёт в Кёнигсберг, Марта Арендт вместе с дочерью уехала к своей младшей сестре в Берлин, где они провели десять недель. В берлинском районе Шарлоттенбург любимица семьи Ханна даже пошла в школу, и всё бы неплохо, однако Марта Арендт писала: ".в ней живёт огромная тоска по нашему дому" [Там же, 58]. Биограф Ханны Арендт, писательница Элизабет Юнг-Брюль, приводит интересное свидетельство: Марта Арендт неоднократно замечала, что стоило семье наметить каникулярное путешествие за пределами Кёнигсберга, её дочь заболевала [Там же, 61]. Когда Ханне было шесть лет, родители собрались отправиться вместе с ней в баварские Альпы, но у малышки настолько воспалилось горло, что поездку пришлось отменить. Через четыре месяца Марта решила поехать с дочерью в Берлин - у Ханны началась лихорадка, затем сильный кашель, открылись и другие недуги. Похоже, в детстве Ханна Арендт вела себя, как многие другие кёнигсбержцы: она не хотела покидать эти места. Больше всего она любила выезды на побережье Балтийского моря. У дедушки Макса был летний домик неподалёку от Кранца (ныне Зе-леноградск). Бабушка Коон, мать Марты, жила в Нойкурене (сегодня Пионерский); семьи охотно проводили там лето [Schüler-Springorum 2000, 517].
Правда, сама Ханна Арендт ничего не писала о детстве и юности в Кёнигсберге и довольно редко об этом говорила. Поэтому мы можем лишь попытаться реконструировать, в какой мере и каким образом этот первый отрезок жизни отразился на всей её деятельности.
В телевизионном интервью с Гюнтером Гауссом (октябрь 1964 г.) она сказала: "Мой дед был президентом либеральной общины и депутатом городского собрания Кёнигсберга. Я родом из старинной кёнигсбергской семьи" [Arendt 2006, 219]. Что же известно об
этой "старинной кёнигсбергской семье"? Как пишет уже упомянутая Э. Юнг-Брюль, мать дедушки Макса Арендта, т.е. прабабушка Ханны, "приехала со своей семьёй из России в Кёнигсберг во времена Моисея Мендельсона" [Young-Bruehl 2004, 40]. Время здесь, скорее всего, указано неверно, поскольку Мендельсон умер в 1786 г., а нам известно, что Макс Арендт появился на свет только в 1843 г. [Там же, 648]. В любом случае, он является первым представителем семьи Арендт, родившимся в Кёнигсберге. Дед по материнской линии Якоб Коон родился в 1838 г. в той части Литвы, которая относилась к России; в 1852 г. вместе с родителями он бежал в Кёнигсберг из-за юдофобской политики царя Николая I [Prinz 2012, 19; Heuer 1987, 9]. Бабушка Фанни Коон, урождённая Шпиро, также переселилась в Кёнигсберг из России [Schüler-Springorum 2000, 513]. Она говорила по-немецки с сильным русским акцентом и охотно рядилась в русскую крестьянскую одежду [Young-Bruehl 2004, 43]. Получается, единственный, кого из предков Ханны Арендт можно назвать "старым кёнигсбержцем", - это дед Макс Арендт. Почему же она не сказала, что родилась в семье выходцев из России? Вероятнее всего, потому что воспринимала себя не потомком российских иммигрантов, а именно кёнигсбержкой.
Как рассказывал Курт Блюменфельд1, ментор и друг Ханны Арендт, который был вхож в дом Макса Арендта, последний был "пламенным немцем" и любил цитировать выражение Габриэля Риссерса2: "Всякого, кто отрицает мою немецкость, я сочту убийцей" [Schüler-Springorum 2000, 514]. Напротив, его внучка Ханна не смотрела на себя как на немку. Карл Ясперс как-то сказал ей: "Разумеется, вы немка"! На что она ответила: "Да видно же, что нет!" (Интервью с Гюнтером Гауссом; см: [Arendt 2006, 221]). Вместе с тем, в её письме 1964 г., адресованном Вольному университету Берлина, есть такие слова: "Кёнигсберг, мой родной город" [Manthey 2005 , 612], - отрицая свою "немецкость", Ханна Арендт числила себя кёнигсбержкой.
Один из немногих выживших уроженцев Кёнигсберга, которым пришлось носить жёлтую звезду Давида, и своими глазами видевших его закат, писатель и музыкант Михаэль Вик поведал нам, какое впечатление Кёнигсберг должен был производить на ребёнка: он «...был городом, который невероятно питал детскую фантазию. Прямо сказать, детский город-мечта... с величественным замком в центре. Перед ним стоял кайзер Вильгельм I -огромный, больше человеческого роста, в короне, с грозно поднятой саблей. В четырёхугольном замковом дворе было подземелье с ужасающим названием "Кровавый суд". Совсем неподалёку от замка, на очаровательном Замковом пруду, где плавали лебеди и утки, можно было взять лодочку напрокат и покататься. Через реку Прегель были перекинуты живописные мосты, которые вели на остров, расположенный в центре города; они были разводные, и из-за этого мы нередко опаздывали в школу. Старинный собор, в котором я впервые услышал "Страсти по Матфею", и от них у меня перехватило дыхание, был доминантой острова Кнайпхоф. У стен собора покоится философ Иммануил Кант, слова которого отлиты в металле и укреплены на замковой стене. <.> Многочисленные старые склады, перед которыми постоянно причаливали баржи с новым грузом, извилистые узкие переулки, мощные ворота в крепостных стенах - все свидетельствовало о древней истории. легко можно было поверить, что в этом городе живут и сказки, и легенды» [Wieck 2005, 51].
Вот в таком городе и росла Ханна Арендт. Она училась в Школе королевы Луизы на улице Ландгофмейстер-Штрассе (сегодня это школа № 41 на ул. Сергея Тюленина), так как это была единственная в Кёнигсберге гимназия для девочек; там можно было изучать латынь и древнегреческий. Греческий стал любимым предметом Ханны Арендт. Скорее всего, она ездила в школу и возвращалась домой на трамвае, изо дня в день пересекая родной город.
В Кёнигсберге всё указывало на его великого сына. Писатель Макс Фюрст, который был на год старше Ханны Арендт, в своей автобиографии описывает ".памятную доску с цитатой Канта, укреплённую на стене Кёнигсбергского замка, его знаменитые слова о звёздном небе и моральном законе. Каждому школьнику Кёнигсберга пришлось хотя бы раз переписать эту цитату слово в слово" [Fürst 1973, 39].
Иммануил Кант был в Кёнигсберге "последней инстанцией" в том, что касалось хорошего поведения. Достоинства Канта как личности во многом совпадали с прусскими добродетелями (которые столь ревностно внедрял вспыльчивый Фридрих Вильгельм I). Ро-
дители Канта были пиетистами и детей воспитывали, прививая вежливость, скромность, чувство долга и верности этому долгу, честность, умение довольствоваться малым, прилежание, усердие в работе и уважение к начальству. В свою очередь мысль Канта сформировала кёнигсбергский культурный слой таким образом, что здесь произошло преодоление многих религиозных барьеров. И не случайно многие кёнигсбержцы, вне зависим
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.