© 2008 г.
Э. Г. ЗАДОРОЖНЮК
ХАРТИЯ 77 И КОНЦЕПЦИЯ "ПАРАЛЛЕЛЬНОГО ОБЩЕСТВА" В ЧЕХОСЛОВАКИИ
Появление в 1977 г. в Чехословакии Хартии 77, 30-летие которой отмечалось в 2007 г., - заметное событие в истории этого государства. Это движение стало своего рода прообразом и одновременно инициатором создания структур "параллельного общества", "параллельного полиса" - основной силы, противостоявшей политике "режима нормализации"1. В настоящей статье делается попытка выяснить действительное место и степень влияния Хартии 77 в политической жизни страны тех лет, проанализировать в русле истории идей разработки концепции "параллельного общества (полиса)" в Чехословакии в середине 1970-х - в конце 1980-х годов, а также воплощение отдельных ее элементов в деятельности независимой инициативы Хартии 77, оказавшей влияние на формирование в стране протоструктур гражданского общества.
Причины и обстоятельства, связанные с появлением Хартии 77, получили достаточно полное освещение в работах и выступлениях ее участников и видных деятелей, а также в трудах зарубежных исследователей. Поэтому в начале XXI в. можно с полным правом говорить о сложившейся зарубежной историографии этой проблемы2 (отечественные историки делают в этом направлении лишь первые шаги3). Открытыми все же остаются следующие вопросы: как соотносились Хартия 77 и концепция "параллельного общества", насколько могли в годы "режима нормализации" если не развиваться, то хотя бы сохраняться основные структуры Хартии; в какой мере получила отражение в ее деятельности концепция "неполитической политики"? Некоторые ответы на эти вопросы можно найти в тех полемических статьях, заметках и эссе, которые выходили из-под пера идеологов хартистского движения в социалистической Чехословакии, а публикация в 2007 г. нового трехтомного сборника документов Хартии 77 дает для этого дополнительную возможность4.
Задорожнюк Элла Григорьевна - доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН.
1 О "режиме нормализации" см.: Чехия и Словакия в XX веке. Очерки истории, т. 2. М., 2005, с. 233262; Власть - общество - реформы. Центральная и Юго-Восточная Европа. Вторая половина XX века. М., 2006, с. 259-326.
2 Charta 77: Dokumenty 1977-1989. Eds. B. Cisarovskä, V. Precan, d. 1-3. Praha, 2007, d. 3, s. 421-475.
3 См.: Задорожнюк Э.Г. Вацлав Еавел: Драматургия президентства. - Кентавр, 1995, № 5; ее же. Чешско-словацкие отношения: от "режима нормализации" 1969 года к "бархатной" революции 1989 года. -Новая и новейшая история, 2005, № 6; Колесников В.А. Трансформация политической и конституционно-правовой системы Чехо-Словакии (80-е-начало 90-х годов). Воронеж, 2001; Чехия и Словакия в XX веке. Очерки истории, т. 2. М., 2005, с. 233-262, и др.
4 См.: Charta 77: Dokumenty, d. 1-3. В первых двух томах опубликовано 598 документов; третий том -приложения - представляет в основном комментарии к ним и дискуссии о них. Ранее, в 1990 г., в Праге издана однотомная публикация документов Xартии 77, в которой представлены 49 документов. - Charta 77. 1977-1989. Od morälni k demokraticke revoluci. Dokumentace. Ed. V. Precan. Praha, 1990.
* * *
Первая встреча будущих хартистов состоялась 11 декабря 1976 г.5 По свидетельству писателя и драматурга, будущего президента Чехословакии в 1989-1992 гг. и президента Чешской Республики в 1993-2002 гг. В. Гавела, бывшие коммунистические функционеры, собиравшиеся вокруг бывшего коммуниста-реформатора 3. Млынаржа, и ранее не исключали возможности основать некий "комитет" по соблюдению прав человека или Хельсинкский комитет (председателем которого мог бы стать, по их предположению, И. Гаек) по образцу тех, которые возникали в СССР6. Однако этот вариант не подошел, и они остановились на "гражданской инициативе" - т.е. организационно более размытой структуре.
Название "Хартия" предложил писатель и драматург П. Когоут, а идею о трех лидерах (а не одном спикере или глашатае) внес П. Ул (в 1969-1972 гг. - руководитель чехословацкого подпольного Движения революционной молодежи - ДРМ). Первые три лидера: Гаек - экс-коммунист, министр иностранных дел ЧССР в апреле-сентябре 1968 г., известный философ Я. Паточка и Гавел выражали различные идеологические позиции Хартии, в которой выдвигались на первое место этические аспекты и приоритет нравственных позиций перед политическими. Казавшаяся расплывчатость в идейных установках нисколько не мешала принятию эффективных совместных действий, что являлось тогда новым словом в протестном движении не только в Чехословакии, но и в других странах региона. По сути, в стране формировались контуры "неполитической политики", настораживавшей правительство именно своей мнимой удаленностью от идеологии.
Появление Хартии 77 связано с подготовкой на рубеже 1976 и 1977 гг. документа, требовавшего от властей соблюдения прав человека, точнее, указывавшего на их несоблюдение.
Между Рождеством (конец декабря 1976 г.) и Новым годом было подготовлено Воззвание Хартии 777, которое подписал 241 человек8. Основным автором текста был Гавел; Млынарж в своей части сформулировал роль Хартии как неформальной гражданской инициативы без прочной и определенной организационной структуры; Когоут сконцентрировался на значении Хартии как широкого демократического движения, к которой постоянно могут присоединяться новые члены и которую нельзя понимать всего лишь как комитет по правам человека.
По словам Гавела, "подписавшие Хартию такие же люди, как и все граждане; различие состоит лишь в том, что они произносят вслух то, о чем остальные думают"9. Службы госбезопасности узнали об акции лишь тогда, когда ее инициаторы начали собирать подписи, но они еще не располагали текстом Воззвания. Акцию диссидентов они недооценили и вмешались только 6 января, задержав Гавела, когда он вез документ для передачи государственным органам.
Во введении к Воззванию его авторы ссылались на Международный пакт о гражданских и политических правах и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, которые в Чехословакии вступили в действие в 1976 г.
Активисты Хартии постоянно подчеркивали, что они не стремятся к политическим или общественным реформам, но добиваются конструктивного диалога с политической и государственной властью. Их цель - указывать на конкретные нарушения гражданских прав, предлагать различные проекты, нацеленные на их углубление, и действовать
5 Charta 77: Dokumenty, d. 3, s. 1.
6 Charta 77 ocima soucasniku po dvaceti letech. Eds. B. Cisaravskä, M. Drapala, V. Precan, J. Vancura. Praha -Brno, 1997, s. 18.
7 Три рабочие версии этого документа см.: Charta 77: Dokumenty, d. 3, s. 4-15.
8 Charta 77: Dokumenty, d. 3, s. 19-24. В более ранних публикациях фигурирует цифра 242 человека: Charta 77. 1977-1989. Od moralni k demokraticke revoluci, s. 13.
9 Charta 77. 1977-1989. Od moralni k demokraticke revoluci, s. 83.
в качестве посредника в возможных конфликтных ситуациях. Тем самым, их Хартия должна была стать своего рода "группой мониторинга", которая контролировала бы действия чехословацких властей в сфере прав человека и протестовала против их нарушения.
В первом программном документе Хартии указывалось, что ее роль сводится к роли "помощника", а не "противника" власти - даже если та ей не верила и отвечала репрессиями. Но не выглядели ли конкретные программные требования Хартии 77 собственно политическими? Называя себя в учредительном Воззвании "свободным неформальным и открытым сообществом людей разных убеждений, разных вероисповеданий и разных профессий, которых объединяет воля самостоятельно и вместе добиваться уважения прав гражданина и человека в нашей стране и в мире", лидеры Хартии 77 не могли не догадываться, что им не избежать выдвижения своих политических целей и способов их достижения.
В том же Воззвании говорилось, что данная гражданская инициатива "не является базой для оппозиционной политической деятельности. Она стремится служить общим интересам подобно многим таким же гражданским инициативам в различных странах на Западе и Востоке. Таким образом, она не намерена выдвигать собственную программу политических или общественных реформ или изменений, но будет вести... конструктивный диалог с политической и государственной властью, обращая в первую очередь внимание на конкретные случаи нарушения прав человека и гражданина"10.
Если сами заявители и не считали это политикой, то те, кому было направлено Воззвание, придерживались диаметрально противоположной точки зрения. Стороннему же наблюдателю бросалось в глаза то, что эта политика не похожа на обычную политику, и он в какой-то мере допускал, что она может быть и "неполитической", как, собственно, о том и говорили идеологи Хартии.
Программа Хартии 77 и способы ее реализации подтверждают: родилось движение этического протеста, которое принципиально отличалось от программ нелегальной чехословацкой оппозиции в 1969-1972 гг., имевших ярко выраженный политический характер, поскольку их цель заключалась в ликвидации "режима нормализации". Заявляя о своем отказе от политики как инструмента преобразований общественных отношений, Хартия ориентировалась на борьбу против нарушения прав человека и гражданина в стране. Поэтому и общественное движение, которое появилось одновременно с ней, начало называться собственно диссидентским движением, характерной чертой которого стала "неполитическая политика"11.
Воззвание Хартии вызвало значительное беспокойство в партийном и государственном руководстве. Оно поначалу рассматривало его как подрывную акцию, несмотря на то, что хартисты заявляли о неполитическом характере своего движения в принципе. В первую очередь власти попытались изолировать эту небольшую группу от остального населения, создать в обществе негативное отношение к подписантам, а саму Хартию разложить изнутри. Но эта тактика оказалась не столь успешной. Кампания, которая должна была ориентировать общество на отвержение Хартии, началась со статьи "Самозванцы и банкроты" в газете "Руде право" от 12 января 1978 г. Появление Хартии в ней расценивалось как результ
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.