МНЕНИЕ
ПЕР АНДЕРСРУДЛИНГ
доктор истории, кафедра истории Лундского университета (Лунд, Швеция) Тел.: +46-46-2227968; Е-mail: per_anders.rudling@hist.lu.se
На основе сопоставления многочисленных архивных и опубликованных документов автор осуществляет попытку реконструкции событий, связанных с уничтожением белорусской деревни Хатыни 22 марта 1943 г.
Ключевые слова: Хатынь, Катынь, Великая Отечественная война, Белоруссия, партизаны, национализм.
ХАТЫНСКАЯ БОЙНЯ: К ВОПРОСУ ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ СПОРЕ ВОКРУГ ТРАГЕДИИ
Введение
22 марта 1943 г. была уничтожена целая деревня. Жителей деревни согнали в сарай и сожгли заживо. Эта деревня носила название Хатынь и была всего лишь одной из числа 186 городов и более 9200 населенных пунктов Белоруссии, уничтоженных в ходе войны. 149 сожженных жителей деревни Хатынь составили только малую часть 2 230 000 белорусских жителей, погибших за время войны. В период с 1941 г. по 1944 г. немецко-фашистские захватчики провели 140 крупных карательных операций, таких как в Хатыни. Только весной 1943 г. в подобных операциях были уничтожены 12 000 партизан и гражданских лиц1.
На протяжении более чем двух десятилетий Хатынь в значительной степени оставалась забытым вопросом вселяющей ужас войны. В 1944 г. подробности хатынской трагедии были документально подтверждены Чрезвычайной государственной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в большей мере, чем другие военные преступления в Белоруссии2. В 1965 г. первым секретарем ЦК Белорусской коммунистической партии был избран П.М. Машеров. Непосредственно являясь ветераном партизанского движения, П.М. Машеров по-новому отметил центральную роль национальной идеи героизма партизан в советском строительстве Белоруссии. По всей республике были воздвигнуты новые памятники, посвященные памяти жертв войны и прославляющие героизм советских партизан. В 1966 г. было принято решение о создании мемориального комплекса на месте, где когда-то была расположена сожженная деревня Хатынь. Мемориальный комплекс был задуман как национальный белорусский мемориал, посвященный памяти жертв войны3. П.М. Машеров проявлял личный интерес к строительству мемориального комплекса и посещал строительную площадку вместе с семьей чуть ли не ежедневно4. Комплекс был открыт 5 июля 1969 г., к 25-летию освобождения Белоруссии Красной армией5. У входа в комплекс стоит шестиметровая бронзовая статуя мужчины, несущего мертвого сына на руках. Названная «непобедимый человек», она была создана, как «символ непобедимого советского человека <...> человека в обгорелой рубашке с мертвым ребенком на руках <...> Она стоит как [символ] гнева и боли, страданий белорусского народа, как вечное напоминание об убитых и сожженных, повешенных и замученных под пытками сыновей и дочерей»6. Статуя изображает 56-летнего деревенского кузнеца Иосифа Каминского, единственного взрослого, который пережил резню. В центре мемориала стоят три березки, с вечным огнем, а вместо четвертого дерева - лаконичное напоминание о том, что каждый четвертый житель Бе-ларуссии погиб во время войны7. Находившаяся всего в 56 километрах от Минска Хатынь обрела важную педагогическую функцию, такую как место паломничества миллионов белорусских пионеров, студентов и туристов. Она напоминала гостям ужасы войны, в то же время служила воспитанию советского патриотизма. Недавно вышедшую книгу о мемориальном комплексе «Хатынь» сравнивают по ее значению с Мавзолеем В.И. Ленина в Москве, представляя как постоянную панихиду жертвам8.
В республике, где к героическому сопротивлению и искупительной победе в Великой Отечественной войне отношение особое, комплекс «Хатынь» был предназначен для формирования чувства торжественного почитания жертв войны и уважения к партизанам. Таким образом, она служила политическим целям легитимации удерживания лидерства (руководства) у власти9.
Это также помогает объяснить очень разные отношения к мемориалу «Бабий Яр» в Киеве. Призывы к посещению еврейского мемориала долгие годы игнорировались советскими властями, и когда он появился в 1976 г., архитекторы, похоже, нашли способ приуменьшить роль национальности жертв. В отличие от этого, мемориал «Хатынь» был построен частично в качестве универсального памятника жертвам войны и фашизма, отчасти как памятник страданиям белорусского народа. Хатынь стала символом военных преступлений не только в Белоруссии, мемориал стал известным во всем Советском Союзе. Трагедию 1943 г. часто сравнивают с Лидице, Орадуром и Сонгми10. Как символ жестокой войны, она пришла, чтобы занять центральное место в коллективной памяти народа Белоруссии, стране, которая была опустошена наиболее жестоко, чем любая другая европейская страна. «Три поколения выросли с Хатынью - символом и популярным памятником белорусскому героизму, испытаниям и горю. Он представляет собой 186 белорусских деревень, уничтоженных вместе с его жителями в годы войны», - писала газета «Советская Белоруссия» накануне 65-й годовщины страшной трагедии в Хатыни11. То, что было относительно незначительным событием в ходе войны, стало символом самой войны. Поскольку значение Хатыни как символа борьбы с фашизмом и стойкости белорусского народа стало легендой, по-прежнему есть научный интерес к тому, что на самом деле произошло в этом селе 22 марта 1943 г.
Историография, источники и методы исследования
Тема политического насилия, геноцида и партизанского сопротивления получила должное внимание только после распада Советского Союза. Монументальная работа Христиана Герлаха12 - это самая важная работа о немецкой оккупации Белоруссии, так же как и работа Бена Шеферда «Война на Диком Востоке» - наиболее детальное исследование этапов жестокой немецкой кампании в борьбе с повстанцами в Белоруссии. Частично ссылаясь на немецкие военные дневники, Шеп-перд проанализировал антипартизанские действия, в частности, убийство десятков партизан и других жертв из числа гражданского населения, произошедших практически без немецких потерь и без захвата оружия противника. О деятельности советских партизанских формирований в Белоруссии Богдан Мусял писал особенно примечательно в книге «Советские партизаны»13. Тимоти Снайдер разместил Холокост в более широком контексте среди нескольких этнических войн в Восточной Европе14. Именно в этом контексте в настоящей статье рассматривается конфликт между различными украинскими группами, белорусами, просоветскими партизанами и поляками.
Цель этого исследования двояка: пролить свет на динамику локального (местного) сотрудничества в оккупированной Белоруссии и на политическое использование истории советским и постсоветским белорусским руководством. Эта статья частично основана на архивных материалах, частично на ранее недоступных документах - из протоколов советских судебных заседаний, касавшихся военных преступлений в 1970-х и 1980-х гг., против предполагаемых виновников бойни в Хатыни.
Правовые материалы из советских судебных заседаний о военных преступлениях не использовались в значительной степени в качестве исторических источников.
Советская власть накопила значительные материалы о военных преступлениях, совершенных на территории оккупированного Советского Союза. Правовые записи из дел о военных преступлениях в конце сталинской эпохи, как правило, короткие, часто в одном или двух томах. Почти во всех судебных разбирательствах участвовали несколько подсудимых, чему предшествовали длительные допросы. Некоторые обвиняемые были подвергнуты более двадцати этапам интенсивных допросов. Большинство из них сломались, указывая на причастность других, арестованных впоследствии, либо, если они не были найдены, становились объектом детального расследования. Интересно, что даже при Сталине лишь меньшинство приговоренных людей получили в качестве меры наказания смертную казнь. Вместо этого они были отправлены на длительные сроки в лагеря, получив, как правило, срок лишения свободы от 10 до 25 лет. Многие из них были выпущены в рамках амнистии Хрущева.
В 1960-е гг. некоторые из дел о военных преступлениях в БССР получили широкую огласку. В ходе продолжавшегося расследования военных преступлений органы провосудия получили новую информацию, вследствие чего некоторые предполагаемые военные преступники были снова арестованы в 1970-1980-х гг. На тот момент материалы дела были гораздо более обширными, состоявшими из нескольких томов, дополненных трофейными немецкими документами, заключавшимися в длительных отчетах о допросах и показаниях оставшихся в живых15.
Эта статья основана главным образом на материалах дела в отношении Григория Васюры, командира коллаборационистского формирования, сжегшего Хатынь. Юридические документы по его делу были рассекречены только 22 марта 2008 г. по случаю 65-й годовщины трагедии в Хатыни16. Дело Васюры, № 26613, состоит из 16 томов, включая не только обширные опросы оставшихся в живых и свидетелей, но и допросы многих из преступников с начала 1950-х до середины 1980-х. Хатынь является лишь одним из многих сел, уничтоженных во время войны, но все еще детали этого злодеяния обеспечивают тревожное понимание реализации политики геноцида нацистской Германии в Белоруссии на микроуровне.
В этой статье обсуждаются те значительные последовательные послевоенные показания, полученные во время советских, польских и канадских расследований этого военного преступления, и показывают, что трагедия Хатыни отличалась в то время особенной жестокостью. Доверие к материалам советского суда предполагает определенные трудности, связанные как с самой советской правовой системой, которая и при Горбачеве оставляла желать лучшего. Советы иногда использовали вопрос о военной преступности в политических целях. Поэтому материалы должны рассматриваться с осторожностью.
В своей работе о сталинской эпохе советских судебных расследований дел о военных преступлениях Александр Виктор Прусин пришел к выводу, что в то время утверждения советских судей и судебного преследования были сильно политизированы, но это не означало, что протоколы их допросов и судебных про-
цессов
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.