—ГТ1—П1—П1—ГТ1—П1—П1—П1—П1—п^^
© 2011 г.
А.М. Сморчков
ХРАМОВОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО В ЭПОХУ РАННЕЙ РЕСПУБЛИКИ (V-IV вв. до н.э.): ИСТОРИЯ И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Статья посвящена истории и специфике храмового строительства в древнем Риме в V-IV вв. до н.э. Основной задачей исследования является выяснение соотношения в этой сфере коммунального (общинного) начала, представленного сенатом, и индивидуального - в лице магистратов.
Ключевые слова: древний Рим, ранняя Республика, храмовое строительство, сенат, магистраты.
Места культа, в том числе храмы, занимают важное место в любой религиозной системе, определяя многие ее специфические черты. История и процедура учреждения общественных храмов в древнем Риме отличались значительным своеобразием даже по сравнению с типологически близкой древнегреческой цивилизацией1. При этом содержание храмового строительства в эпоху Республики не было единым: совокупность экономических, политических, идеологических факторов позволяет выделить три этапа, центральным среди которых является период от конца IV до середины II в. до н.э. Подобное деление явно или имплицитно присутствует в работах, посвященных республиканскому храмовому строительству, хотя его критерии нигде четко не сформулированы. По моему мнению, важнейшим (но не единственным) критерием является соотношение коммунального (общинного) и индивидуального начал в этой сфере. «Золотым веком» общественного храмового строительства при Республике, воплотившим основные принципы религиозно-политической организации римской гражданской общины, с полным основанием можно назвать второй период (конец IV - середина II в. до н.э.). В значительной своей части он представлен в сохранившихся книгах Ливия. А поскольку основная масса нарративной информации об учреждении храмов исходит именно от Ливия2, то вполне понятно, что исследования политических, религиозных и особенно процедурных вопросов, связанных с учреждением общественного храма в республиканском Риме, базируются на сведениях из этого
Сморчков Андрей Михайлович - кандидат исторических наук, доцент Российского государственного гуманитарного университета.
1 Некоторые наблюдения по этому поводу см. КоЪёе 1932, 3-5.
2 Сопоставление характера информации у разных античных авторов см. ЛЬегБОп 1994, 39-45, 46-53 (Тит Ливий). Особенно наглядно преобладание сведений Ливия представлено здесь же в таблицах: ЛЬегБОп 1994, 225-255.
периода3. На следующем этапе (от середины II в. до н.э. до конца Республики) строительство новых общественных храмов резко сокращается4, а процесс приобретает практически индивидуальный характер5, что соответствует общим тенденциям этой кризисной эпохи, обусловившим рост значения и амбиций отдельных личностей.
В данной статье рассматривается социально-политическое содержание начального этапа республиканского храмового строительства, который охватывает период от установления Республики до II Самнитской войны, послужившей катализатором коренных изменений в этой области (см. ниже). Он привлек гораздо меньше внимания в историографии, хотя по отдельности храмы часто упоминаются в различных контекстах при решении тех или иных исследовательских задач. Например, практически любая работа, посвященная переходу от царской власти к Республике, не обходится без храма капитолийской триады, учреждение которого является важной точкой отсчета в раннереспубликанской хронологии. Имеется обширная историография, связанная с археологическими изысканиями, где изучается местоположение того или иного храма, атрибуция найденных строительных остатков, вопросы архитектуры и строительной техники и т.п. Но в рамках рассматриваемого периода лишь храмовое строительство IV в. до н.э. стало объектом комплексного, хотя и краткого, исторического анализа в монографии А. Жолков-ски6, посвященной храмам, учрежденным в 396-219 годы до н.э. Его хронологический выбор мне представляется произвольным, поскольку именно в конце IV в. произошли принципиальные изменения, ознаменовавшие начало нового этапа (см. ниже). Но в подходе А. Жолковски есть и рациональное зерно: объединив в своем исследовании разные периоды, он сумел четко выявить и проанализировать взаимодействие коммунального (общинного) и индивидуального начал в храмовом строительстве, отдавая преимущество второму, хотя грань между ними, на мой взгляд, провел слишком резкую7. Его работу, как и монографии М. Аберсон и Э.М. Орлина (см. прим. 3), объединяет преимущественный интерес к процедуре учреждения храма и ее этапам (уоШш, 1осайо, ёеШсайо). Поэтому храмовое строительство изучается, прежде всего, сквозь призму процедурных вопросов, а не в исторической перспективе. Кроме того, М. Аберсон явно увлечена формальными сторонами храмового строительства и статистическими выкладками. Последние имеются и в работе Э.М. Орлина. Его концепция, в отличие от А. Жолковски, чрезмерно преувеличивает роль сената и возможности его контроля за магистратами. Но в то же время автор справедливо подчеркивает неформальный и ситуативный характер решений, принимаемых в религиозных делах, четко осознает сложность определения закономерностей в этой области.
3 Наиболее фундаментальные работы: Ziolkowski 1992; Aberson 1994; Orlin 1997. Как ни удивительно (хотя, может быть, показательно), но в обширной 500-страничной работе «A Companion to Roman Religion» (Oxf., 2007) под редакцией Йорга Рюпке вообще не нашлось места для истории храмового строительства в древнем Риме и для процедуры основания общественного храма.
4 Orlin 1997, 194-195.
5 Подробный сравнительный анализ второго и третьего периодов, прежде всего, роли магистратов и сената в храмовом строительстве см. Orlin 1997, 190-198.
6 Ziolkowski 1992, 236-244.
7 Ziolkowski 1992, 235-236. Критика отдельных сторон в принципиальном плане верной идеи А. Жолковски не входит в задачи данной статьи.
Хотя монографии М. Аберсон и Э.М. Орлина посвящены храмовому строительству всей республиканской эпохи, в основном в них анализируются сведения, относящиеся к центральному периоду (конец IV - середина II в. до н.э.). Малый интерес к начальному этапу вполне объясним в силу общеизвестных источниковедческих проблем истории раннего Рима, при изучении которой исследователь вынужден исходить из весьма поздней традиции. На ее качестве, несомненно, сказались последствия галльского разорения. К тому же архаические святилища ветшали, а при новом посвящении (редедикации) после ремонта или восстановления в дедикационных надписях указывали имя нового посвятителя, память же о прежних дедикациях и редедикациях постепенно стиралась. А именно эти надписи служили основным источником сведений о храмовом строительстве для поздней римской историографии: в частности, Ливий неоднократно упоминает о храмовом обете не в момент его произнесения, а только в рассказе о дедикации храма8, явно получая сведения о дедикации и обете из одного источника. Археологические сведения зачастую не имеют однозначно убедительной интерпретации9. Учтем и то обстоятельство, что в рассматриваемое время храмы строились редко, а это весьма затрудняет выявление закономерностей в храмовом строительстве, отделение общего от уникального.
Изучаемый период не был абсолютно единым по интенсивности и характеру храмового строительства, соответственно в нем выделяются свои «узловые» точки, которые будут рассмотрены далее. Комплекс взаимосвязанных вопросов очень велик, поэтому предлагаемое исследование ограничено выяснением основных особенностей, прежде всего политического характера, определявших содержание храмового строительства в вв. до н.э. Главное внимание будет уделено анализу роли магистратов и сената, взаимодействовавших в этом процессе. Для сравнения вкратце затронуто начало следующего периода, который, как отмечено выше, являлся классическим в истории республиканского храмового строительства. За рамками статьи остались такие проблемы, несомненно, важные, как религиозные влияния (главным образом, греческие, ясно обозначившиеся в этот период), сущность богов, которым были посвящены храмы, точное местоположение храмов и т.п. Они рассматриваются лишь в указанном общем контексте, не будучи объектом специального анализа.
Традиция говорит о существовании сакральных мест на территории будущего Рима с незапамятных времен10. Первым храмом, построенным после основания Рима, считался учрежденный Ромулом храм Юпитера Феретрия11, который был расширен при четвертом римском царе, Анке Марции ^у. I. 33. 9). Дионисий видел следы на вершине Капитолия, которые он считал относящимися к древнему храму Юпитера Феретрия, отметив его небольшие размеры - длиной менее
8 Liv. VI. 5. 8; IX. 43. 25; X. 1. 9; 46. 7; XXII. 33. 7; XXIII. 21. 7; XXXV. 9. 6; 41. 8 (не был упомянут в соответствующем месте консульский обет Л. Фурия Пурпуриона, преторский же - упомянут); XXXVI. 36. 5-6; XL. 34. 4-6; 52. 4.
9 Ср. скептические замечания по этому поводу Drummond: 2008a (1989), 22 (esp. n. 41).
10 В частности, к мифическим временам Геркулеса и аркадянина Эвандра античная традиция относила учреждение «Великого алтаря» (ara maxima) у Большого цирка: Liv. I. 7. 3-14; Dionys. I. 40. 2-6; Strabo. V. 3. 3; Verg. Aen. VIII. 268-272; Ovid. Fast. I. 579-582; Fest. P. 270L, s.v. Potitium; Tac. Ann. XV. 41; Serv. Ad Aen. III. 407; VIII. 269-271, 288; Macr. Sat. III. 6. 17.
11 Liv. I. 10. 5-7. Ср.: Dionys. II. 34. 4; Nep. Att. 20. 3; Propert. IV. 10.
15 футов, т.е. около 4,5 м (Dionys. II. 34. 4). Царям приписывалось учреждение многих храмов, святилищ и священных мест, порой имевших явные первобытные корни. В некоторых случаях логика традиции вполне очевидна, например, стремление связать святилища Фортуны с ее любимцем Сервием Туллием12. Ряд святилищ царского времени был обнаружен в ходе археологических изысканий, но их атрибуция остается спорной13.
Символом римской религии и государственности стал храм Юпитера Всеблагого Величайшего (Юпитера, Юноны и Минервы), построенный на Капитолии Тарквиниями14. Для своей эпохи он был одним из крупнейших в Средиземноморье: его подиум имел стороны длиной 61 и 55 м15. Несомненно,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.