Б.Н. Флоря
«ХРОНИКА» ВИНЦЕНТА КАДЛУБКА О ПЕРЕЛОМЕ В ЖИЗНИ ПОЛЬСКОГО ОБЩЕСТВА НА ПЕРЕХОДЕ ОТ РАННЕГО К РАЗВИТОМУ СРЕДНЕВЕКОВЬЮ
«Хроника» Винцента Кадлубка - главный источник наших сведений о польской истории XII в. и одно из наиболее интересных исторических повествований, созданных в славянском мире в эпоху раннего Средневековья. Рубеж XII-XIII вв., когда представитель одного из наиболее знатных родов1, а позднее краковский епископ Винцент Кадлубек сочинял свою хронику, был временем, когда, по оценке исследователей, в жизни польского общества происходили глубокие перемены, связанные с неумолимым уходом в прошлое характерного для раннего Средневековья строя так называемого «княжого права» (jus ducale) и приходом ему на смену отношений, характерных для средневекового феодального общества с его главными социальными типами - феодалом-землевладельцем и зависимым от него крестьянином.
Первую серьезную попытку реконструировать строй «княжого права» предпринял польский историк С. Смолька в начале 80-х годов XIX в.2 В послесловии к репринту книги, вышедшему в 1959 г., А. Гейштор подчеркнул, что предложенная реконструкция выдержала испытание временем3. В качестве особой заслуги С. Смольки А. Гейштор отметил его мысль о развернувшейся между носителями верховной власти и знатью на рубеже XII-XIII вв. борьбе не только за политическую власть, но и за изменение социальной организации4. Начиная с 60-х годов ХХ в. представления о социальном строе польского «княжого права» очень существенно дополнились и углубились. В наиболее полном и систематическом виде современные научные представления об этом феномене изложены в работах выдающегося поль-
1 О его происхождении из знатного рода Лабендзей см.: Bieniak J. Glos w dyskusji // Studia zrodloznawcze. Poznan, 1976. T. XX. S. 123-124.
2 Smolka S. Mieszko Stary i jego wiek. W-wa, 1959 (репр. кн., опубл. в Варшаве в 1881 г.).
3 Ibid. S. 658-659.
4 Ibid. S. 660.
ского медиевиста К. Модзелевского5. В свете результатов его исследований для строя «княжого права» характерно выделение социальной элиты - «княжеской дружины» во главе с князем, которая подвергает коллективной эксплуатации остальное население страны через систему установленных властью даней и повинностей. Важной частью этой модели организации общества являлось многоотраслевое княжеское хозяйство, определяемое в научной литературе «служебной организацией», предназначенной для обеспечения членов военной корпорации (дружины), не имевших собственных имений и подданных, изделиями и услугами, удовлетворявшими их потребности6. Разнообразная продукция, произведенная населением, поступала в распоряжение государственной власти и распределялась ею между дружинниками.
В исследованиях по реконструкции строя «княжого права одновременно содержалась и характеристика начальных этапов его разложения, которые связаны с развитием в его недрах церковного и светского землевладения. Эти перемены происходили в остром противоборстве сил, заинтересованных как в сохранении старого порядка, так и в созидании нового.
Нарисованная здесь картина развития событий подверглась серьезному пересмотру в работе С. Гавласа. По мнению исследователя, ряд важных компонентов строя «княжого права», как например, «регалии» - монополии государственной власти на обладание определенными территориями и на определенные виды деятельности, сложились лишь во второй половине XII в. в борьбе с ростом церковного и светского землевладения, как нововведение, вызвавшее сопротивление. Свое заключение С. Гавлас обосновывал тем аргументом, что в княжествах, на которые разделилась Священная Римская империя, формирование данных регалий относится к XII в., а так как польское общество развивалось под влиянием импульсов, исходивших именно от нее, то в Польше «регалии» не могли появиться раньше7. Такой вывод вызывает ряд возражений как общеметодологического, так и, конкретно, -исторического порядка. Относительно первого достаточно очевидно, что многоотраслевое княжеское хозяйство просто не смог-
5 Modzelewski K. Organizacja gospodarcza panstwa piastowskiego. X-XIII wiek. Wroclaw etc., 1975: Idem. Chlopi w monarchii wczesnopiastowskiej. Wroclaw etc., 1987.
6 См. об этом подробнее: Флоря Б.Н. «Служебная организация» и ее роль в развитии феодального общества у восточных и западных славян // Отечественная история. 1992. < 2.
7 Gawlas S. O ksztalt zjednoсzonego krolestwa. W-wa, 1996. S. 79-82.
ло бы выполнять своих функций, если бы «регалий» не существовало и служебный персонал этого хозяйства не обладал монополией на определенные виды хозяйственной деятельности, связанные с теми или иными землями. Разумеется, роль импульсов со стороны германских княжеств следует признать весьма значительной, когда речь пойдет о формировании нового типа организации общества, грядущей на смену «княжому праву». Однако дело обстоит иначе, когда речь заходит о строе, сложившемся здесь в эпоху раннего Средневековья. Уже К. Модзелевский убедительно показал в своих работах, что аналогичный польскому общественный строй существовал не только в соседних с Польшей Чехии и Венгрии, но и в Древней Руси.
Древнерусские летописи содержат важные сведения о времени появления в Киевской Руси некоторых из «регалий». Так, летописцы конца XI - начала XII в. относили выделение охотничьих угодий и обозначение их границ к правлению еще княгини Ольги, т.е. середине X в.8 Иными словами, монополия власти на охотничьи угодья не воспринималась ими как нововведение. Источники более поздней эпохи содержат, к примеру, подробные сведения о существовании на древнерусских землях монополии княжеских «служилых людей», «бобровников», на ловлю бобров. Прочие жители не только не имели права ловить бобров, но и обязаны были содержать в порядке бобровые угодья9. «Бобров-ники» в виде особой группы населения упоминаются в грамоте об основании Смоленского епископства 1136 г.10, а Пространная Русская Правда - свод законов первой трети XII в., устанавливала штраф в 12 гривен за похищение бобра11. Таким образом, имеющиеся данные говорят о существовании некоторых «регалий» гораздо раньше последних десятилетий XII в. и на землях, лежавших за пределами германской зоны влияния. Эти «регалии» появились на древнерусской почве в результате процессов внутреннего развития и, очевидно, еще в период формирования строя «княжого права». Как представляется, аналогичным образом сформировались «регалии» и в Польше эпохи раннего Средневековья.
8 Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. С. 113; Полное собрание русских летописей. М., 1962. Т. 1. Стб. 60.
9 Флоря Б.Н. «Служебная организация» у восточных славян // Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей. М., 1987. С. 143-145.
10 Древнерусские княжеские уставы XII-XV вв. М., 1976. С. 142.
11 Памятники русского права. М., 1952. Вып. 1. С. 115.
Все сказанное дает основание вернуться к старой, традиционной характеристике событий: государственная власть опиралась в своей политике на привычные институты «княжого права», деятельность которых стала вызывать растущее недовольство сторонников новых отношений. Важнейшим источником по истории развивавшегося конфликта и является «Хроника» активного сторонника новых порядков Винцента Кадлубка, в которой описывались события, происходившие в Польше в последней четверти XII и в первые годы XIII в.12 Сообщения Кадлубка многократно использовались исследователями. Однако представляется, что текст «Хроники» в полной мере еще не использован для раскрытия того, как и с какой целью характеризовал автор означенные события, какое впечатление он хотел произвести на читателя, как менялась в его изображении традиционная картина отношений между властью и обществом.
Для анализа взглядов хрониста ключевое значение имеет его повествование о «злоупотреблениях» князя Мешко III, которые привели к низложению правителя с краковского престола в 1177 г. Пассаж сей давно был оценен исследователями как важное свидетельство борьбы новых и старых сил в Польше рубежа XII-XIII вв.13 В недавнее время его достоверность была поставлена под сомнение. Я. Беняк высказал мнение, что слова Кадлубка о «злоупотреблениях» всего лишь «большая мистификация», цель коей скрыть истинные причины переворота, связанные с тем, что Мешко III сделал столицей государства свою старую резиденцию Гнезно, а не Краков14. Однако единственный аргумент в подтверждение положения Я. Беняка состоит в том, что главный виновник злоупотреблений, наместник Мешко III в Кракове Генрик Кетлич, сохранил за собой свою должность и после переворота. Этот факт все же вполне можно объяснить (что вынужден отметить и сам Я. Беняк), поведением Г. Кетлича во время беспорядков, когда, по свидетельству Кадлубка (IV. 6), из краковского «...замка выбегают те, которых Мешко предназначил для охраны города, и все бьют челом в ноги Казимиру». Замок, разумеется, находился под властью наместника, и его бескровная сдача обеспечила Кетличу сохранение поста. Построению Я. Беняка проти-
12 Использована по изд.: Magistri Vincentii Chronicon Polonorum // Monumenta Poloniae Historicae. Lwow, 1872. T. II.
13 См.: Smolka S. Mieszko Stary. S. 290-302.
14 Bieniak J. Polska elita polityczna XII w. (cz. III. D) // Spoleczenstwo Polski sred-niowiecznej. W-wa, 2001. T. IX. S. 11-13.
воречат его собственные наблюдения над характером повествования Кадлубка, свидетельствующие о смене авторского замысла в процессе работы над хроникой в связи с переходом в начале 90-х годов членов рода Лабендзей (к которому принадлежал Кадлубек), первоначально сторонников Мешко III, на службу к Казимиру15. Эти наблюдения - довод в пользу того, что хроника Кадлубка писалась не во втором десятилетии XIII в., в монастырском уединении после ухода автора от активной политической жизни, а непосредственно по следам событий.
Обращает на себя внимание, что Винцент Кадлубек посвятил целый ряд глав IV книги своей хроники обоснованию необходимости и законности действий организаторов переворота 1177 г. О том, что далеко не все были
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.