ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2014 ■ № 3
КУЛЬТУРА
И.В. ПОЛЬСКИЙ
Идеи Льва Толстого
в контексте радикальной критики
цивилизации
В статье рассматривается критика цивилизации со стороны Л. Толстого как философа; его критика сравнивается с идеями других критиков цивилизации (таких как Руссо, Торо, Ганди) в контексте кросскультурного исследования радикальной критики цивилизации.
Ключевые слова: примитивизм, антицивилизационизм, радикальная критика цивилизации, Лев Толстой.
The article examines the criticism of civilization by Leo Tolstoy as a philosopher, his criticism is compared with the ideas of other critics of civilization (such as Rousseau, Thoreau, Gandhi) in the context of cross-cultural study of the radical criticism of civilization.
Keywords: primitivism, anticivilisationism, radical criticism of civilization, Leo Tolstoy.
Данная статья родилась в ходе кросскультурного исследования наиболее известных и влиятельных критиков цивилизации разных культур и эпох, таких как киники Древней Греции, даосы Древнего Китая, Ж.-Ж. Руссо, Г.Д. Торо, М. Ганди, Т. Качин-ский, Д. Дженсен и др. Лев Николаевич Толстой занимает законное место в этом ряду как "ученик" Руссо и "учитель" Ганди.
Поскольку слово цивилизация далеко не однозначно (что очевидно, например, из таких работ, как [Февр, 1991; Бенвенист, 1974; Старобинский, 2002]), необходимо объяснить, что под цивилизацией я буду понимать такое состояние общества, для которого характерно наличие городов, денег, письменности, развитой системы дорог и т.д. Под радикальной критикой цивилизации я понимаю совокупность дискурсов, критикующих цивилизацию не в каком-то определенном аспекте, но по существу, то есть (в соответствии с латинским корнем слова "радикальный") считающих цивилизацию в корне неправильным и порочным явлением. В англоязычных исследованиях для наименования подобных взглядов часто используется понятие primitivism, хотя в последнее время некоторые авторы предпочитают ему anticivilisationism, и я иногда позволю себе пользоваться не слишком благозвучным существительным антицивилизационизм и образованным от него прилагательным антицивилизационный.
Основная гипотеза исследования состоит в том, что идеи радикальной критики цивилизации в разные времена и в разных культурах опираются на ключевую оппо-
Польский Игорь Валерьевич - аспирант Русской антропологической школы Российского государственного гуманитарного университета.
зицию естественного-искусственного и имеют в своей основе некий инвариант: сходные основные черты и положения, составляющие общую структуру радикальной критики цивилизации. Так, для всех критиков цивилизации, исследованных мной, характерны: 1) критика роскоши и комфорта и прославление простой и естественной жизни; 2) критика экономической, хозяйственной деятельности и применения техники; 3) представление о естественных, подлинных, и об искусственных, ложных, потребностях людей; 4) превознесение естественного над искусственным, природы над цивилизацией; 5) наличие фигуры другого, естественного человека, противопоставляемого цивилизованному; 6) представления о разрушительном характере цивилизации; 7) критика современного мыслителям цивилизованного общества.
Далее я подробно рассмотрю критику цивилизации со стороны Л. Толстого и постараюсь показать, что семь выделенных основных черт радикальной критики цивилизации присущи его идеям, как и идеям прочих критиков цивилизации, несмотря на
подчас очень большую культурную и временную дистанцию между ними.
* * *
Описывая антицивилизационные взгляды Толстого, я буду говорить, конечно, не обо всем его творчестве, а о том периоде, когда Толстой-писатель, обладая уже неимоверной литературной славой, стал Толстым-мыслителем (или, как иногда говорят, Толстым-проповедником) - о "Периоде искания смысла жизни и критики общественного строя", как обозначает Н. Апостолов последний период жизни и творчества Толстого: с 1878 по 1910 г. [Апостолов, 2001, с. 213]. Такая периодизация не так условна, как может показаться, а уходит корнями в самоощущение самого графа: "Нынче я вспомнил, что мне 56 лет, и я слыхал и замечал, что семилетний период - перемена в человеке. Главный переворот во мне был: 7 х 7 = 49, именно, когда я стал на тот путь, на котором теперь стою" (цит по [Апостолов, 2001, с. 299]). Этому перевороту предшествовало знаменательное в жизни Толстого событие, называемое "Арзамасский ужас", произошедшее в 1869 г. во время поездки в Пензенскую губернию за покупкой нового имения. Ночуя в маленькой квадратной комнате в Арзамасе, Толстой пережил острый приступ страха смерти вместе с ощущением бессмысленности собственной жизни: "Жутко, страшно, кажется, что смерти страшно, а вспомнишь, подумаешь о жизни, то умирающей жизни страшно. Как-то жизнь и смерть сливались в одно. Что-то раздирало мою душу на части и не могло разодрать. Еще раз прошел посмотрел на спящих, еще раз попытался заснуть, все тот же ужас красный, белый, квадратный"1 [Толстой,
1982, с. 48]. Здесь же Толстой обратился к религии и молитве, что сильнейшим образом повлияло на его последующие жизнь и творчество: "Я стал сочинять молитвы. Я стал креститься и кланяться в землю, оглядываясь и боясь, что меня увидят" [Толстой,
1983, с. 48].
В последующие за этим событием годы известнейший русский писатель превратился в известнейшего, но одного из самых неоднозначных и критикуемых и по сей день, русского мыслителя, противника церковного христианства и проповедника учения Христа, продолжающего линию Руссо - критика цивилизации, науки и искусства2. Действительно, между Толстым, Руссо (и Торо, влияние идей которого Толстой ощутил позднее, в первой половине 1890-х гг.) было много общего: любовь к природе и к частым прогулкам, погружениям в нее вместе с неприязнью к жизни в городе и
1 Так описывает это событие Толстой в рассказе "Записки сумасшедшего", опирающимся, несомненно, на переживания самого Льва Николаевича в 1869 г.
2 Вот как этот переворот описал А. Стриндберг: «Толстой, чей недавно переведенный роман "Война и мир" привел парижан в восхищение, Толстой, граф, богатый человек, заслуженный воин севастопольских сражений, блестящий писатель, порвал с обществом, отказался от литературного творчества и в полемических работах "Исповедь" и "В чем моя вера?" встал на сторону Руссо, объявил войну культуре и сам воплотил на практике свое учение, превратившись в крестьянина» (цит. по примечанию [Толстой, 1983, с. 429]).
городской суете3; отмечаемая современниками противоречивость характера; любовь к античной литературе; увлечение темой воспитания и образования (как и Торо, Толстой создал собственную школу4, но продвинулся на этом пути гораздо далее, применяя собственные методики свободного обучения, близкого к идеям естественного воспитания Руссо5), а в последний жизненный период одной из главных тем для Толстого стала основная для Руссо и важная для Торо тема неравенства.
Следуя за Руссо, Толстой находит корни неравенства очень глубоко, в самом факте собственности, и обрушивается на нее, не щадя сами основы цивилизации и государства: "Государства - правительства интригуют и воюют из-за собственности: берегов Рейна, земли в Африке, в Китае, земли на Балканском полуострове. Банкиры, торговцы, фабриканты, землевладельцы трудятся, хитрят, мучаются и мучают из-за собственности; чиновники, ремесленники, землевладельцы бьются, обманывают, угнетают, страдают из-за собственности; суды, полиция охраняют собственность. Собственность есть корень всего зла; распределением, обеспечением собственности занят почти весь мир" [Толстой, 1983, с. 382]. Однако если Руссо стал знаменит как скандальный мыслитель и уже позднее прославился своими романами (парадоксально став известным художником слова после того, как напал на искусство), то Толстой сперва стал известнейшим литератором и только потом напал на литературу (в том числе на свои собственные произведения)6, на науки и искусства.
Толстой, отрицая "прогресс" как слепую веру своих современников, не отрицает самого развития человечества, но, подобно Торо, понимает под словами "развитие" и "движение человечества вперед" вовсе не развитие цивилизации, а скорее, развитие этическое7, никак не связанное или даже противоположное развитию наук и искусств8. Точно так же не отрицает полностью, но переворачивает Толстой по отношению к общепринятым представлениям своего времени и сами понятия "наука и искусство": "Я не только не отрицаю науку и искусство, но я только во имя того, что есть истинная наука и истинное искусство, и говорю то, что я говорю... С тех пор как существует человечество, всегда, у всех народов являлись учители, составлявшие науку в этом тесном смысле: науку о том, что нужнее всего знать человеку. Наука эта всегда имела своим предметом знание того, в чем назначение и потому истинное благо каждого человека и всех людей. Эта-то наука и служила руководящей нитью в определении значения всех других знаний. Такова была наука Конфуция, Будды, Моисея, Сократа, Христа, Магомета и других" [Толстой, 1983, с. 350].
3 "Отвращение его к цивилизации выражается главным образом в порицании городов и городской жизни. Он живал в городах, но постоянно жил в деревне, и другой жизни не признавал" [Апостолов, 2001, с. 233].
4 "Вернувшись из-за границы, я поселился в деревне и попал на занятие крестьянскими школами" [Толстой, 1983, с. 114].
5 Его методика частично основывалась на принципах Руссо, модифицированных применительно ко времени и месту. Его бойкие и непоседливые ученики были освобождены от любого принуждения и муштры; между ними и учителем не было никаких барьеров" [Лаврин, 1999, с. 83-84].
6 За границей последовательность могла быть иная. Я. Лаврин отмечает: "За рубежом религиозно-нравственное учение Толстого нередко расчищало дорогу Толстому-художнику. Аналогичную роль играл миф о Толстом, - миф о зажиточном русском дворянине, графе, который хотел отказаться (или отказался) от своего богатства, с тем чтобы упростить свою жизнь, сведя ее к удовлетворению самых скромных потребностей и запросов, подобно кр
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.