ВЕСТНИК ЮЖНОГО НАУЧНОГО ЦЕНТРА Том 9, № 4, 2013, стр. 96-103
ПОЛИТОЛОГИЯ
УДК 323.1
ИДЕНТИФИКАЦИЯ ЭТНИЧЕСКОГО КОНФЛИКТА КАК УПРАВЛЕНЧЕСКАЯ И КАК НАУЧНАЯ ПРОБЛЕМА
© 2013 г. В.А. Авксентьев1
Поступила 18.04.2013
На основе многолетнего опыта этноконсалтинга и экспертизы показана значимость корректной идентификации этнического конфликта как инструмента управленческой деятельности. Делается вывод, что наиболее эвристически ценной для практики является идентификация этнического конфликта на основе субъектно-деятельностного подхода, позволяющая выявить эмпирически фиксируемые признаки этнического конфликта.
Ключевые слова: Северо-Кавказский регион, этнический конфликт, политическое управление.
1. ИДЕНТИФИКАЦИЯ ЭТНИЧЕСКОГО КОНФЛИКТА КАК УПРАВЛЕНЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА
Настоящая статья подготовлена на основе более чем двадцатилетнего опыта этноконсалтинга и этноконфликтологической экспертизы в Северо-Кавказском регионе - регионе затяжного этно-политического кризиса, положение дел в котором признано высшим руководством страны самой серьезной внутриполитической проблемой России [1]. Взаимодействие с органами власти различного уровня свидетельствует, что идентификация этнического конфликта является важным элементом не только анализа, но и практического управления. На многочисленных совещаниях, проводимых в Северо-Кавказском регионе и посвященных экспертизе конкретных конфликтных ситуаций, вопрос о том, является ли тот или иной конфликт этническим или неэтническим, всплывает с завидным постоянством. Так, в начале декабря 2012 года в выступлении на заседании этнического совета при губернаторе Ставропольского края председатель Комитета по делам национальностей и казачества А.М. Якушев утверждал, что за предшествующие одиннадцать месяцев в крае не было ни одного межнационального конфликта. По его словам, "все зафиксированные в крае конфликты имели в своей основе либо бытовой, либо чисто криминальный характер, или же приходилось иметь дело со спором хозяйствующих субъектов. Стычек, протест-
1 Институт социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН, 344006, г. Ростов-на-Дону, пр. Чехова, 41, тел. 8(863) 250-98-16, e-mail: AvksentievV@rambler.ru
ных акций с националистическими лозунгами удалось избежать" [2].
Участие в подобных мероприятиях дает основание сделать вывод, что отношение власти к этническим конфликтам различно и ситуационно. Чаще всего власти стремятся всеми доступными способами скрыть или вообще исключить этническую составляющую из уже свершившихся конфликтов. Особенно это характерно для первых лиц на той или иной территории (глав субъектов Федерации, городов, муниципальных районов). Бывают случаи, когда власти неосознанно нагнетают напряженность в межнациональных отношениях и тем самым стимулируют возникновение конфликтов. Как правило, такие конфликты являются следствием некомпетентных действий по регулированию этносоциальных и этнополитических процессов, когда результат соответствует принципу "хотели, как лучше...".
В то же время нередки случаи использования этничности для достижения внеэтнических целей. Эта ситуация хорошо описана в инструментальной концепции этничности, которая в течение двух последних десятилетий является господствующей в этнологии и этнополитологии. Типичный пример -электоральные периоды, которые рассматриваются в конфликтологии как наиболее рискогенные для полиэтничных обществ. Обращение к этничности в такие периоды встречается часто, хотя откровенно провокативные высказывания участники электоральных процессов позволяют себе редко из-за опасности быть снятыми с "предвыборной гонки". Однако даже вполне корректное на первый взгляд использование этничности имеет в конечном итоге конфликтогенный характер: повышается статус эт-
ничности в общественно-политическим дискурсе, усиливается одна из самых негативных тенденций в этносфере - политизация этничности.
Случаи целенаправленного раскручивания этнических конфликтов ради достижения политических целей редки и нетипичны. Чаще встречаются примеры использования уже сложившейся напряженности в межэтнических отношениях или произошедших конфликтов для политической борьбы (например, чтобы показать неспособность руководителя управлять этнополитической ситуацией и поставить вопрос о его замене). И хотя "этнические антрепренеры", как принято называть политиков, использующих подобные приемы, как правило, сами не создают ни межэтническую напряженность, ни тем более этнические конфликты, они своими действиями ведут к эскалации напряженности и к тому, что конфликты приобретают более острый и затяжной характер.
Например, в Ставропольском крае двое из глав региона подряд (А.Л. Черногоров и В.В. Гаевский) были вынуждены оставить свою должность досрочно, при этом неспособность справиться с этнополитической напряженностью была одним из главных направлений критики их деятельности. А.Л. Черногоров так и не смог восстановить реноме руководителя после серии трагических конфликтов в Ставрополе в конце мая - начале июня 2007 г., в ходе которых погиб студент-чеченец и два русских студента. Жизнь в городе была парализована на несколько дней, все боялись дальнейшего ухудшения обстановки и повторения событий. И хотя на период губернаторства А.Л. Черногорова пришлось немало других конфликтов (в частности конфликт краевой власти и руководства Ставрополя, проигрыш "Единой России" на региональных выборах и приход к власти в краевом парламенте "Справедливой России", переход А.Л. Черногорова из КПРФ в "Единую Россию" и исключение из последней), которые, по-видимому, и были основной причиной его досрочной отставки в 2008 г., сами эти конфликты являются частью нормального демократического процесса. Именно поэтому публичная критика этой стороны деятельности губернатора была ограниченной. События мая - июня 2007 года, окрещенные "Кондопо-гой на юге", были использованы для демонстрации его "управленческой недостаточности" на полную мощь.
Наиболее типичной является ситуация, когда руководители разного уровня готовы признать наличие того или иного конфликта, но настаивают на его уголовно-криминальном или бытовом характере. Это имело место в прошлом (конфликты в г. Кондопоге в 2005 году, в с. Яндыки Астраханской области в 2006 году, в Ставрополе в 2007 году), продолжается и в настоящем.
Так, в сентябре 2012 г. в с. Ремонтное Ростовской области разгорелся межэтнический конфликт, кото-
рый вызревал многие годы. Этот выброс нараставшего напряжения в межэтнических отношениях был спровоцирован случайной дракой между двумя молодыми людьми - русским и дагестанцем. Произошла резкая эскалация напряженности, которая привела к конфликтной мобилизации по этническому признаку. Несмотря на то, что массового столкновения удалось избежать, конфликт быстро обрел публичный характер, информация о нем распространилась через Интернет. Примечательна первая реакция полиции на события. Вечером 13 сентября на сайте ГУ МВД по Ростовской области была размещена информация: "Сегодня в 9.00 в дежурную часть Межмуниципального отдела МВД России "Ремонтненский" поступила оперативная информация о стихийном сходе граждан в селе Ремонтное на площади перед рынком... По предварительным данным, причиной схода граждан стало происшествие в одном из кафе села Ремонтное. Между двумя местными жителями произошла ссора. В результате конфликта за обоих граждан вступились их знакомые. Однако в полицию заявлений о происшествии не поступало..." [3].
Как видим, ни одного упоминания об этническом характере происшествия в с. Ремонтном нет. Такой подход в научной литературе принято называть "милицейским" [4]. Отметим, что для правоохранительных органов подобная трактовка вполне оправданна. Эти органы не призваны давать политические оценки событиям, а по формальным признакам такие конфликты зачастую действительно предстают как уголовные деяния или преступления на бытовой почве.
Другое дело, когда предпринимается попытка дать политическую оценку подобных событий. На выработку именно политических решений, а не правовых оценок нацелены многочисленные совещания и заседания. Проблема заключается в том, что правовые и политические оценки не только могут, но и должны различаться. Первые делаются на основе формальных признаков, вторые - на основе содержательных. Для эффективной управленческой деятельности в сфере межэтнических отношений корректная идентификация конфликта как этнического или неэтнического имеет ключевое значение: этнические конфликты имеют совершенно иную парадигму эволюции и урегулирования, чем бытовые конфликты или криминальные проявления.
В декабре 2012 г. в Невинномысске Ставропольского края конфликт в кафе между молодыми людьми разной национальности закончился поножовщиной и гибелью одного из участников. Глава города в первую очередь отметил, что произошедшее имеет чисто бытовой характер и никак не связано с национальностями погибшего и преступника [5]. Следствие также не поддержало межэтнического характера произошедшего, отметив, что в ходе конфликта ни подозреваемый, ни потерпевший, ни их друзья и подруги не высказывали реплик, свидетель-
ствующих о межнациональной ненависти либо вражде [6]. Однако этот конфликт, независимо от конкретных причин его возникновения, стал эволюционировать как межэтнический. Об этом свидетельствуют дискуссии в Интернете, санкционированные и несанкционированные сходы. Руководством города были организованны встречи с трудовыми коллективами Невинномысска и учащимися городских образовательных учреждений с целью стабилизации межнациональной обстановки на территории города. В Невинномысск приезжала делегация Чеченской Республики, куда скрылся подозреваемый в убийстве. Ситуацией воспользовались, как это бывает в таких случаях, радикалы и провокаторы различных мастей. Многие из митинговавших убеждены, что, если бы не их активная позиция, следствие "спустили" бы на тормозах и подозреваемый бы исчез из поля зрения правоохранителей [7]. Последний тезис также важен для анализа: деятельность (либо бездеятельность) государственных структур в ситуациях конфликта являе
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.