ЭО, 2008 г., № 1
© В. В. Головин, М. Л. Лурье
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ И ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ СООБЩЕСТВА МОЛОДЕЖИ:
МЕГАПОЛИС, ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ ГОРОД, СЕЛО
В антропологическом исследовании современных молодежных сообществ в России, при всей популярности этого предмета и обилии посвященных ему работ (обзор их дан во вступительной статье к разделу), есть две лакуны.
Во-первых, большинство авторов собирают материал в местах собственного проживания, т.е. в крупных городах, главным образом в Москве и в Петербурге. Таким образом, представление о субкультурной молодежной жизни, которое можно составить по работам, в той или иной степени отражает лишь положение, характерное для мегаполиса. Между тем очевидно, что молодежные сообщества существовали и существуют везде, где имеется молодежь, а не только в столицах и областных центрах, и что отличия социокультурных ситуаций в современных поселениях разной величины и разного административного статуса не могут не влиять на степень и суть имеющихся в них молодежных сообществ.
Во-вторых, статьи и публикации касаются почти исключительно тех подростковых и молодежных сообществ, которые осознают и манифестируют собственную специфичность на основе какой-то мировоззренческой или эстетической доминанты (со всеми оговорками их можно обозначить как идеологические). Те же сообщества, групповое самосознание которых мотивируется принадлежностью к определенной жизненной территории (назовем их, соответственно, территориальными, или локальными), как бы по умолчанию не включаются в объем понятия "молодежная субкультура" и таким образом, за редчайшим исключением (Кулешов 2001; Кутьина и др. 2002), остаются за рамками антропологических субкультурных исследований. О территориальных молодежных группах пишут либо этнографы, изучающие практики молодежной культуры в традиционной крестьянской общине, когда речь идет, например, о формах коммуникации молодежных компаний из разных деревень (Бернштам 1988, Морозов 1997 и др.) - однако в этих исследованиях принципиально используется не современный материал; либо криминологи, рассматривающие уличные подростковые преступные группировки и их место в криминальной среде (Прозументов 1993; Пирожков 1994 и др.), - но направления анализа материала здесь слишком далеки от задач и методов культурной антропологии. На самом деле территориальные сообщества в той же степени, что и идеологические, обладают своей культурной спецификой, включая и аксиологическую систему, и особый язык, и поведенческие сценарии, и коммуникативные практики - одним словом, все то, что обычно описывается в работах о молодежных субкультурах. Кроме того, и те, и другие не существуют изолированно, а, напротив, постоянно соприкасаются и определенным образом взаимодействуют, а потому имеет смысл исследовать их в едином контексте.
Замысел нашего проекта, в ходе которого была проведена серия специальных полевых исследований, состоял в том, чтобы попытаться хотя бы отчасти "подправить" оба указанных крена. Для этого необходимо было проследить и описать особенности функционирования и взаимодействия молодежных сообществ двух типов в большом городе, в провинции (т.е. в небольших городах уровня районного центра) и на селе -
Валентин Вадимович Головин - доктор филологических наук, зав. кафедрой детской литературы Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств.
Михаил Лазаревич Лурье - кандидат искусствоведческих наук, доцент кафедры детской литературы Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств, преподаватель Академической гимназии СПбГУ; e-mail: mlurie@inbox.ru
такой постановкой задачи обусловлен и преимущественно дескриптивный характер настоящей работы.
Материалы собирались в 2001-2002 гг. в Петербурге, районных городах Окуловка (Новгородская обл.), Лодейное Поле, Подпорожье, Тихвин, Сланцы (Ленинградская обл.), селах Винницы (Ленинградская обл. Подпорожский р-н), Боровенка (Новгородская обл., Окуловский р-н), Новоселье (Ленинградская обл., Сланцевский р-н) и некоторых других населенных пунктах. Респондентами интервью стали юноши и девушки, в основном в возрасте от 15 до 24 лет. Петербургские интервью проводились М.Л. Лурье и В.Г. Головиным, провинциальные и сельские - в ходе экспедиций под руководством В.В. Головина, Е.В. Кулешова и М.Л. Лурье учащимися Академической гимназии Санкт-Петербургского государственного университета и студентами того же университета, целенаправленно знакомившимися со своими сверстниками на дискотеках. Тематические самозаписи собрала С.Г. Леонтьева среди студентов районных филиалов ЛГУ им. А.С. Пушкина. Авторы выражают искреннюю благодарность всем, кто принял участие в собирательской работе.
Идеологические сообщества в мегаполисе. Специфика социального пространства подростково-молодежной среды мегаполиса заключается в том, что в ней представлены все функционирующие в данный период идеологические субкультурные сообщества.
Именно в крупных городах, по преимуществу в столицах, а также в ориентированных на столичный тип областных, республиканских, краевых центрах подростково-молодежные группировки и отдельные их члены в наибольшей степени сосредоточены на специализированной деятельности, реализующей установки соответствующей субкультуры. В ряде случаев это непосредственно связано со спецификой центральной идеи и/или характером культурных практик того или иного сообщества. Так, вполне естественно, что хулиганы (они же хулигане, хулсы - самоназвание одной из субкультурных разновидностей футбольных фанатов) наиболее многочисленны и активны в городах, футбольные команды которых входят в высшую и первую лигу, с большей регулярностью и частотой проводят как домашние, так и выездные матчи. Столь же очевидно, что команды геймеров могут полноценно реализоваться лишь в тех городах, где развита сеть компьютерных клубов. Но и в тех случаях, когда идеологическая программа и связанные с ней формы деятельности сообщества не нуждаются в условиях мегаполиса, субкультурная активность тинейджеров в крупном городе гораздо выше, нежели в малом или в селе. В мегаполисе наиболее регулярно и масштабно происходят столкновения футбольных фанатов, акции скинхедов, драки рэперов и панков с хулсами, шествия музыкальных фанатов после концертов.
В целом субкультурная жизнедеятельность молодежи в последнее десятилетие перестала восприниматься как что-то шокирующее и являющееся источником социальной угрозы: ее общая девиантность осознается как нечто вполне естественное, как необходимый противовес общественному мэйнстриму и противоядие от культурной стагнации общества. И в этом плане закономерно, что прежняя подозрительность в отношении представителей субкультуры может интерпретироваться жителями мегаполиса как проявление провинциальной отсталости:
«Вот год или два назад мы шли с парнем куда-то на вечеринку. У него просто такой ирокез был длинный, полметра, еще шипы вот так сантиметров по тридцать, все крашеное, хайр зеленый, шипы красные, вот, это только вот голова, не считая клепаной куртки, штанов, ботинок и всего, что там висело. Да, и вот какой-то патруль останавливает, просто не знает, чего с нами делать. Документы в порядке, ничего запрещенного нет. Давай, вызвали еще бобик какой-то, посмотреть на такое чудо. Такие подходят к начальнику: "А давай его в участок, сострижем, снимем там куртку, посадим в камеру". Он такой: "Ну сейчас уже не восьмидесятые годы, а это панки". Восьмидесятые годы, блин. Ну, присты-
дил его. ... Дурак, что ли, чего, панков не видел? ... А это какой-то постовой из какой-то деревни. Лейтенант реально пристыдил. И пошли дальше» (муж., 28).
Наличие большого количества субкультурных сообществ, их заметность и социальная активность в больших городах стимулируют развитие специализированного рынка, в частности, появляются магазины, где продается соответствующая одежда, атрибутика, журналы, аудио- и видеопродукция. Кроме того, сами предприниматели используют символику и стилистику молодежных движений в целях рекламы. Наиболее яркий пример этому - регулярно практикуемое в последние годы (опять же в больших городах) привлечение графферов к оформлению магазинов, заказ им рекламных панно на специально отведенных участках строительных ограждений и пр. Очевидно, что подключение коммерческих РЯ-механизмов, в свою очередь, способствует быстрому экстенсивному развитию соответствующих сообществ.
Таким образом, в российских мегаполисах спонтанная, "низовая" активность молодежных сообществ, даже наиболее "контркультурных" и "антисоциальных" по своей идеологической и практической направленности, во-первых, поддерживается системой мероприятий (фестивали, конкурсы, концерты и т.п.), проводимых официальными институциями, во-вторых, стимулируется торговой и рекламной деятельностью заинтересованных коммерческих организаций.
Характерно, что, в отличие от провинциальной молодежи, столичные юноши и девушки, причисляющие себя к какому-либо из молодежных движений, как правило, владеют достаточно полной информацией об истории, идеологии, о количестве, именах и реноме представляющих данную субкультуру команд и их лидеров, о легендарных личностях, об актуальных для сообщества новостях и событиях (в масштабах страны), о предпочтительных музыкальных стилях (и конкретных группах), о субкультурной медиа-продукции и интернет-ресурсах.
И, что особенно важно подчеркнуть, представители каждого из субкультурных сообществ обладают обязательным знанием и мнением обо всех других: об их структуре, декларируемой идеологии, системе основных деятельностных практик, моделях и формах культурно значимого поведения. Идеологические субкультуры не существуют изолированно, а, наоборот, выстраивают определенные отношения друг с другом -отношения, реализуемые "словом и делом". Межгрупповые отношения складываются в достаточно четкую парадигму, которую можно представить как своего рода "картину субкультурного мира". Данный мир обладает структурным единством, при этом каждое сообщество сообразно своей идеологии расставляет аксиологические акценты: с точки зрения скинхедов панки, которых он
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.