ЗООЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ, 2009, том 88, № 9, с. 1151-1152
ПОТЕРИ НАУКИ
ИГОРЬ ВАСИЛЬЕВИЧ СТЕБАЕВ (1925-2009)
Есть давняя традиция среди творческих людей, в том числе ученых, с гордостью вспоминать выдающихся людей, с кем когда-либо работал или был просто знаком. 8 апреля 2009 г. ушел из жизни Игорь Васильевич Стебаев - москвич по рождению, научной школе и менталитету; сибиряк по судьбе и месту упокоения.
Он учился в Московском Государственном Университете, разрываясь между био- и геофаком. По окончании университета Игорь Васильевич увлеченно изучал саранчовых под влиянием известного ленинградского энтомолога Г.Я. Бей-Биенко; был одним из первых сотрудников знаменитого М.С. Гилярова в уникальной лаборатории почвенной зоологии тогдашнего иМЖа. Формальные регалии - доктор биологических наук, профессор, создатель научных школ ортопте-рологов, мирмекологов, почвенных зоологов в Сибири - мало что говорят об этом человеке. И.В. Стебаев был человеком раритетных ка-
честв, был необычен и ни на кого не похож. Он ринулся из Москвы в Сибирь не за чинами или материальными благами, а по любви к простору и из-за больших возможностей для работы, которые предоставлял молодым ученым научный центр Сибирского Отделения академии наук. За короткое время Игорь Васильевич создал несколько крепких целеустремленных коллективов единомышленников, развил в Сибири уникальные научные направления, должен был по логике вещей стать официальным руководителем отдела или лаборатории, но оставался лишь неформальным лидером бесподобной компании, состоявшей из людей очень разных специальностей: зоологов и ботаников, экологов и географов, почвоведов и математиков, физиков и химиков, философов и археологов, медиков, художников, музыкантов.... Все эти люди по зову Игоря Васильевича, побросав свои дела, летели, съезжались, сбегались на его многолюдные семинары, где никто не
1152
МОРДКОВИЧ
чувствовал себя лишним. С каждым участником этого спонтанного сообщества, вне зависимости от специализации, Игорь Васильевич умел находить общую тему для разговора, нужный язык и понимание. Попав однажды на орбиту Стебаева, вырваться из нее было уже невозможно. Он, как тяжелый космический объект, буквально притягивал к себе людей. Подавляющее большинство его друзей и знакомых поддерживали знакомство с ним десятилетиями. Поэтому круг людей, вихрем вращавшихся вокруг Игоря Васильевича, расширялся почти до последних дней его жизни. Секрет притягательности Игоря Васильевича заключался не только в его сильной энергетике, но и уникальной эрудиции: научной, культурной, психологической. С ним можно было часами содержательно и продуктивно беседовать обо всем. Начав разговор с частной проблемы, люди, уходя от Стебаева, с изумлением обнаруживали, что все проблемы имеют общие корни и являются частью единой логической системы. Таких людей как Игорь Васильевич именуют энциклопедистами. Раньше эта категория ученых встречалась чаще. Сегодня остались в живых немногие представители, а новые не возникают. Настало время на-нотехнологов. Рядом с ними - скрупулезными, точными, но не масштабными - энциклопедисты, с их системным универсальным мегаподходом к вещам и явлениям, стали непривлекательны. Однако методологические парадигмы, как известно, имеют тенденцию сменять друг друга в стандартном диапазоне, оставляя надежду, что феноменальный опыт Игоря Васильевича еще понадобится в науке и особенно образовании.
В Новосибирск Игорь Васильевич приехал в 1960 г. Быстро собрал вокруг себя группу молодых людей, увлеченно занявшихся почвенной зоологией - совершенно новым тогда направлением на стыке почвоведения, экологии и зоологии. Однако попытка создать лабораторию в Биологическом институте СО РАН окончилась неудачно. Взамен ему предложили заведовать Зоологическим музеем. Начались экспедиции по Сибири, и за короткое время Игорь Васильевич существенно расширил энтомологическую коллекцию музея. Вскоре он был приглашен для чтения лекций во вновь организованный Новосибирский Государственный Университет, где стал кумиром студентов, многочисленных аспирантов и соискателей, а через некоторое время возглавил кафедру Общей биологии. Он создавал и с редким мастерством читал эксклюзивные курсы лекций, проводил интереснейшие семинары и
экскурсии, по-прежнему занимался почвенной зоологией, увлекся мирмекологией и вновь вернулся к прямокрылым насекомым. Всем этим направлениям он умел придать свой, стебаевский шарм. У саранчовых его интересовали жизненные формы, структура популяций и сообществ, роль экскрементов саранчовых в почвообразовании. Предметом особой страсти стали зоомикро-биологические комплексы. Своими трудами он придал особый блеск и фундаментальность известному "правилу смены местообитаний". Он был инициатором и участником комплексных работ по ландшафтной экологии почвенных и напочвенных зоосообществ и их функциональной связи со структурой почвенного покрова от ямальских тундр до степей Алтае-Саянского нагорья; от Урала до Дальнего Востока; от высокогорий до берегов озер и речных долин. Из-за своей суперувлеченности он защитил докторскую диссертацию довольно поздно. По объему материала и теоретическому уровню ее хватило бы на 5 докторских диссертаций, а он переживал, что не смог уложить в нее все, что знает. Его проблема заключалась в том, что диссертации защищаются по узкой специальности, под номером, а у него специальности не было - он был эрудитом-универсалом, которому всего и всегда было мало. Гигантское и мощное обобщение в его докторской диссертации ничуть не остудило его страсть к непрерывному расширению своей Вселенной. Он продолжал жить на разрыв и нарасхват. Ловите меня - стало привычным лозунгом организации его рабочего времени. И его ловили, не жалея времени и сил, потому что игра стоила свеч. Да, он был импульсивен, но, пообщавшись с ним даже недолго, люди удалялись от него, заряженные энергией. Сам он продолжал гореть так ярко и так жарко, что долго находиться вблизи него было опасно. Его предпочитали любить на расстоянии, чтобы не обжечься. Его безмерно уважали, потому что он побуждал к жизни, работе, размышлениям, мечтам на взлет. Такое, после общения с ним, удавалось даже тем, кто от природы не был к этому расположен.
Игорь Васильевич обладал высокой самооценкой, но был скромен. После смерти на маленькой табличке осталось: Стебаев Игорь Васильевич (1925-2009). Все остальное, между датами, будет существовать в памяти тех, кто с ним общался, и в его трудах, пользу которых оценят позже, потому что большое видится на расстоянии.
В. Г. Мордкович
ЗООЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ том 88 < 9 2009
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.