В. Б. Шепелева, Б.А Осадченко
Информационные возможности личных фондов историков для изучения становления «нового направления» в отечественной
историографии
Судьба «новонаправленческого» наследия (т.е. разработок школы А.Л. Сидорова и близких ей исследовательских групп и отдельных ученых) в новейшее время крайне непроста1. Казалось бы, в условиях полной свободы от диктата курирующих структур ЦК КПСС достижения представителей этого направления в области социально-экономической и социально-классовой, сословной и политической истории России конца Х1Х - начала ХХ в., а также методологии истории, теоретической историографии должны наконец стать достоянием отечественной науки. К сожалению, налицо факты полного отсутствия даже элементов «новонаправленческого» наследия в нынешних профильных и смежных изысканиях2 (особенно если не учитывать оппонентов из школы И.Д. Ковальченко3, группы В.И. Бовыкина и «антиадамовцев»)4. Можно констатировать лишь снятие табу с «новонаправленческих» разработок, имен представителей этого исследовательского направления. Далеко не исключение игнорирование или отрицание «новонаправленческих» изысканий ни новыми русскими «оптимистами», ни возродившимися «как бы денационализаторами»5.
По отмеченным выше обстоятельствам личные архивы ученых «нового направления» представляют особый интерес. В столичных хранилищах отложились фонды фактического основателя и учителя ведущих историков-«новонаправленцев» А.Л. Сидорова (1900-1966); одного из главных теоретиков, первого историографа «новонаправленческих» разработок К.Н. Тарновского (1921-1987); лидера аграрных «новонаправленческих» изысканий А.М. Анфимова (1916-1995); еще одного бывшего ученика А.Л. Сидорова и категорического противника с определенного времени «новонаправленцев» В.И. Бовыкина (1927-1998); одного из зачинателей советской историографии, известного историка-аграрника С.М. Дубровского (1900-1972), человека очень непростой судьбы, жесткого концептуального оппонента А.М. Анфимова и А.Я. Авреха, а также «группы П.В. Волобуева». Все фонды, за исключением фонда К. Н. Тарновского, сосредоточены в отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ. Ф. 632. Сидоров Аркадий Лаврович; Ф. 797. Дубровский Сергей Митрофанович; Ф. 873. Анфимов Андрей Матвеевич; Ф. 891. Бовыкин Валерий Иванович). Фонд Константина Николаевича Тарновского хранится в Центральном архиве документальных коллекций г. Москвы (ЦАДКМ. Ф. 157).
К осени 2004 г. не был доступен исследователям лишь фонд В.И. Бовыкина. Все фонды - в действительности личные архивы, отражающие основные этапы биографии фондообразователей. При этом важнейшая их часть - материалы творческой деятельности ученых. В особенности это касается фонда А. М. Анфимова. Из остальных наиболее полно раскрывающим личность и самым внушительным по объему (1105 ед. хр.) является фонд А.Л. Сидорова. Немного уступает ему (987 ед. хр.) личный архив С.М. Дубровского. Оба фонда сопоставимы по хронологическим рамкам и широчайшей исторической тематике содержащейся в них информации, периоду жизни и деятельности фондообразователей (одногодки, но с разницей в шесть лет по уходу из жизни, в пользу, кстати, не фронтовика А.Л. Сидорова, а гулаговца С.М. Дубровского). Остановимся подробнее на их сравнительной характеристике.
Самые ранние из биографических документов этих источниковых комплексов -училищные фотографии А.Л. Сидорова 1914-1918 гг.6 Драматичность судьбы С.М. Дубровского (как и спутницы его жизни Б.Б. Граве)7 - почти 17 лет8 репрессированного бытия, конечно, не могли не сказаться на сохранности документального наследия обоих историков до середины 1930-х гг. Догулаговский период, очень насыщенный в научно-профессиональном отношении для них, в итоге представлен в фондах крайне скупо. Помимо источников, относящихся к научной и преподавательской работе тех, кто прошел нещадно искореняемую с середины 1930-х гг. школу М.Н. Покровского, утраченными оказались в значительной степени и документы биографического характера9.
Уже после освобождения и реабилитации С.М. Дубровскому и Б.Б. Граве пришлось восстанавливать факты учебы, трудовой биографии (см. документы о пребывании в Институте красной профессуры - ИКП), присвоения ученых степеней и звания, партийности, службы в Красной армии10. В итоге трудовой стаж у С.М. Дубровского подтвержден с 1918 г., у Б. Б. Граве - с 1919 г.11 Деятельность С. М. Дубровского на научно-историческом поприще начинается с его авторских лекций 1919-1920 гг., или с 1922 г., если считать по времени публикации первой серьезной исследовательской работы, в немалой степени предопределившей его дальнейшую научную судьбу12. У А.Л. Сидорова к 1922 г. за плечами были секретарство в Починковском укоме комсомола (1918-1919 гг.), Нижегородская партшкола (там же преподавание политэкономии), поступление в Московский институт инженеров Красного воздушного флота им. Н.Е. Жуковского (сентябрь 1921 г.) и следом, в октябре, совершенно непредвиденное зачисление после надлежащих испытаний в теоретическую (по сути студенческо-преподавательскую) лекторскую группу Коммунистического университета им. Я.М. Свердлова («Свердловку») на историческое отделение13. Здесь в «семинарии» М.Н. Покровского состоялась первая научная проба: «нечаянный историк»14 пишет в 1922 г. неопубликованный поныне доклад «Чернышевский как основоположник утопического социализма в России»15. Русский крестьянский социализм (где Чернышевский вовсе не противопоставлен Герцену)16, крестьянская тематика - вот изначальный интерес будущего историка. В этом можно усматривать некую знаковость для судьбы основателя «нового направления»17 и поначалу сходство научных интересов А.Л. Сидорова и С.М. Дубровского. Любопытно, что определенная перекличка просматривается в творчестве обоих историков и позднее - в юбилейном 1925 г. К 20-летию Первой русской революции в серии «1905: Материалы и документы» под общей редакцией М.Н. Покровского вышел первый том «Аграрного движения в 1905-1907 гг.», подготовленный С.Дубровским и Б.Граве. Сидоров публикует тогда же в журнале «Молодой большевик» статью «Ленин и крестьянство» (1925. № 2, 6, 14, 15)18.
В ИКП19 учебно-научно-преподавательские пути С.М. Дубровского и А.Л. Сидорова пересеклись, но снова с временным отставанием последнего. Дубровскому вместе с Н. Н. Ванагом, А.М. Панкратовой, С.Г. Томсинским и другими довелось попасть в состав первого набора, а Сидоров стал «икапистом» уже после их выпуска из вуза.
Оба фонда сохранили информацию, прямо или косвенно относящуюся к истории института, частично опубликованную20. Дополнительные сведения можно извлечь из воспоминаний Б.Б. Граве второй половины 1960-х гг. «ИКП и икаписты»; составленного для нее в 1970 г. П.Я. Гуровым списка «икапистов»; заготовок С.М. Дубровского к мемуарам «Жизнь в борьбе», тезисов его доклада «Памяти А.М. Панкратовой» 17 февраля 1967 г., статьи «К 60-летию академика И.И. Минца» 1956 г.21 Более того, сохранились в фонде Дубровского, несмотря на все репрессионные пертурбации, и прямые свидетельства: стенограмма его выступлений на Первой всероссийской конференции аграрников-марксистов «против Крицмановской школы» 23 декабря 1929 г. и «по поводу мелкобуржуазных теорий в
аграрном вопросе»; материалы дискуссии об «азиатском способе производства» в ИКП в декабре 1929 г.; письмо И.В. Сталину и Е.М. Ярославскому от 8 декабря 1929 г.; текст
выступления на заседании в ИКП по обсуждению трудов Н.Н. Ванага 14 декабря 1931 г. с
22
правкой автора .
Подчеркнем, что относительно Н.Н. Ванага точки пересечения научных интересов С.М. Дубровского и А. Л. Сидорова просматриваются уже в плоскости не только аграрной, но и финансово-индустриальной истории России начала ХХ в., причем аграрник Дубровский оказывается близок «национализаторам» - А.Л. Сидорову и др. Позднее, в середине 1950-х гг., среди первых работ, поставивших под сомнение «краткокурсовский» постулат о полуколониальном положении России, была статья только что реабилитированной Б. Б. Граве. По словам К.Н. Тарновского, «статья... представляла хорошую основу для плодотворной дискуссии. и. могла бы значительно ускорить развитие науки.»23. Вообще более иных связавшей аграрную и финансово-индустриальную историю России начала ХХ в. оказалась к этому времени Б. Б. Граве. Кроме того, в случае с предполагавшейся докторской монографией Берты Борисовны (в принципе поддержанной А.Л. Сидоровым) интересы ее и «школы Сидорова» просто смыкались24.
Проблема же «азиатского способа производства» в сопряжении с концепцией Е.С. Варги занимала С.М. Дубровского и после реабилитации. Опасения посягательств на Октябрь, социализм со стороны аргументов об отсталости, «азиатчине», угроза трактовки происходящего в СССР как бюрократического перерождения государства, а с другой стороны - свидетельства Варги о «недопустимых» с линейной точки зрения подвижках на Западе в алгоритме «организованного капитализма» - в итоге эти проблемы оказывались взаимоувязанными в догматически-оборонительной позиции историка25.
Для характеристики атмосферы и фактов из истории исторической науки конца 1920-х гг. несомненно интересны заметки С.М. Дубровского «Из воспоминаний о VI Всемирном конгрессе историков в Осло (1928 г.)» 1970 г.26, Первом международном конгрессе историков, где официально отечественную историческую науку представляла советская делегация. В частности, 28-летний автор выступил на конгрессе27 после участия в берлинской «Неделе науки» с докладом о Столыпинской аграрной реформе28. Помимо прочего, любопытное сопоставление можно провести между данными заметками и опубликованными
29
весьма желчными дневниковыми записями С.А. Пионтковского по тому же сюжету .
Интересен обширный эпистолярный материал фонда С.М. Дубровского. Прежде всего это переписка с женой Б.Б. Граве и бывшими «икапистами» М.А. Рубачем, П.Я. Гуровым, И.Д. Кузнецовым, А. М. Панкратовой, М. А. Гудошниковым и в особенности с П. Г. Галузо30. Некоторые детали 1920-х - середины 1930-х гг. уточняют такие документы, как справка о знакомстве и совместной деятельности С.М. Дубровс
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.