ИСЛАМ, ИСЛАМИЗМ И ЭКСТРЕМИЗМ
щштшшш
ЬУАУШБУКИшюёиРШ!!!
А.Р. ШИШКИНА
Аспирантка
Л.М. ИСАЕВ
Кандидат политических наук НИУ ВШЭ
Ключевые слова: Арабский мир, Интернет, цензура, «арабская весна», СМИ, социальные сети, Египет
До событий «арабской весны» едва ли не общепринятым было мнение о том, что в арабских странах цензура средств массовой информации и, в частности, Интернет-пространства, направлена на подавление оппозиционной и, как следствие, протестной активности. При этом сами правительства такой контроль объясняли стремлением оградить своих граждан, в соответствии с уголовным законодательством арабских стран, от критики в адрес ислама и мусульманского образа жизни, распространения материалов, подрывающих морально-нравственные устои арабских обществ, и т.п.
После протестной волны, начавшейся в 2011 г., уровень интернет-цензуры в арабских странах, переживших смену правящих режимов, значительно снизился. Однако это не везде было следствием установления политической стабильности: новая власть также вызывала народное недовольство и, например, в Египте не смогла удержать свои позиции.
Попытаемся определить, какую роль играли цензуры и контроль медиапространства в процессах социально-политической дестабилизации в арабских странах.
По мере того, как онлайн-технологии занимали в арабских странах передовые позиции, власти стали осознавать риски, связанные с распространением цифровых медиа, и вводить все новые ограничения на информацию, которая могла быть размещена в Интернете.
Во время «арабской весны» уровень интернет-цензуры в странах, наиболее пострадавших от кризиса, был беспрецедентно высоким. В некоторых случаях ограничение свободы пользования Интернетом стало поводом для начала антиправительствен-
Исследование выполнено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2015 г. при поддержке Российского научного фонда (проект № 14-1803615).
ных выступлений, а также использовалось властями в качестве инструмента подавления мятежей. При этом власть применяла механизмы технического характера, а также предпринимала попытки насильственного воздействия на интернет-активистов и журналистов с тем, чтобы контролировать содержание некоторых ресурсов, в первую очередь оппозиционных. Во время антирежимных демонстраций 2011 г. властями были задержаны десятки блоггеров и интернет-активистов, пресекалась деятельность многих жур-налистов1.
Впрочем, коммуникационные сети в странах Ближнего Востока и Северной Африки всегда находились под пристальным контролем государства, что рассматрива-
лось некоторыми экспертами Всемирного банка как один из ключевых факторов, тормозящих экономический рост региона2. В докладах таких международных экспертных групп и проектов, как OpenNet Initiative и Reporters Without Borders, в отношении этих стран неоднократно отмечалось, что власти использовали различные методы контроля и надзора в виртуальном пространстве, в т.ч. ограничение скорости передачи данных, фильтрацию электронных сообщений, мониторинг потенциально опасных веб-сайтов и т.д.3
Тем не менее, при традиционно довольно строгом регулировании в арабских странах интернет-пространства и контролировании конкретных ресурсов полное блокирование связи во время «арабской весны» стало
принципиально новым механизмом водействия власти на оппозицию.
По сравнению с традиционными СМИ, такие характеристики Интернет-пространства, как повсеместное распространение, возможность обратной связи, отсутствие четко узнаваемых лидеров и т.п., формируют новую логику общественного взаимодействия. Соответственно, складываются и новые формы выражения недовольства и протестной активности. Большая часть коммуникации в этом случае происходит посредством т.н. социальных медиа (этот термин используется для описания нового поколения цифровых сетевых информационно-коммуникационных технологий). Это могут быть интернет-форумы, блоги, хостинги медиафай-лов* и пр. Ключевая характеристика этого типа средств массовой коммуникации - возможность одновременно создавать контент и потреблять информационную продукцию.
Основные функциональные и смысловые отличия социальных медиа от других видов массовой информации и коммуникации - анонимность, возможность возникновения обратной связи и отсутствие ярко выраженных лидеров или авторов. Особенно важно подчеркнуть различия между традиционными СМИ (печатными, теле-, радио-) и новыми медиа, под которыми обычно понимаются интерактивные формы коммуникации пользователей, имеющих возможность самим создавать и потреблять контент веб-ресурсов. Так, первые, не обладая возможностью немедленной обратной связи, в большей степени связаны с правящим режимом, зачастую обладающим монополией на распространение того или иного вида информации. Правительства и в ходе «арабской весны» уделяли значительное внимание контролю традиционных массмедиа, но фактически «недоглядели», что реальная опасность исходит из менее
* Услуга по предоставлению вычислительных мощностей для размещения медийной информации в сети Интернет (прим. авт.).
подконтрольной сферы виртуальной коммуникации.
КОНТРОЛЬ
В МЕДИАПРОСТРАНСТВЕ
Каковы же проявления цензуры медиапространства в странах, в наибольшей степени пострадавших от антирежимных выступлений 2011 г.?
Первым в этом списке стран стал Тунис, телекоммуникационные сети которого - одни из наиболее развитых в Северной Африке. Параллельно с расширением возможностей тунисцев включиться в международные информационные системы происходило планомерное усиление контроля руководства страны над информационными потоками и средствами доступа к сети. Практика цензурирования СМИ, в т.ч. и цифровых, возникла задолго до событий «арабской весны», и основной ее целью было пресечение оппозиционной активности.
На начальной стадии антиправительственных выступлений в Тунисе уровень цензуры значительно возрос. Однако под натиском требований демонстрантов президент Бен Али (1987-2011) вынужден был объявить свободу прессы4. После его отставки и бегства из страны временное правительство провозгласило полную свободу информации и выражения мнений в качестве основополагающего принципа5.
Обещания оно вскоре реализовало, и в стране фактически были заморожены основные механизмы контроля СМИ6. После выборов, состоявшихся в октябре 2011 г., новым министром коммуникационных технологий в правительстве премьер-министра Хамади Джебали стал тунисский политик Монжи Марзук - он продемонстрировал стремление продолжать обозначенный курс на установление свободы информации и выражения мнений.
Действительно, Тунис стал активным участником различных международных форумов, конференций и групп по управлению Интернетом, что свидетельствует о значительном прогрессе страны в вопросах транспарентности информационной среды, в т.ч. на международном уровне7. И, не-
смотря на то, что некоторые интернет-активисты по-прежнему придерживаются мнения, что контроль над медиапространст-вом в Тунисе сохраняется, можно констатировать, что, по сравнению с периодом правления Бен Али, уровень фильтрации медийного пространства снизился - во всяком случае, был открыт доступ к таким платформам, как Facebook, Twitter и YouTube.
Второй страной, в полной мере испытавшей на себе последствия «арабской весны», стал Египет. В этой стране традиционные СМИ и виртуальное пространство также всегда подвергались контролю. Однако, в отличие от Туниса, цензура, в целом, носила характер, скорее, общего наблюдения, нежели тотального контроля всех информационных потоков.
При президенте Хосни Муба-раке (1979-2010) «точечному» контролю подвергались оппозиционные сайты, издания, а также отдельные журналисты или блог-геры, которых считали потенциально опасными для действующей власти. Однако со временем, по мере развития египетской бло-госферы, случаи арестов, преследования интернет-активистов происходили все чаще. Так, к примеру, в 2007 г. за «подстрекательство ненависти к исламу» был заключен в тюрьму блоггер Абдель Карим Амер, имя которого у многих впоследствии стало ассоциироваться с репрессиями интернет-активистов в стране.
В конце января 2011 г., в самый разгар антиправительственных выступлений, службами безопасности был заблокирован доступ к сервисам Twitter и Facebook. И это совершенно не случайно: статистика обращений египтян к Facebook в последние годы (см. диагр. 1), начиная со второй половины 2009 г., делает хорошо заметным стабильный рост интереса египтян к этой социальной сети.
Диаграмма, отражающая эту динамику, фактически полностью соответствует динамике уровня протестной активности в Египте. Даже после свержения Х.Мубарака в феврале 2011 г. интерес к Facebook продолжил уверенно расти вплоть до лета
Диаграмма 1. Динамика обращений к социальной сети Facebook в Египте, 2004-2014 гг.
Источник. Google Trends - https://www.google.ru/trends/explore
2012 г., когда в Египте прошли очередные президентские выборы. Спад протестной активности, последовавший за этим, сопровождался падением интереса к Facebook и сохранялся до ноября
2013 г., когда ситуация в Египте вновь накалилась в преддверии принятия конституции, предложенной М.Мурси.
С этого момента и до июня
2013 г., когда произошла «революция 30 июня», наблюдался период наибольшей популярности Facebook среди египтян за всю его историю. Затем наметилось устойчивое падение интереса к социальной сети, которое в апреле
2014 г. достигло уровня февраля 2011 г. И это точно соотносится со снижением уровня протестной активности в Египте поле свержения М.Мурси8.
Аналогичная взаимосвязь между уровнем протестной активности и ростом числа обращений
к социальным сетям прослеживается и в динамике популярности интернет-сервиса Twitter в Египте. Как видно на графике (см. ди-агр. 2), четыре пиковые точки соответствуют четырем узловым периодам последних лет в Стране пирамид: «революция 25 января» (февраль 2011 г.), «революция 30 июня» (июнь 2013 г.), принятие исламистской конституции (декабрь 2013 г.) и первые президентские выборы после свержения Х.Мубарака (июнь 2014 г.).
«Скачкообразность» использования этого ресурса, отчетливо прослежив
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.