ПОЛИТИКА И ОБЩЕСТВО
ИСЛАМИЗМ И АРАБСКАЯ "ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЕСНА" © 2014 Р. Г. ЛАНДА
События 2011-2013 гг., породившие много иллюзий в арабском мире, вместо демократии привели к власти исламистов, т.е. господство авторитарных (и преимущественно военных) модернизаторов сменилось засильем наиболее экстремистской фракции традиционных клерикалов. Политическая и прочая несостоятельность последних быстро выяснилась, а их неконтролируемость и непредсказуемость постепенно лишила (или лишает) их поддержки Запада. Поэтому они потеряли власть в Египте, теряют ее в Тунисе, так и не обрели ее и вынуждены отступать в Сирии, находятся на распутье в разгромленной и фактически распавшейся Ливии. Во всем арабском мире сложилась неустойчивая, кое-где полуанархическая ситуация. Тяжелейшее состояние экономики ставит страны, пережившие "арабскую весну", в зависимость от финансовой, технической и всякой иной помощи Запада и "нефтекратий" Персидского залива. Последние, не довольствуясь этим, продолжают стимулировать исламистов, численная и чисто военная мощь которых не уменьшается.
Происки исламистов касаются также Ирака, Турции, Ливана и России. С США у них сложные отношения "друзей-врагов". Это было использовано Россией летом 2013 г. для предотвращения долго готовившегося удара Запада по Сирии. Однако неурегулированность всего комплекса отношений Восток-Запад и нестабильность ситуации в арабском мире оставляют возможность для любых изменений обстановки в регионе.
Ключевые слова: исламизм, "политическая весна", арабский мир, "Аль-Каида", ваххабитский тандем, джихадисты, салафиты.
Радикальные перемены, начавшиеся в большинстве арабских стран на рубеже 2010-2011 гг., продолжаются. Но все меньше и меньше их называют "политической весной". Потому что на глазах всего мира социополитическое содержание этих перемен, их направленность и конечные цели претерпевают весьма существенные изменения.
В самом начале событий роль их инициатора выполняли наиболее вестернизи-рованные группы общества, которые хорошо знакомы с культурой (в том числе - политической) Запада, с расхожими западными идеями либерализма, индивидуальной свободы и демократии. Эти группы - интеллигенция, студенчество, учащиеся вообще - давно жаждали демократизации управления, отмены жесткого контроля властей над политической жизнью, общей либерализации режимов, не чуждых авторитаризма диктаторских и прочих традиционных методов руководства обществом. Однако это обстоятельство, очевидно, плохо осознавалось правителями, ставшими жертвами арабской "политической весны": президентом Египта Хосни Мубараком, главой Ливии Муаммаром Каддафи, президентом Туниса Зин аль-Абидином Бен Али. Длительное пребывание у власти (30 лет у Мубарака, 42 года у Каддафи, 24 года у Бен Али) как бы усыпило их бдительность, заставив забыть, что обновление методов правления - один из секретов политической выживаемости. Кроме того, все они были военными лидерами, для которых командный стиль и забота о дисциплине - аксиомы.
Но, конечно, указанные выше недостатки арабских режимов, сметенных "политической весной", явились не главными причинами их падения. Основополагающую
роль в их исчезновении сыграло то, что оно стало следствием длительной, растянувшейся более чем на полвека попытки арабов вырваться из плена зависимости от Запада. Эта попытка может быть названа "эпохой Насера" по имени лидера египетской революции Гамаля Абд ан-Насера, прозванного "чемпионом арабского национализма" (подробнее см.: [Ланда, 2012, с. 51-61]).
Революция 23 июля 1952 г. в Египте явилась первой в череде арабских революций ХХ в., добившихся политической независимости или замены монархии республикой в Египте, Алжире, Ираке, Йемене, Ливии и Судане. Причем их спецификой был их военный характер1. Именно офицерство как наиболее активная и организованная часть интеллигенции этих стран возглавило эти революции и во многом определило характер послереволюционных режимов. Офицеры-революционеры были патриотами и прогрессивно настроенными борцами, стремившимися к радикальным преобразованиям. В Египте, например, около 500 офицеров, составив основу новой администрации, по свидетельству очевидцев, работая по 10 часов в день, с трудом, но эффективно управляли страной [ЬасоШиге, 1962, р. 180-183]. С них брали пример офицеры других стран, совершивших революции. Именно этих офицеров привлекали на ключевые посты в госаппарате выходцы из их среды, возглавившие арабские страны в послереволюционный период, - Гамаль Абд ан-Насер (а потом Анвар Садат и Хосни Мубарак) в Египте, Хуари Бумедьен и Шадли Бенджедид в Алжире, Муаммар Каддафи в Ливии, Абд аль-Керим Касем в Ираке, Абдаллах Салляль в Йемене, Хафез Асад в Сирии.
Но все проводимые ими преобразования - аграрные реформы, национализация предприятий иностранного, а затем и отечественного капитала, развитие образования и культуры - не могли решить главных проблем: ликвидации массовой безработицы, отсутствия новейших технологий и необходимых капиталов, а также квалифицированных кадров, без которых невозможна была модернизация экономики и духовной жизни. Поэтому в определенной мере сохранялись экономическая, технологическая и в плане подготовки специалистов зависимость постреволюционных стран от Запада, а также недовольство этой зависимостью2. Это недовольство усилилось после замены в арабском мире харизматических лидеров революций ХХ в. их преемниками, не всегда популярными (как Бен Али в Тунисе) или просто предавшими революционные идеалы (как Анвар Садат в Египте).
Еще один важный момент - негативное отношение к постреволюционным режимам со стороны сохранившихся в арабском мире монархий, как правило, теократических, которые были идеологически враждебны светским республиканским революционерам, стоявшим на позициях национализма и даже кое-где социализма (пусть по-своему понимаемого). Арабские монархи, естественно, опасались офицеров, которые покончили с властью королей в Египте, Ливии, Ираке и Йемене. Поэтому они все время интриговали против постреволюционных режимов, устраивая против них заговоры, диверсии и прочие подрывные действия. Светскость, республиканизм, антимонархизм и антиимпериализм рассматривались монархами как дамоклов меч, как постоянная угроза свержения.
Постреволюционные режимы не были в чести и у стран Запада, ибо революции арабов в ХХ в. были направлены иногда открыто, иногда объективно против их господства на арабском Востоке. Правда, постепенно западным державам удалось восстановить, хоть и с некоторыми утратами, свои позиции, например, в Египте при Анваре Садате или в Тунисе при Бен Али (где это началось еще при его харизматическом пред-
1 Исключением явился Тунис, где монарх-бей был в 1957 г. отстранен без участия армии решением политбюро правящей партии Новый Дустур и Национального Учредительного собрания. Правившая 250 лет "династия Хусейнидов упала, словно сухое дерево", уже не пользуясь в стране никакой поддержкой. "Тунис избавился от нее как от изношенного платья" [Видясова, 2007, с. 76].
2 Военная, финансовая, техническая, культурная и кадровая поддержка СССР и прочих стран социализма в 1955-1985 гг. была относительно кратковременна и явно недостаточна, хотя и сыграла свою роль. Достаточно вспомнить действия СССР по спасению Египта от внешней агрессии 1956 г. и в отстаивании свободы Ирака в 1958 г. и Алжира в 1954-1962 гг.
шественнике Хабибе Бургибе). Проникновение иностранного капитала шло и в других постреволюционных странах, но - с переменным успехом, в разных условиях и с постоянными ограничениями, что все больше раздражало Запад, особенно после развала СССР и стран социализма, оказывавших на Запад сдерживающее влияние. В действиях США, ставших после 1991 г. не только ведущей державой Запада, но и единственной в мире сверхдержавой, стали просматриваться элементы волюнтаризма, агрессивности и неуважения международного права. И если удар США по Афганистану в 2001 г. и его последующая оккупация (как потом выяснилось, неполная и неэффективная) еще как-то могли быть оправданы ответом на масштабные теракты 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне боевиков, связанных с "Аль-Каидой", то идентичная операция в Ираке, поднявшая волну мусульманского возмущения и вооруженного сопротивления, не может быть оправдана ничем, хотя США и обвиняли Ирак в хранении радиоактивного, химического и биологического оружия, что было откровенной фальшивкой, повторявшейся в разных вариантах 60-80 раз [Куделев, 2009, с. 9].
Упиваясь ролью единственной сверхдержавы, США задумали перекроить по-своему "Большой Ближний Восток", дабы удобнее им распоряжаться. Однако им мешали в этом еще кое-где сохранившиеся лидеры "насеровского времени", т.е. независимые правители, не желавшие покорно следовать прозападным путем, а также - серьезные перемены, происшедшие в арабском мире за полстолетия "эпохи Насера": повышение уровня индустриализации большинства арабских стран с естественным увеличением доли промышленных рабочих, грамотных служащих, инженеров и техников почти во всех арабских социумах, общий рост грамотности населения, в том числе женщин, что способствовало их общественной активизации, значительное увеличение численности учащихся, включая студентов, проходящих или проходивших учебу за рубежом, в основном в странах Запада. К тому же постепенно изменялись настроения количественно возросших за вторую половину ХХ в. средних слоев, интеллигенции, служащих, низших слоев предпринимательства. На первых порах всюду избавленные от удушающей хватки ТНК и прочего крупного иностранного капитала, от гнета своих, как выражались египтяне, "жирных котов", они поддерживали постреволюционные режимы и верили их обещаниям. Однако многим обещаниям не суждено было сбыться по объективным причинам, а что касается остальных, то они выполнялись не все, иногда наполовину и часто не доводились до конца.
Вот почему социальная опора арабских революций ХХ в. стала размываться, ослабляться, расслаиваться на все более бедневшую массу безработных, люмпенов и других маргиналов, с одной стороны, и тех, кто выиграл от процессов глобали
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.