МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2004, № 6, с. 29-37
ИСЛАМСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ В ГЛОБАЛИЗИРУЮЩЕМСЯ МИРЕ
© 2004 г. Г. Мирский
Все другие цивилизации, которые мы обсуждали, имеют "территориальную базу": либо это страна (Китай, Индия), либо континент (Африка, Латинская Америка). И только предмет сегодняшнего обсуждения базируется не на территории, а на религии. В мусульманском мире весь образ жизни основан на религии до такой степени, что сами термины "ислам" и "Исламская цивилизация" могут звучать почти как синонимы.
Этническая и национальная идентификация индивида, принадлежность к этносу, нации, конфессиональному сообществу неразрывно связаны с осознанием того, что можно назвать общностью судьбы. Сюда можно отнести такие факторы, как солидарность, выкованная во многовековой борьбе с соседями, с врагами данной этнической или конфессиональной группы, мифы и воспоминания о героях и мучениках, о страданиях и победах. И конечно же, речь идет и об общей культуре. Но эти факторы являются, по-видимому, необязательными для цивилизации, и лучшим примером может служить мир ислама. О какой общности судьбы можно говорить применительно к жителям Малайзии и Курдистана? Какую общую культуру можно обнаружить у мусульманских народов, разбросанных по огромным пространствам Азии и Африки? Их культура имеет локальное происхождение. Вряд ли можно считать мощным объединяющим фактором и колониальное прошлое: Турция и Иран, например, не были колониями, хотя и они немало пострадали от экспансии Запада. Экономическое состояние тоже не может служить общим знаменателем - достаточно сравнить Малайзию или Объединенные Арабские Эмираты с Сомали и Бангладеш.
Иначе говоря, в сфере истории, политики, экономики и культуры трудно найти что-либо, что можно было бы назвать элементом, объединяющим весьма разные народы. Остается религия. Но поскольку ислам - это "больше, чем религия", это также образ жизни, унифицированное отношение к людям, обществу, миру, единое мировоззрение, то выходит, что мусульманская цивилизация объединяет людей, которые при всем различии в исторической судьбе, культуре, менталитете и традициях осознают свою принадлежность к некоей единой общности, сущность которой не мо-
МИРСКИЙ Георгий Ильич, доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН.
жет быть сведена только к религии. И мусульманская солидарность базируется не только на едином вероисповедании, но и на вытекающем из самих устоев ислама мироощущении. Именно это, а не только религия сама по себе, позволяет говорить о существовании цивилизации, которая по праву может быть названа исламской.
Исламская цивилизационная солидарность является сегодня несомненным фактом. Бесчисленные конфликты и войны между мусульманами ничего в этом смысле не меняют. Цивилизации не бывают монолитными и бесконфликтными; в двух мировых войнах прошлого столетия большинство жертв составляли люди одной и той же христианской цивилизации.
Вероятно, ни одна религия в наши дни не привлекает такого внимания и не вызывает столько споров, как ислам. Его можно назвать самой сильной и жизнеспособной религией современности. Ни в одной другой религии, наверное, нет такого процента верующих, страстно и самозабвенно преданных своей вере. Ислам ощущается как основа жизни и мерило всех вещей. Он привлекает все больше сторонников, многочисленные случаи перехода в ислам контрастируют с практически ничтожным числом перехода из него в другие конфессии. В Соединенных Штатах ислам вскоре станет второй религией после христианства, оттеснив иудаизм. Простота и непротиворечивость устоев этой религии, отсутствие сложных интеллектуальных и метафизических конструкций, способность дать целостную и понятную картину мира, общества и устройства Вселенной - все это привлекает к исламу новые массы.
В какой мере единой, единообразной является Исламская цивилизация? Зиждется ли она не только на таких общих для мусульманских народов основах, как религия, мировоззрение, жизненная философия, предписанные образцы поведения, но и на единой для всего мира ислама модели общественного и государственного устройства?
Часто высказывается следующее суждение: поскольку в исламе не существует разделения на светскую и духовную власть - а это явный анахронизм, нигде больше в мире такого давно уже нет - мусульманский мир застыл в окостеневших средневековых формах теократического устройства и поэтому оказался неспособным к модернизации.
Этот взгляд не подтверждается анализом исторического развития мира ислама. Если бы в нем не происходили процессы секуляризации и модернизации, не было бы и нужды в идее возврата к истокам, являющейся краеугольным камнем философии фундаментализма.
На самом деле принцип единства светской и духовной власти при безусловном доминировании религиозных предводителей уже вскоре после образования халифата остался лишь в теории; в действительности халифы сосредоточили государственную власть в своих руках, оставив богословам духовную и юридическую сферу жизни. Дворец и мечеть были разделены. Сразу же надо оговориться, что речь идет именно и только о государственном устройстве, об управлении страной, а не о социально-политической сфере жизни в целом; там до сих пор осталась, в отличие от других цивилизаций, монополия духовных вождей, "хранителей веры", пагубные последствия чего сегодня очевидны; об этом будет сказано ниже.
Государства, возникшие после распада колониальной системы, не могли не быть по своему устройству достаточно современными, соответствующими духу XX в., хотя бы потому, что образцом для них служили страны Запада, вчерашние метрополии. Не говоря уже о кемалистской Турции, полностью отбросившей принципы сочетания духовной и светской власти и перешедшей на рельсы модернизации, новообразованные арабские государства, равно как шахский Иран, Индонезия и Малайзия, были построены на устоях секуляризма (именно это сегодняшние фундаменталисты и ставят в вину тогдашним правителям). Мусульманское общество показало свою способность достаточно гибко адаптироваться к современности (вообще надо сказать, что гибкость и динамизм этого общества недооценивается многими до сих пор). Другое дело, что результаты той адаптации середины XX в., сведенной во многом к поверхностной и бесплодной вестерни-зации, оказались для большинства мусульманских стран провальными.
Когда примерно в 70-х годах прошлого столетия во многих частях мира поднялась волна реса-крализации, в мусульманских странах это явление получило особенно сильное развитие; можно говорить и о тенденции к реисламизации государства. Так, в измененной в 1979 г. статье конституции Египта говорилось: "Принципы исламского права являются основным источником законодательства". В Ливии в 1969 г. ислам был объявлен государственной религией. Конституционные изменения, утверждавшие примат исламской системы правления, были осуществлены в Пакистане (1973 г.), Иране (1979 г.), Судане (1986 г.), Афганистане (1990 г.) и Йемене (1991 г.) Эти процессы ни в коей мере нельзя считать возвратом к тео-
кратической модели раннего ислама; они были инициированы - за исключением хомейнистского Ирана и талибанского Афганистана - самими правящими кругами мусульманских стран, уловившими изменившийся "дух времени" в исламском обществе. Население выражало растущее недовольство плачевными результатами развития по западной модели, и крен в сторону реисламизации был для правительств мусульманских стран неплохим маневром, имевшим целью успокоить народ, отмежеваться от дискредитированных принципов вестернизации и показать свою приверженность устоям ислама. Но теократия как таковая утвердилась лишь в Иране и - на время - в Афганистане; в остальных странах сохранились по существу секулярные системы, уже вскоре обнаружившие свою неспособность обеспечить благосостояние народа и государства, что и привело к возникновению фундаментализма, признавшего поверхностную "правительственную" реисламизацию совершенно недостаточной и потребовавшего глубоких, коренных перемен.
В настоящее время исламский мир, далекий от единообразия и отнюдь не застывший в государственных формах, присущих раннему халифату, дает весьма пеструю картину общественно-политического устройства. Имеется, однако, один общий знаменатель: мощная тенденция к возрождению и утверждению тех самых духовных начал и традиционных ценностей, которые, собственно говоря, и составляют основу Исламской цивилизации, вообще позволяют говорить о ней как об особой цивилизации.
* * *
Причины так называемого исламского возрождения (подъема, политизации, радикализации и т.д.) подробно описаны. Это прежде всего глубокое разочарование и фрустрация, проистекающие из того, что сообщество приверженцев "единственно верного учения" оказалось в современном мире на обочине, переживает упадок, вынуждено бессильно смотреть, как "неверные" определяют судьбы человечества и правят миром. В первую очередь это относится к арабскому миру; нельзя уйти от сравнения былой славы и могущества арабов с их теперешним положением.
Отставание мусульманского мира, особенно арабской его части, действительно ощущается во многом, далеко не только в провалах политических режимов. Среди ученых в мире всего один процент мусульман; в одном Израиле больше ученых, чем во всем мусульманском мире. В арабских странах ежегодно переводится около 330 иностранных книг (в пять раз меньше, чем в одной Греции). Капиталовложения в научные исследования составляют там одну седьмую от общемирового уровня. Валовой внутренний про-
дукт всех арабских стран в 1999 г. составлял 531.2 млрд. долл. - меньше, чем в одной Испании (595.5 млрд. долл.), а по ВВП на душу населения лидирующий среди мусульманских стран Катар занимает лишь 23-е место в мире. По такому показателю, как продукция обрабатывающей промышленности, передовая арабская страна - Египет, занимает в мире 35-е место наряду с Норве-
гией1.
Причины такого отставания некоторые исследователи находят в экономической системе, установленной в Османской империи с ее засильем государственной власти, подавлением частной инициативы, отсутс
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.