ИСТОЧНИКИ ЦЕРКОВНОГО ПРАВА СРЕДНЕВЕКОВЫХ ГОРОДОВ СЕВЕРО-ЗАПАДНОЙ РУСИ
СУТЯГИНА Ирина Юрьевна,
соискатель кафедры теории и истории государства и права Самарского юридического института ФСИН России, Самара (Россия). Е-mail: irinasutguvd@mail.ru; сот. тел.: 8-927-739-04-12
Краткая аннотация: в статье рассматривается общая характеристика и виды источников церковного права средневековых городов Северо-Западной Руси. Исследуются их региональные особенности и связь со светским правом. Определяются актуальные перспективные проблемы их исследования.
The article considers the general characteristics and types of sources of ecclesiastical law of medieval towns of the North-Western Russia. We study their regional features and ties with the secular law. Actual perspective research problems are identified.
Ключевые слова: церковное право; Номоканон; кормчие книги; княжеские уставы; канонические ответы.
Ecclesiastical law; Nomocanon; kormchie; princes' ecclesiastical statutes; canonical responses.
Неотъемлемой частью права как европейского, так и русского средневековья является церковное право. Очевидной спецификой даже на общерусском фоне обладает церковное право городских республик Северо-Западной Руси. Различные аспекты данной темы многократно рассматривались дореволюционными, советскими и современными исследователями. Ряд проблем стали объектом специального исследования. Например, Я.Н. Щапов подробно исследовал происхождение, характер и значение княжеских церковных уставов, в том числе специфику их редактирования и применения в Северо-Западной Руси1. Ему же принадлежит фундаментальная работа, посвященная истории распространения на Руси Кормчих книг2. Предпринимались также попытки общей характеристики разных видов источников церковного права в их региональной специфике. Их подробную типологию дает Ю.В. Оспенни-ков в своей работе, посвященной правовой традиции Северо-Западной Руси Х11-ХУ вв.3
Хотя церковному праву и его источникам исследователями было уделено значительное внимание, необходимость их изучения сохраня-
1 Щапов Я.Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси Х1-Х1У вв. М., 1972.
2 Щапов Я.Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси в Х1-Х111 вв. М., 1978.
3 Оспенников Ю.В. Правовая традиция Северо-Западной Руси
Х11-ХУ вв. М., 2007. С. 50-55.
ется. В частности, на наш взгляд, вызывает исследовательский интерес та роль, которую играли источники церковного права в общей системе права городских республик Северо-Западной Руси. Как справедливо замечает А. Никитский, в Новгороде связь между гражданской жизнью и церковью была более сильной, чем в других русских землях4. Церковь в лице архиепископа в значительной мере выполняла те политические и гражданские функции, которые в других частях Руси осуществлял князь. Можно также вспомнить и о религиозно-идеологическом отождествлении новгородцами своего города со святой Софией как образом упорядоченного мира5. С другой стороны, нельзя забывать о более позднем, чем во многих других русских землях, утверждении христианства, длительном сохранении языческих пережитков. На наш взгляд, логично предположить, что роль церковного права в городских республиках Северо-Западной Руси была весьма значительной даже по меркам средневекового общества. Однако подобное предположение сразу ставит ряд вопросов о характере, сфере и пределах влияния церковного права. В данной статье мы не ставим обширную цель охарактеризовать все применявшиеся ис-
4 Никитский А. Очерки внутренней истории церкви в Великом Новгороде // Журнал народного просвещения. Ч. 202. СПб., 1879. С. 1-2.
Кузьмина О.В. Церковь и политическая борьба в Новгороде в Х1У-ХУ веках: дисс. ... канд. ист. наук. Великий Новгород, 2007. С. 47.
Теория и история права и государства
точники церковного права Северо-Западной Руси. Основное внимание уделяется особенностям этих источников на общерусском фоне.
Как и в других русских землях, наиболее древняя группа источников церковного права в Новгороде и Пскове имела византийское происхождение. Основой этих источников стал Номоканон 14 титулов. Однако рецепция правил апостолов, соборов и святых отцов, равно как и византийского светского законодательства по церковным делам в составе Кормчих книг заняла на Руси длительный период. Краткие упоминания Номоканона в Уставах Владимира и Ярослава1 не дают бесспорных оснований говорить о характере и пределах его применения. Эти упоминания лишь свидетельствует о том, что на Руси были знакомы с данным источником в период ее крещения.
Наиболее ранние свидетельства применения на Руси правовых норм византийского происхождения можно отнести к XI в. К этому времени относится начало применения смертной казни и членовредительства - причем не
2
только со стороны княжеской власти , но еще в большей степени со стороны церковных иерархов. Интересно отметить, что упоминание первого случая членовредительства как уголовного наказания относится к Новгороду, тогда еще только ступившего на путь принятия христианства. Так, в 1053 г. новгородский епископ Лука Жи-дята приказал отрезать своему рабу нос и руки3.
На протяжении XII - первой половины XIII вв. сфера применения Кормчей древнесла-вянской редакции постепенно расширяется. К середине XIII в. формируется потребность в обновлении сборника и большем его приспособлении к русской действительности. В 1262 г. из Сербии была выписана обновленная редакция Кормчей, которая не только получила самостоятельное хождение на Руси (в юго-западных землях), но и легла в основу Русской редакции.
Судьба Кормчей Русской редакции вплоть до ее прихода в Новгород подробно прослежена Я.Н. Щаповым. В 60-70-е гг. XIII в. Русская Корм-
1 Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 1. М., 1984. С. 148, 168.
2 Оспенников Ю.В. Виды ответственности в русских летописях XI-XV вв. // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Юридические науки. 2010. № 3(3). С. 147-149.
3 Щапов Я.Н. Византийское и южнославянское правовое насле-
дие ... С. 237.
чая создается в Киеве. Оттуда в 70-е гг. ее списки попадают на северо-восток. После дополнительного редактирования в Ростове или Переяс-лавле Кормчая попадает в Новгород, где в 1282 г. принимается ее Новгородская редакция4.
Будучи лишь одним из около 200 известных списков Кормчей, Новгородский Синодальный список вызывает особый интерес и в формальном, и в содержательном отношении. Прежде всего, это древнейший из сохранившихся списков Русской редакции. Интересно, что если время создания большинства списков определяется приблизительно (включая исходный - 60-70-гг. XIII в.), то Новгородская Кормчая четко датируется 1282 г., и эта дата не вызывает опровержений у исследователей. Известна роль князя и архиепископа в написании Синодального списка. Роль первого заключалась в распоряжении (очевидно, формальном) о создании, роль второго - в финансировании данной деятельности. Новгородская редакция примечательна и тем, что является единственной, включившей в свой состав княжеские церковные уставы (Устав Владимира и Уставную грамоту Святослава Ольговича) и Русскую Правду5.
Все это, на наш взгляд, достаточно очевидно свидетельствует как об особенностях государственно-правового строя Новгородской республики, так и о более высоком практическом значении, которое имела Кормчая в Северо-Западной Руси. Византийские светские законы по церковным делам - неотъемлемая составная часть Номоканона, они сохранялись в составе Кормчей и применялись на Руси. Однако русское светское законодательство до принятия Новгородской редакции в состав Кормчей не включалось. Более того, Русская Правда вообще не касается церковных вопросов.
Новгородская Кормчая принималась тогда, когда государственный строй Новгородской республики уже сложился. Значение княжеской власти упало, а роль архиепископа как в церковных, так и светских делах возросла. Положение церкви и владыки при этом носило противоречивый характер. С одной стороны, уже в первой половине XII в., - раньше, чем в других частях Руси - в Новгородской земле складывается мо-
4 Там же. С. 244-245.
5 Там же. С. 272.
настырское землевладение. С другой стороны, вкладчики монастырских земельных владений сохраняли право распоряжения. А крупные монастыри, вопреки византийским канонам, выходили из-под власти владыки1. С одной стороны, как уже упоминалось, архиепископ принимал активное участие в светских делах. С середины XIII в. благословением владыки легитимировались вечевые решения, большая часть договоров с князьями и ганзейскими городами2. С другой стороны, новгородские миряне активно вмешивались в дела церковные. И речь идет не только о патронах и вкладчиках церквей и монастырей, но и о членах общины, участвовавших в поставле-нии клира. Уже спустя 73 года после уничтожения новгородской государственности 41-я глава Стоглава осуждает практику взимания уличанами платы с клириков за допуск к церкви, и отказ от священников, поставленных владыкой3. Очевидно, грань между светским и церковным правом в Новгородской республике была более размытой, чем в остальных русских землях.
Характеризуя практическое применение Кормчей в Северо-Западной Руси, следует согласиться с Ю.В. Оспенниковым, что данный памятник был не только собранием источников, но и самостоятельным источником церковного пра-ва4. Имеются, в том числе, и прямые свидетельства его использования в таком качестве. Так, в 1469 г. псковичи вступили в конфликт с новгородским архиепископом относительно пределов юрисдикции владычного суда. Не отказываясь от суда и наместника владыки, жители Пскова настаивали на своем праве сохранять грамоту, выписанную ими из Номоканона, и на соблюдении норм Номоканона самим архиепископом5. Т.е., допустимо говорить и о своеобразном проявлении гражданского правосознания, и о восприятии данного памятника как целостного источника права, имеющего особое значение.
Важнейшая группа источников церков-
1 Никитский А. Очерки внутренней истории церкви в Великом Новгороде // Журнал народного просвещения. Ч. 202. СПб., 1879. С. 84-97; Янин В.Л. Новгородские посадники. М.,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.