РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ, 2010, № 4, с. 56-65
ИСТОКИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА III в. до н.э.
© 2010 г. А.Е. Терещенко
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург (andrtereshhen@yandex.ru)
Ключевые слова: Боспорское царство, "монетный кризис " III в., чеканка медной монеты, хлебный экспорт из Великой Скифии.
The author analyzes the possible reasons for the complex period of Bosporan history that Russian historiography erroneously named "the coin crisis". The phenomenon should actually be determined as a crisis in the state revenues, which was brought about by the decrease in grain trade between the Bosporan kingdom and the Greek Mediterranean region. The reason was the destabilization in the lands of Greater Scythia from where most of the tradable grain came. The downfall of Greater Scythia began in the last quarter of the 4th c. BC when Sarmatian tribes appeared on that territory. In numismatics, the beginning of the process was marked by a sharp increase in the amount of copper coinage. That applies to the series which includes two types of coins: "bearded satyr head, protoma of eagle-headed griffin right, sturgeon below, П-A-N left" and "beardless satyr head, protoma of Pegasus right, П-A-N right".
Негативные явления, фиксируемые в монетном деле Боспорского царства в III в. до н.э. и называемые обычно "монетным" или "денежным" кризисом, до сих пор вызывают оживленную дискуссию по поводу их характера, времени и причин. Наиболее наглядные признаки этого процесса нашли свое отражение в массовом выпуске постоянно деградирующей меди, небрежной перечеканке, а также в появлении различного рода надчеканок на некоторых сериях медных монет.
На сегодняшний день отечественными исследователями предложен широкий диапазон различного рода предпосылок, повлекших за собой расстройство финансов Боспорского царства. Нет нужды перечислять здесь все эти версии, они уже достаточно подробно рассмотрены и классифицированы в современной литературе (см., например, Григорьев, 2006. С. 156, 157). Тем не менее в данной работе предлагается еще один вариант развития событий, которые, как представляется, могли вызвать этот процесс.
В первую очередь необходимо четко обозначить рассматриваемое явление, дабы исключить в дальнейшем путаницу в терминологии, поскольку определение "монетный кризис", впервые предложенное А.Н. Зографом (1941. С. 154; 1951. С. 179), в корне неверно. Несостоятельность данной характеристики полностью раскрыта в работе О.Н. Мельникова (2006. С. 210) и цитировать его выводы здесь нет необходимости. Однако вызывает недоумение тот факт, что в завершение своей совершенно справедливой критики уже ставшего
общепризнанным прилагательного "монетный" автор утверждает, что кризиса как такового в III в. до н.э. не было. В действительности же мы имеем дело с неким ФОМС - функциональным отклонением монетной системы, каковое представляет собой "ранний вариант опыта по максимальной эксплуатации монетной регалии, осуществленном на Боспоре в чисто классическом виде" (Мельников, 2006. С. 210).
Следует отметить, что предшественниками этой гипотезы отчасти выступают В.А. Анохин, А.С. Башкиров и А.В. Куликов, считающие, что понятие "кризис" неправомерно и неадекватно для денежного хозяйства Боспора второй четверти III в. до н.э. (Анохин, 1999. С. 83, 84); большое количество монет свидетельствует скорее о подъеме экономики (Башкиров, 1967. С. 93, 94); экономический смысл всех операций с медной монетой сводится исключительно к стремлению извлечь дополнительную прибыль от чеканки (Куликов, 2001. С. 227).
К сожалению, попытки выдвинуть версию пооригинальнее сослужили уважаемым исследователям плохую службу. Сам облик боспорских монет, относящихся ко второй - третьей четверти III в. до н.э., буквально вопиет об экономических неурядицах, постигших страну. Эти монеты однозначно свидетельствуют о тяжелейшем экономическом кризисе, поразившем Боспорское царство.
В данном случае необходимо упомянуть, что подобные негативные моменты, как-то: прекра-
щение чеканки монет из драгоценных металлов, появление надчеканок и монет деградированного облика, - отчетливо и более-менее синхронно проявились в монетном деле не только Боспора, но и других греческих государств региона - в Херсо-несе Таврическом и Ольвии. Следовательно, объяснение кризиса какими-то локальными причинами вряд ли допустимо (см.: Щеглов, 1985. С. 191, 192; Карышковский, 1988. С. 86; 2003. С. 240; Туровский, 1997. С. 45; Гилевич, 1999. С. 358; Суханов, 2005. С. 22, 23). Отсюда наиболее адекватной представляется гипотеза, по которой истоки рассматриваемого явления следует искать во всеобщей дестабилизации в Северном Причерноморье, вызванной вторжением сарматских племен (Щеглов, 1989. С. 56-58; Виноградов, Марченко, 1991. С. 153; Марченко, 1996. С. 71; Карышковский, 2003. С. 240; Туровский, 2005. С. 380).
Перейдем непосредственно к выяснению причин кризиса. Начнем с того, что упоминание о хлебе как главном богатстве и основной статье боспорского экспорта стало уже в некотором роде аксиомой, поэтому неудивительно появление попыток рассмотреть данное положение насколько возможно объективнее. Наиболее обоснованной в этом плане представляется статья В.Д. Кузнецова, в которой автор вполне убедительно показывает, что возможности собственно Боспорского царства по производству товарного хлеба сильно преувеличены (2000б. С. 107-119). К такому же результату, на основе оценки плодородности земель Восточного Крыма и Таманского полуострова, пришел и А.В. Одрин (2004. С. 53, 54).
По мнению В.Д. Кузнецова, хлебные поставки из Северного Причерноморья в Средиземноморье были иррегулярными. Кроме того, подобного рода торговля осуществлялась исключительно боспор-скими правителями, которые получали зерно из царского домена, а также в виде податей от городов и от поставленных в зависимость синдских племен (Кузнецов, 2000б. С. 115). С точки зрения А.В. Одрина, "основные объемы зерновых, экспортировавшихся Боспором в IV в. до н.э., скорее всего производились на территории синдо-меот-ских племен" (2004. С. 54).
Относительно последнего положения чрезвычайно показательно исследование В.В. Улитина, посвященное греко-меотским торговым связям в конце VI - первой половине I в. до н.э. Если судить по находкам амфорной тары в могильниках, то поступление греческих товаров (в первую очередь - вина) рядовым общинникам меотских поселений фиксируется уже с конца VI в. до н.э. В дальнейшем в течение всего V в. до н.э. идет
постепенный рост греко-меотской торговли, достигающей своего пика во второй-третьей четверти IV в. до н.э. (Улитин, 2006. С. 12, 13, 15, 24. Рис. 2). В III в. до н.э. наблюдается сильный спад, особенно заметный со второй четверти этого столетия. В конце своего исследования автор склоняется к мысли, что именно Прикубанье являлось одним из "важных сельскохозяйственных районов того времени в античном мире" (Улитин, 2006. С. 19, 21).
С указанной работой перекликается исследование А.Е. Безматерных о находках греческого импорта в курганах скифского времени днепро-донского лесостепного междуречья. Реконструируемая им на основе амфорной тары, картина торгового обмена показывает два пика активности на территории Левобережной Украины - в VI и IV вв. до н.э. В лесостепном Подонье активность торговли непрерывно возрастала с начала V в. до н.э. вплоть до ее резкого прекращения в начале III в. до н.э. (Безматерных, 2006. С. 22).
Необходимо отметить, что еще В.Ф. Гайдуке-вич предполагал, что какая-то часть товарного хлеба поступала на Боспор от варварских племен (1966. С. 53). Эта весьма популярная в советской литературе точка зрения к настоящему времени пересмотрена самым кардинальным образом. Складывается впечатление, что среди специалистов все более утверждается мнение, что никакой греко-варварской хлебной торговли вообще не было (Щеглов, 1990. С. 112; Гаврилюк, 1999. С. 164, 267; Кузнецов, 2000а. С. 26; Rosivach, 2000. P. 40). С таким положением невозможно согласиться, поскольку приведенные выше факты позволяют считать, что от ситуации на территориях расселения варварских земледельческих племен хлебный экспорт греческих центров зависел отнюдь не в малой степени.
В результате, у нас имеются достаточно веские причины полагать, что к рубежу V-IV вв. до н.э. хлебная торговля на Боспоре как со Средиземноморьем, так и с местными племенами большей частью оказалась под контролем Спартокидов. Скорее всего экспорт боспорского хлеба до определенного момента осуществлялся бесперебойно, поскольку значительная часть товарного зерна доставлялась с территории Великой Скифии и Прикубанья. Конечно, в зависимости от урожайности этот объем, несомненно, варьировался, что, впрочем, не должно было влиять на постоянство продаж.
Косвенным подтверждением возможности обширной и регулярной хлебной торговли, осуществлявшейся Пантикапеем в IV в. до н.э., может
выступать факт захвата Феодосии. Вполне естественно, что, с точки зрения государственного прагматизма, никакие территориальные приобретения лишними не бывают при том условии, что государство в силах достаточно эффективно контролировать и эксплуатировать их. Тем не менее попробуем рассмотреть вероятные причины пан-тикапейско-феодосийской войны.
Как представляется, мало вероятно, чтобы в основе этого конфликта лежала только лишь политическая или торговая конкуренция. Кстати, по заключению А.В. Одрина "при качественной оценке земельного фонда этого полиса, значительность такого (т.е. хлебного. - А.Т.) экспорта вызывает серьезные сомнения" (2004. С. 53). Вряд ли стоит сомневаться, что современникам, а уж тем более советникам Сатира I и Левкона I, не была известна эта ситуация. Следовательно, и, с экономической точки зрения, Феодосия не выглядит таким уж "лакомым куском".
Вместе с тем главное и неоспоримое достоинство Феодосии заключалось в наличии гавани, "пригодной даже для сотни судов" (Strab. VII, 4). И первым шагом Левкона I после завоевания этого полиса была постройка в ней нового торгового порта, который, согласно Демосфену, "по словам моряков, ничуть не хуже Боспора" (Dem.
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.