© 2009 г.
И. Е. Суриков
ИСТОРИК В ИЗМЕНЯЮЩЕМСЯ МИРЕ: ЭВОЛЮЦИЯ ОБРАЗА КОРИНФА В ТРУДЕ ГЕРОДОТА*
сторик в изменяющемся мире» - такой заголовок на первый взгляд кажется более подходящим для работы о современной историографии или историографии современности. Однако это не более чем распространенная аберрация. Мир, конечно, изменялся всегда, а в отдельные периоды изменялся особенно бурно и интенсивно. Подобные переломные моменты, пусть и занимающие сравнительно ничтожный (по историческим меркам) хронологический отрезок, значат для цивилизации подчас больше, нежели целые столетия «спокойного» развития. Вполне закономерен поэтому обостренный интерес ученых именно к таким «судьбоносным» эпохам.
К ним в полной мере следует отнести и эпоху Пентеконтаэтии, на которую пришлась творческая деятельность Геродота. Грандиозные изменения, происшедшие на протяжении «великого пятидесятилетия» как во внешне-, так и во внутриполитической жизни эллинских полисов, сочетались с принципиально новыми явлениями в сфере общественной мысли. Почти внезапно возник, выковавшись прежде всего в Афинах, невиданный ранее дискурс, подчеркнуто демократический и вместе с тем империалистический1.
Интересно, что в такие периоды эволюция в мировоззрении происходит настолько быстро, что это заметно, так сказать, «невооруженным глазом». Сознание многих людей не может приспособиться к резко возросшему темпу перемен, и возникает проблема «отцов и детей», когда представители разных поколений попросту не могут понять друг друга, поскольку придерживаются совершенно разных систем ценностей. Критика Геродота Фукидидом2 отчасти должна быть воспринимаема именно в данном контексте. Второй великий древнегреческий историк, отделенный от первого как раз одним поколением, в юности, по некоторым сведениям, восхищался его трудом (Marcellin. Vita Thuc. 54; Suid. s.v. 0ouKu5i5n^), но впоследствии выработал к нему значительно более критичное отношение, стал адептом совсем иных исследовательских методик.
* Работа выполнена при поддержке РГНФ в рамках исследовательского проекта 07-01-00050а «Геродот и Фукидид: зарождение исторической мысли в Древней Греции и специфика античного историзма».
1 См. анализ этого ментального процесса в кн.: Farrar C. The Origins of Democratic Thinking: The Invention of Politics in Classical Athens. Cambr., 1989.
2 О ней см. Суриков И.Е. Л0Г0ГРАФ01 в труде Фукидида (I. 21. 1) и Геродот (Об одном малоизученном источнике раннегреческого историописания) // ВДИ. 2008. № 2. С. 25-37; Bringmann K. Herodot und Thukydides: Geschichte und Geschichtsschreibung im 5. Jahrhundert v.Chr. // Historie und Leben: Der Historiker als Wissenschaftler und Zeitgenosse. München, 2006. S. 3-14.
«И
Историки, разумеется, не могли стоять в стороне от происходивших процессов. Тот же Геродот, родившийся в Галикарнассе, но связавший свою судьбу преимущественно с Афинами (вначале Кимоновыми, а затем Перикловыми), находился в самой гуще как политической, так и духовной жизни классической Греции. Он стал одним из основоположников появившихся в это время концепций общего характера, например концепции противостояния «эллинского» и «варварского» миров, Европы и Азии как главного содержания мировой истории. Именно у Геродота мы впервые в нарративной традиции встречаем слово «демократия»3.
Ранее в серии статей, посвященных «Отцу истории», нам уже приходилось останавливаться на некоторых аспектах его вклада в интеллектуальное движение своей эпохи4. Теперь же хотелось бы затронуть еще одну сторону его творчества, как раз тесно связанную с пресловутой проблемой «ускорения перемен».
Геродот работал над своим трудом долго, несколько десятилетий. Уже к середине 440-х годов до н.э. сочинение было отчасти написано, и автор представил на суд публики фрагменты из него, проведя публичное чтение в Афинах. Последние же штрихи в «Историю» были внесены уже в 420-е годы до н.э.5 А главное - в том, что именно эти десятилетия характеризовались особенно неустойчивой политической ситуацией. Стройная система афино-спартанско-го дуализма, нашедшая свое наиболее полное воплощение в условиях Тридцатилетнего мира 446 г. до н.э., практически сразу же дала трещину; поступательное обострение отношений между Пелопоннесским союзом и Афинской архэ привело в конечном счете к развязыванию Пелопоннесской войны.
Все это хорошо известно, нас же интересует другое: нашел ли колеблющийся внешнеполитический курс Афин какое-либо отражение в геродотов-ском произведении? Мы ни в коей мере не имеем в виду, что великий историк был «конъюнктурным писателем», подстраивавшимся под интересы той или иной влиятельной силы и дававшим этим интересам идеологическое обоснование. Напротив, для всего труда Геродота характерны максимальная искренность и открытость, отсутствие «задней мысли». Однако, вращаясь в кругах афинского гражданства, галикарнасец почерпывал свои сведения в значительной мере из устных традиций, бытовавших в этой среде6,
3 Sealey R. The Origins of Demokratia // CSCA. 1973. 6. P. 272 ff.
4 См., в частности: Суриков И.Е. Космос - Хаос - История: типы исторического сознания в классической Греции // Время - История - Память: историческое сознание в пространстве культуры. М., 2007. С. 72-92; он же. Геродот и «похищение Европы»: первый грандиозный этноцивилизационный миф в истории Запада // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. 21. Спец. вып.: Исторические мифы и этнонациональная идентичность. М., 2007. С. 149-160; он же. Л0Г0ГРАФ01...
5 В труде Геродота есть ряд упоминаний о событиях первых лет Пелопоннесской войны (VI. 91; VII. 137, 233; IX. 73).
6 Тот факт, что главным источником Геродота были устные традиции, ныне признается подавляющим большинством антиковедов. Собственно, у галикарнасца и не было иного выхода: слишком мало на момент его работы имелось в Греции изданных исторических произведений (хотя среди этих последних был, например, такой первоклассный памятник, как труд Гекатея Милетского). В целом к вопросу см. Fin-ley M. Myth, Memory, and History // History and Theory. 1965. 4. 3. P. 281-302; Balcer J.M. Herodotus and Bisitun. Stuttgart, 1987. P. 32 ff.; Evans J.A.S. Herodotus Explorer of the Past. Princeton, 1991. P. 89 ff.; Patzek B. Mündlichkeit und Schriftlichkeit im Geschichtswerk Herodots // Klio. 2002. 84. 1. S. 7-26; Slings S R. Oral Strategies in the Language of Herodotus // Brill's Companion to Herodotus. Leiden, 2002. P. 53 ff.; Murray O. Herodotus and Oral History // The Historian's Craft in the Age of Herodotus. Oxf., 2007. P. 16-44.
что - независимо от его желания - не могло не накладывать известного отпечатка7.
Сдвиги в настоящем заставляли вносить «поправки» в прошлое, корректировали историческую память, тем более что последняя на древнегреческой почве вообще отличалась актуализмом, ориентированностью на злобу дня8. Такого рода «поправки» не могли не проникать и в труд Геродота; отсюда -встречающиеся в нем несогласованности, наличие разных точек зрения на один и тот же предмет. Возможно, в ходе дальнейшей работы над сочинением, если бы она продолжилась, автор выявил бы эти «нестыковки» и ликвидировал бы их. Однако, судя по всему, геродотовская «История» так и осталась незавершенной и была опубликована посмертно9 (т.е. ее судьба сложилась так же, как и у «Истории» Фукидида). Тем интереснее становится для нас изучение текста: открываются возможности обнаружить в нем следы разных этапов авторской работы.
Правда, необходимо сразу оговорить: выстроить детальную схему, которая позволила бы ответственно и непротиворечиво установить последовательность и относительную (тем более абсолютную) хронологию написания всех частей произведения Геродота, вряд ли удастся10. Предпринятая недавно В. Виллем попытка сделать что-то подобное на материале труда Фукидида не показалась нам слишком удачной11, поскольку она в очень уж значительной мере опирается на субъективную интуицию исследователя, многое в его построениях просто произвольно. Поэтому мы, ни в коей мере не ставя перед собой «глобальных», вряд ли в принципе разрешимых задач, займемся сюжетом более конкретным: проанализируем на предмет выявления эволюции взглядов «отца истории» только одну тематическую группу пассажей (впрочем, разбросанных по всему сочинению), а именно ту, в которой приводится информа-
7 О влиянии среды, в которой Геродот жил и работал, на его видение прошлого см. Huber L. Herodot und die politische Propaganda seiner Zeit // Wissenschaftliche Zeitschrift der Universität Rostock. 1969. 18. 4/5. Tl. 1. S. 317-325; Fowler R. Herodotus and his Contemporaries // JHS. 1996. 116. P. 62-87; idem. Herodotos and Athens // Herodotus and his World. Oxf., 2003. P. 305-318; LuraghiN. Local Knowledge in Herodotus' Histories // The Historian's Craft in the Age of Herodotus. Oxf., 2007. P. 138-160.
8 Суриков И.Е. История в драме - драма в истории: некоторые аспекты исторического сознания в классической Греции // Диалоги со временем: Память о прошлом в контексте истории. М., 2008. С. 371-409.
9 См. очень убедительные соображения по этому вопросу: Гаспаров М.Л. Избранные труды. Т. 1. О поэтах. М., 1997. С. 483-489. Ср. также указание Птолемея Хенна (ap. Phot. Bibl. cod. 190, p. 148b), что предисловие (npoot^iov) к первой книге труда Геродота написал его друг и наследник, некий Плесиррой из Фессалии. Разумеется, весьма распространена и точка зрения о полной или почти полной завершенности «Истории». Когда-то она была даже преобладающей. См., например: How W.W., Wells J. A Commentary on Herodotus with Introduction and Appendixes. Oxf., 1989. Vol. 1. P. 16; Jacoby F. Herodotos // RE. Supplbd. 2. Stuttgart, 1913. Sp. 372; Myres J.L. Herodotus Father of History. Oxf., 1953. P. 299. Но, как нам представляется, эта концепция начинает понемногу становиться достоянием прошлого.
10 Критический анализ некоторых подобных попыток, уже довольно давних, см. How, Wells. Op. cit. Vol. 1. P. 9 ff. Комментаторы предлагают и собственную версию. Однако несостоятельность всех такого рода схем очевидна. Справедливо сказал, оценивая их, Ф. Як
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.