РЕЦЕНЗИИ
ИСТОРИЯ КИТАЯ С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО НАЧАЛА XXI ВЕКА.
В 10-и т. Гл. ред. С.Л. Тихвинский.
Т. II. ЭПОХА ЧЖАНЬГО, ЦИНЬ И ХАНЬ (V в. до н.э. - III в. н.э.)
Отв. ред. Л.С. Переломов. М.: Вост. лит., 2013. 687 с., ил.
© 2015 А. И. КОБЗЕВ
Целостное описание китайской истории в самом Китае имеет более чем двухтысячелет-нюю историю, начавшись с великого труда Сыма Цяня (II-I в. до н.э.): "Ши цзи" ("Исторические записки"), первый полный западный перевод которого увидел свет по-русски (т. 1-9 / пер. Р.В. Вяткина, В.С. Таскина, А.М. Карапетьянца и др. М., 1972-2010) (подробно см.: [Вяткин, 2010, с. 333-339; Кожин, 2012, с. 160-167]). На Западе серьезные попытки перевести "Ши цзи", а также целиком описать историю Китая начались еще в XIX в., и их венцом стало начатое в 1986 г. издание 15-томной "Кембриджской истории Китая" (The Cambridge History of China; к 2009 г. выпущено 13 книг с дополнением: The Cambridge History of Ancient China, 1999). В России первые краткие общие очерки китайской истории стали появляться в 1920-1930-х гг. Достижения отечественных синологов нашли наиболее полное и систематическое отражение в 6-томной энциклопедии "Духовная культура Китая" (М., 2006-2010), а историков - прежде всего в т. 4 "Историческая мысль. Политическая и правовая культура" (М., 2009) (подробно см.: [Архив российской китаистики. т. I, 2013; Эпохи Чжаньго, Цинь и Хань..., 2014, с. 462-615]).
Следующим столь же масштабным проектом стала десятитомная "История Китая с древнейших времен до начала XXI века" под редакцией акад. С.Л. Тихвинского, три тома которой (2-й, 7-й и 10-й) увидели свет в 2013 г.
Открывающий этот ряд том 2 почти полностью представляет собой компиляцию работ советских китаистов 1960-1980-х гг., из которых трое уже умерли: Н.Н. Чебоксаров (1907-1980), Н.Т. Федоренко (1912-2000), И.С. Лисевич (1932-2000). Основной корпус составляют не вполне стыкующиеся выдержки из весьма небольшого числа книг: [Переломов, 1962; Переломов, 1982; Крюков и др., 1983; Малявин, 1983; Лисевич, 1979; Титаренко, 1985]. Все эти работы принадлежат квалифицированным специалистам и отличаются научной добротностью. Беда только в том, что они были написаны в парадигме идеологизированной и недоинформированной советской науки, базировались на фактических данных полувековой давности и отражали лишь небольшую часть достижений не только мировой, но даже отечественной синологии и не только наших дней, но и своего времени.
К чести этих авторов надо сказать, что небольшие вкрапления в том новоделов значительно уступают по качеству их продукции, которая, в свою очередь, является ухудшенным вариантом их предшествующих публикаций. Затея по превращению научных текстов в научно-популярные явно не удалась из-за негодных средств - их простых сокращений и устранений сносок и примечаний. Как известно, написать хорошую научно-популярную книгу гораздо сложнее, чем хорошую научную, поскольку для этого нужен еще и литературный талант. Здесь же все свелось к примитивной работе ножницами, да и то выполненной неряшливо. Зачастую сокращению подвергались места, где впервые вводились с переводом, датировкой и разъяснением те или иные названия, имена собственные и термины, которые в сохраненных текстах уже непонятны читателю. Но сноски убраны не до конца и подчас отсылают к изданиям, не указанным в Избранной библиографии (см., например, с. 42, 43, 49, 50). Том неплохо гляделся бы как очередной альманах "Архива российской китаистики".
С жанром альманаха его роднит и вольность, если не сказать бессистемность, архитектоники. Непропорциональные друг другу и своему объекту исторические главы перемежаются с тематическими, а там, где трудно разделить одно с другим, в ход идут метафорические названия
7 Восток, № 2
(вроде "Битвы титанов" при полной неопределенности понятия "титаны"). С хронологической последовательностью тоже не все в порядке. Например, после исторических и тематических разделов об эпохах Цинь и Хань вдруг возникает глава о литературе Чжаньго, хотя эта предшествующая им эпоха была описана пятьюстами страницами выше. При этом двум с половиной векам ее истории уделены всего 14 страниц, и из них две последние - предыстории империи Цинь, двум десяткам лет которой далее посвящены 100 страниц, т.е. в 7 раз больше. В начальную ч. 1 "Битва титанов" включена только одна глава об истории и четыре главы о философии, которые должны были попасть совершенно в другой раздел - духовной культуры, как это сделано применительно к остальным периодам. Часть с таким названием есть (ч. 5), но уже в конце книги, и в ней освещены лишь "бытовые аспекты духовной культуры", а язык и литература (в неадекватном изложении) перенесены в следующую часть (ч. 6), будто они, как и философия, не имеют отношения к духовной культуре. В главу "Легизм" вставлен параграф о конфуцианце Мэн-цзы. Искусство, мифология, религия, наука и право, видимо, по мнению составителя (ответственного редактора), вообще вне-положны истории Китая, поскольку в данном томе никак не представлены.
Поэтому совершенно проигрышно его сравнение с соответствующим томом "Древнего Китая" Л.С. Васильева (т. 3, М., 2006), где помимо указанного дифференцированно представлена политическая история важнейших царств, что непосредственно раскрывает смысл обозначения "Борющиеся царства" (Чжаньго), а также рассмотрен древнекитайский менталитет и его кардинальная трансформация в рамках концепции общемирового осевого времени, что было бы весьма кстати и в данном томе, предполагающем включение Китая в мировую историю. Еще печальнее сравнение с "Кембриджской историей", где в т. 1 (1986), посвященном эпохам Цинь и Хань, более подробные разделы есть не только о политической, социальной и экономической истории, но и о праве, религии, мифологии, философии, педагогике, присутствуют специальные главы о Дун Чжуншу, Бань Бяо, Ван Чуне, Цзоу Яне, Ян Сюне, Ху-ань Тане, Ван Фу, религиозном даосизме и буддизме, чем, увы, не может похвастаться наша "История", хотя обо всем этом имеются публикации и в России, а в самом томе мелькают фразы о расцвете в эпоху Хань культов Лао-цзы и Будды (с. 316). Особенно это удивляет при сопоставлении с одновременно вышедшими томами той же "Истории Китая": в т. 7 имеется приложение "Биографии известных деятелей", а в т. 10 каждая часть завершается разделом "Персоналии". Подобная несогласованность сама по себе нехороша и явно не в пользу т. 2. Его композицию отличает асимметрия: описание Чжаньго в основном посвящено философии и слегка - истории, а описание Хань, напротив, - преимущественно истории без какого-либо внимания к философии.
При таких зияющих лакунах 53 страницы, т.е. в 4 раза больше, чем всему периоду Чжань-го, посвящены Конфуцию, которому по принятой в томе хронологии вообще в нем не место, поскольку он жил в предыдущий период Чуньцю. Место - конфуцианству, но о нем главы нет. Объяснить подобный анахронизм можно только профессиональным интересом самого Л.С. Переломова, считающегося одним из ведущих конфуциеведов России. При этом компетентность не уберегла автора от крайне сомнительного и самопротиворечивого утверждения в первых же строках главы о Конфуции, где он поставлен в "один ряд с основателями мировых религий: Иисусом Христом, Буддой и Мухаммедом" (с. 26), ибо последующие две страницы посвящены доказательству нерелигиозности конфуцианства, в котором "никогда не было ни персонифицированного божества, ни института церкви" (с. 26), и описанию его создателя как "земного человека", а не пророка. Зачем же было исходное заявление? Только для того, чтобы потом его же и опровергнуть? Не разумнее ли было бы, как это принято в науке, сравнивать Конфуция с первыми философами, а не с пророками или тем более богами?
Столь же противоречивы и характеристики главного произведения конфуцианства - "Лунь юй". С одной стороны, говорится об отличии от Библии этого "литературного произведения" (с. 26), с другой - о подобии "священным книгам, будь то Библия, Коран или Бхагавадгита" (с. 27). Правда, и отличие и подобие совершенно несостоятельны. Отличие в том, что "Лунь юй" "обязан был знать вплоть до каждого иероглифа любой мало-мальски образованный человек" (с. 26), а подобие - что "в центре стоит личность Учителя" и памятник "несет заряд учительства" (с. 27). В традиционном христианском мире "любой мало-мальски образованный человек" также обязан был знать наизусть библейские тексты объемом не меньше "Лунь юй" (около 16 000 иероглифов), а "личность Учителя" находится в центре отнюдь не только священных книг, но и, например, "Педагогической поэмы" атеиста А.С. Макаренко, и "заряд учительства" есть в "Докторе Айболите" или "Мойдодыре" К.И. Чуковского. Странно напоминать авторитетному синологу,
что принципиальное отличие "священных книг" от "литературных произведений" - богодухно-венность, и их героями являются боги, а не люди. Фундаментальное непонимание Л.С. Переломовым специфики священной книги ярко проявилось в переводе "Лунь юй", из Введения к которому взяты и повторены рассматриваемые положения [Переломов, 1998]. Ему предшествует фривольный эпиграф: "Памяти друзей-байдарочников... а также, к сожалению, не плававшего с нами А.Б. Альтшулера". Можно ли себе представить такие строки перед переводом Библии или Корана? В последнем случае автору грозила бы судьба С. Рушди или французских юмористов.
Далее, с одной стороны, он утверждает, что "Лунь юй" - это "суждения" (лунь 1и) и "беседы" (юй Конфуция, записанные и составленные учениками, отчего и название трактата следует переводить как "Суждения и беседы" (с. 26), с другой - соглашается с мнением академика Н.И. Конрада, что "Лунь юй" - «не записи "суждений и бесед"», а "внутренне монолитное" и "специально обработанное" "литературное произведение" (с. 26-27). Прав советский академик, но не в истолковании Л.С. Переломова, усмотревшего единство "Лунь юй" в наличии единого героя - Конфуция (с 27). Единый герой может быть и у "записок на манжетах" или "пестрых рассказов". Специфическую целостность "Лунь юя" обозначает само его название, включающее термин лунь но не
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.