Славяноведение, № 1
© 2011 г. П. А. ИСКЕНДЕРОВ
ИСТОРИЯ КОСОВА: МЕЖЭТНИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
В статье анализируются историко-этнические аспекты проблемы Косова, основные концепции и подходы, существующие по данному вопросу в сербской и албанской литературе и политической практике. Особое внимание уделено динамике этнокон-фессиональной ситуации и попыткам преодоления сербо-албанских противоречий в Косове на основе интеграционных моделей.
The article is devoted to the inter-ethnic and historical aspects of the Kosovo problem. The author analyzes main concepts and approaches used in the Serbian as well as Albanian literature and politics. He also retraces the historical dynamics of ethnic-confessional situation in the Balkan area under examination. Special attention is paid to the integration models as a possible means to solve the Serbo-Albanian contradictions in Kosovo.
Ключевые слова: конфликтология, история Косова, Балканы, Сербия, Албания, межнациональные отношения, геополитика.
Переживающая в настоящее время новое обострение косовская проблема имеет глубокие корни. В ней как в капле воды отразились все противоречия Балканского полуострова - от исторической подвижности межгосударственных границ до перманентного вмешательства в дела региона и проживающих в нем народов великих держав. Одним из важных элементов проблемы Косова остается ее этнический аспект. Многие исследователи видят в непростой истории сербо-албанских взаимоотношений чуть ли не проявление пресловутого «столкновения цивилизаций», описанного С. Хантингтоном (см. [1]). История Косова и Метохии отмечена продолжавшимся на протяжении столетий «этническим соперничеством» сербов и албанцев - такую характеристику места Косовского края в системе сербо-албанских отношений дал однажды один из ведущих современных сербских историков Д. Батакович. На межэтнические противоречия как движущую силу конфликта вокруг тогдашней Старой Сербии (Косово по сербской терминологии XIX - начала XX в.) указывали в 1914 г. в своем докладе члены Международной комиссии по расследованию причин и хода балканских войн [2].
Насколько справедливы подобные утверждения? Представляется, что они - как и очень многое в истории - носят достаточно условный характер в силу, прежде всего, относительности применения этнических терминов и констатаций по отношению к одной из сторон косовского конфликта - албанцам Косова. Население Старой Сербии во времена османского ига подвергалoсь всевозможному насилию, разорению и исламизации, сочетавшемуся с выселением православных сер-
Искендеров Петр Ахмедович - канд. ист. наук, старший научный сотрудник Института славяноведения РАН.
Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ в рамках исследовательского проекта РГНФ («История Косова»), проект № 08-01-00495а.
бов и заменой его на мусульманское население - что явилось одним из решающих фактов формирования местной демографической картины. «Нигде на Балканском полуострове турецкое управление не было столь опустошительным, как здесь», -подчеркивал сербский исследователь Й. Цвийич [3. С. 69]. По данным сербских источников, в общей сложности в XVIII-XIX вв. из Старой Сербии в Королевство Сербия переселились около полумиллиона человек. Основной пик переселения пришелся на периоды после сербских восстаний 1804-1813 гг. и сербо-турецких войн 1876-1878 гг. Оставшиеся подвергались насильственной исламизации, в результате чего значительная часть косовских албанцев, по словам Цвийича, «имели сербское происхождение». Сербский исследователь относил к этногеографи-ческому ареалу Старой Сербии не только Ново-Пазарский санджак, Косово-Поле, Метохию и некоторые области к югу от Шар-Планины, но и районы Северной и Центральной Албании, указывая, что Старая Сербия «выходит узким поясом на Адриатическое море около Скадара (Шкодер. - П.И.), Леша и, вероятно, Драча (Дуррес. - П.И.)» [4. C. 23].
Вокруг взглядов и оценок этого ведущего сербского ученого-историка, этнографа и географа начала XX в., ректора Белградского университета и основателя Географического института в Белграде, не стихают ожесточенные споры: ведь они в целом соответствовали подходам и вожделениями сербских правящих кругов и активно использовались последними для оправдания военно-политических акций во время балканских войн 1912-1913 гг. и непосредственно после их завершения (см. [5]). На территории Старой Сербии к началу Первой балканской войны имелось «значительное число сербов» - указывал Й. Цвийич. Учитывая отсутствие в Османской империи точной статистики сербского населения, он приводит следующие приблизительные данные: на 900 000 сербов, из которых до 300 000 человек исповедовали ислам (включая переселившихся в Санджак мусульман из Боснии), «арнауташей» (албанизированных сербов) было до 200 000 человек, а еще 300 000-400 000 являлись настоящими албанскими колонистами. Таким образом, «старое и очень старое албанское население» представляло собой меньшую часть (подробнее см. [3; 4]).
Говоря о проблеме этногенеза косовских албанцев в связи с албанским национальным движением конца XIX - начала XX в., следует иметь в виду, что исторической базой данного движения и в том числе основой для обеспечения необходимого преобладания албанского этноса над сербским во многом являлась как раз проходившая вплоть до конца XIX в. исламизация сербского населения в районах со смешанным сербо-албанским населением. Особенно активно данный процесс проходил в тех районах, где сербский элемент был разрозненным вследствие исхода славянского населения после поражений войск антитурецкой коалиции в 1690 и 1737 гг. Как отмечал Й. Цвийич, к середине XIX в. процесс омусульманивания православных сербов принял те же масштабы и тот же характер, который имели аналогичные процессы в отношении сербов-католиков районов Призрена и Джяковицы в XVII-XVIII вв. В то время о существовании албанской нации не решались всерьез говорить даже лидеры албанского национального движения, и статистика фиксировала принявших мусульманство сербов как турок. Но именно сербы-потурченцы в дальнейшем составили значительную часть албанского этноса, который заявил о своих правах в конце XIX в. Подобная ситуация дала Цвийичу возможность скептически рассуждать об «относительной ценности» этнографического принципа в сравнении с «историческим и национальным самосознанием» [6. C. 12-13].
С Цвийичем соглашались и некоторые российские эксперты и дипломаты - его современники, в том числе консул во Влере и делегат России в Международной контрольной комиссии в Албании А.М. Петряев, подчеркивавший, что «албанцев Старой Сербии и Македонии [...] в громадном большинстве случаев надо рас-
сматривать как потуреченных и албанизированных славян» (цит. по [7. С. 57]). Он же в своих донесениях неоднократно подтверждал рост влияния албанского фактора в Косове и в целом на Балканах и предупреждал об угрозе, которую он несет. «Албанский народ, - писал он в 1912 г., - никогда не игравший политической роли, под турецким господством приобретает такую силу, что выходит из своей области, расширяя свои границы, поглощает другую народность, за которую стоит славное историческое прошлое» [8. Политархив. Оп. 482. Д. 5296. Л. 52]. О переходе косовских сербов в мусульманство сообщал и один из ведущих российских специалистов в данном вопросе консул в Призрене И.С. Ястребов [8. Ф. Главный архив У-Л2. Оп. 181. Д. 675. Л. 33]. В его донесениях присутствуют такие примечательные этнические категории, как «поарнаутившиеся (т.е. алба-низировавшиеся. - П.И.) сербы и болгары» [7. Ф. Главный архив У-Л2. Оп. 181. Д. 672. Л. 11].
Впрочем, точка зрения о сербских корнях значительной части албанского этноса оспаривалась рядом российских дипломатов еще в начале XX в. - в частности, консулом в Митровице Г. Тухолкой. Последний в обстоятельном донесении от 1915 г. указывал, что албанцы, по его мнению, «несомненно арийского происхождения. По-видимому они издавна жили в горах на западной стороне Балканского полуострова» (цит. по [7. С. 63]). Однако и этот автор признавал процесс албани-зации сербов, указывая, что католики села Янево в Приштинской казе «по происхождению сербы и говорят только по-сербски, хотя католическое духовенство и старается их албанизировать с помощью церкви и школы» [7. С. 64]. В этой связи обоснованным представляет мнение одного из ведущих российских этнографов-балканистов Ю.В. Ивановой, указывавшей на объективную сложность проведения межэтнического размежевания в регионе в силу уникальности его многовековой истории. «Ясного представления об этнической принадлежности той или иной группы жителей не было в ту эпоху, - пишет исследовательница. - В османское время, то есть на протяжении почти пяти веков, правовое положение индивида определялось его конфессиональной принадлежностью - "турками" называли всех мусульман, за этим названием стояло многое: право землевладения, службы в армии (другие должны были платить особый налог), занятия определенными видами ремесла и торговли, возможность исполнять некоторые должности в управленческом аппарате и многое другое. Многие представители балканских народов принимали ислам под давлением этих порядков, стремясь избежать особенно тягостных налогов и т.п. Феодальные владетели сохраняли таким путем свои земельные владения и свои привилегии, вливаясь в слой османской верхушки» [9. С. 101-102]. Ситуация осложнялась все возраставшим вмешательством в дела региона великих держав, которые «брали на себя решение судеб балканских жителей, исходя из своих интересов и своих видов на этнографическую карту того времени» [9. С. 101].
В противоположность концепции об этническом родстве сербов и албанцев - с начала XX в. использовавшейся сербскими правящими кругами в качестве обоснования включения в состав Сербии не только Косова, но и районов Северной и Центральной Албании - оппозиционные властям сербские силы подчеркивали необходимость рассматривать албанцев в качестве самостоятельного народа, имеющего отдельную историю и собственные национально-государственные интересы и чаяния. В частности, этнические аспекты сербо
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.