"История... просвечивает сквозь искусство" Предлог сквозь в романе В.В. Набокова "Дар"
© О. Е. ФРОЛОВА, кандидат педагогических наук
В сложном по композиции и стилистике романе В.В. Набокова "Дар" необычайно интересным и важным для понимания смысла произведения оказывается употребление предлога сквозь.
Этот предлог винительного падежа "употребляется при обозначении предмета, вещества, среды, через которые проходит, проникает, виднеется что-л. // при обозначении какого-л. явления, состояния // при обозначении действия, которое перемежается или прерывается другим действием" (Словарь русского языка: В 4-х т. М., 1984. Т. 4. C. 107).
Словарь оговаривает характер преграды: предмет (ткань), вещество (вода), среда (туман, метель), явление, состояние (сон), действие (пение); в этом качестве могут выступать и несколько предметов, мыслимых как множество или единое целое (листья/листва, деревья, кусты, лес).
С предлогом сквозь в винительном падеже употребляются как имя, выступающее в качестве преграды, так и имя, называющее предмет или явление, на которые направлено внимание.
Проследим, каким образом предлог сквозь "распределяется" по всему тексту романа; на что направлено внимание, что выступает в качестве преграды, каково действие, преодолевающее преграду: взгляд, физическое движение, движение света - просвечивание.
Уже в предисловии к роману Набоков наделяет необычным метафорическим значением интересующее нас слово: "История то тут, то там просвечивает сквозь искусство (курсивом отмечены преграда и предмет, на который направлено внимание, выделенный гла-
гол свидетельствует о способе преодоления преграды). Искусство выступает как преграда, а история - как предмет, интересующий говорящего.
Так уже в начале "Дара" обозначен прием, положенный в основу композиции произведения, в котором описание реальности перемешивается с воспоминаниями, а жизнь реального человека и писателя Н.Г. Чернышевского обращается в предмет искусства, не теряя своей реальной, фактической основы, т.е. история - предмет, на который направлено внимание, искусство - преграда, способ преодоления преграды - свет, идущий от жизни, проникающий через искусство и закрепленный, зафиксированный в художественном произведении.
В первой главе, знакомящей читателя с главным героем романа Федором Константиновичем Годуновым-Чердынцевым и с его главным занятием - писательством, наряду с обычными употреблениями, когда в качестве преграды выступает стекло, а в качестве предмета -парфюмерные товары (".. .сдачу, полученную только что в табачной, первым делом теперь высыпал на резиновый островок посреди стеклянного прилавка, сквозь который снизу просвечивало подводное золото плоских флаконов..."), встречаются и другие случаи.
Предлог сквозь возникает в связи с погибшим Яшей Чернышевским. Вначале все гости его родителей предстают как полупрозрачные преграды, нереальные по сравнению с воспоминаниями Чердын-цева о погибшем сыне Чернышевских: "Сквозь Васильева и бледную барышню просвечивал диван, инженер Керн был представлен одним лишь блеском пенсне, Любовь Марковна - тоже, сам Федор Константинович держался лишь благодаря смутному совпадению с покойным, - но Яша был совершенно настоящий и живой, и только чувство самосохранения мешало вглядеться в его черты".
История гибели сына Чернышевских для Чердынцева также ассоциируется с преодолением преграды. Путь Яши и его товарищей к месту самоубийства, попытки спасти его также описываются с помощью предлога сквозь, но во всех случаях Яша - объект восприятия или объект действия. "Эту группу увидел изнутри, сквозь дверцу, Юлий Филиппович Познер, бывший репетитор Яшиного двоюродного брата"; "Рудольф и Оля еще протащили его сквозь кусты к тростникам и там отчаянно кропили и терли, так что он был весь измазан землею, кровью, илом, когда полиция нашла труп".
В первой главе предлог сквозь также употребляется в связи с природными явлениями: "... он закидывал голову на горячий край спинки и долго жмурился; призрачные колеса городского дня вращались сквозь внутреннюю бездонную алость ... он раскрывал глаза и опять видел сад, газон с маргаритками ... путешествие слепнувшего, дышащего, лучащегося диска сквозь облако, - и снова все разгора-
лось, и с грохотом проезжал вдоль сада по пятнистой, обсаженной волнующимися деревьями, улице угольный грузовик."
Сначала в качестве преграды выступают закрытые веки, свет проходит, проникает сквозь них. Когда глаза открыты, свет солнца проходит через закрывающее солнце облако. Таким образом, оба эти глагола просвечивать и лучиться можно интерпретировать так: объект "движется" по направлению к наблюдателю, а не взгляд направлен к объекту, как при глаголах смотреть, видеть.
Наблюдательность Чердынцева проявляется в ироничном описании его "слияния" с природой: "Он шел весело, ... и сквозь распадавшуюся летнюю обувь он необыкновенно живо осязал землю, когда проходил по немощеной части."
Для Чердынцева, который выступает и как рассказчик, и как наблюдатель, и как поэт, между природной прозрачностью преграды и отражением ее в поэзии нет принципиального различия.
Семантика предлога сквозь предполагает разную степень прозрачности преграды, что отражается и в реальных, и в стихотворных, поэтических наблюдениях Чердынцева:
Но мне не надо прошлогодних, увядших за зиму ванесс, лимонниц никуда негодных, летящих сквозь прозрачный лес.
Однако далее в романе в качестве преграды выступают сами стихи, а предмет, на который собственно направлено внимание, не назван. Глагол, обозначающий действие преодоления преграды, обозначает состояние, не поддающееся контролю человека, - сниться: "Неужто и вправду все очаровательно дрожащее, что снилось и снится мне сквозь мои стихи, удержалось в них и замечено читателем, чей отзыв я еще сегодня узнаю?"
Преграда перестает быть препятствием, а становится своеобразным конденсатором, уловителем того неназванного, что Чердынцев хочет зафиксировать, запечатлеть и донести до своего адресата, читателя. Таким образом, в этом отрывке Набоков не только наделяет словосочетание новым смыслом, но и вновь создает метафору: сниться сквозь стихи.
Предлог сквозь встречается в стихах Чердынцева дважды. Когда Кончеев и Чердынцев в воображаемом диалоге обсуждают собственно литературные проблемы, стиль русских классиков и поэтические образы, Кончеев цитирует строки своего молодого коллеги: "Посмотрим, как это получается: вот этим с черного парома сквозь (вечно?) тихо падающий снег (во тьме в незамерзающую воду отвесно падающий снег) (в обычную?) летейскую погоду вот этим я ступлю на брег".
Во второй главе, посвященной воспоминаниям об отце и размышлениям о A.C. Пушкине, встречаем фразу, перекликающуюся с процитированным предложением из предисловия. Едущий в трамвае Чер-дынцев рассматривает пассажиров-немцев, которые ему не нравятся: "Он рассудком знал, что среди них могут быть и настоящие, вполне человеческие особи, с бескорыстными страстями, чистыми печалями, даже с воспоминаниями, просвечивающими сквозь жизнь, - но почему-то ему сдавалось, что все эти скользящие, холодные зрачки, посматривающие на него так, словно он провозил незаконное сокровище..."
Метафора, употребленная в этом контексте, не только оценочна для Чердынцева, потому что просвечивающие воспоминания являются положительной характеристикой: фраза, приведенная в начале главы, развивается потом в этой "мемуарной" главе.
Во второй главе интересующий нас предлог вновь встречается в связи с воспоминаниями: "И бывало, они играли так: сидя рядом и молча про себя воображая, что каждый совершает одну и ту же ле-шинскую прогулку, они выходили из парка, шли дорожкой вдоль поля. через тенистое кладбище, ... через речку, опять вверх, лесом, опять к речке, к Pont des Vaches, и дальше, сквозь сосняк, и по Chemin de Pendu - родные, не режущие их русского слуха прозвания, придуманные еще тогда, когда деды были детьми".
Переход от воспоминания к реальности делает естественным обозначение и преодоление совершенно иной преграды: "И вдруг, среди этой безгласной прогулки, которую две мысли проделывали, пользуясь по правилам игры мерой человеческого шага ... оба останавливались и говорили, где кто находится, и когда оказывалось, как это бывало часто, что ни один не обогнал другого, остановившись в том же перелеске, - у матери и сына вспыхивала одна и та же улыбка сквозь общую слезу".
Заметим, что в этой фразе подразумевается посторонний наблюдатель, видящий обоих персонажей.
Предлог сквозь во второй главе перенесен автором в план воспоминания. Так, подсматривание за отцом через окно, наблюдения над двумя облаками бабочек, просачивающимися одно сквозь другое, погибшими в замерзшей реке дикими яками, тенями от костра - все это отнесено в прошлое.
Вспоминая отца, Чердынцев мысленно совершает путешествие по его маршруту, а затем переходит на местоимение мы, объединяясь с ним в воображении и реконструируя его путешествия, затем вновь возвращается к я, используя близкий по значению предлог насквозь: «я видел и слышал то же, что Марко Поло: "шепот духов, отзывающих в сторону" и среди странного мерцания воздуха без конца проходящие навстречу вихри, караваны и войска призраков, тысячи при-
зрачных лиц, как-то бесплотно прущих на тебя, насквозь тебя, и вдруг рассеивающихся».
В третьей главе Чердынцев остается рассказчиком, выступающим от 3-го лица, применительно к предлогу сквозь вновь появляется наблюдатель, увидевший влюбленных Чердынцева и Зину со стороны: "Сквозь стекла пепельный свет с улицы обливал их обоих, и тень железного узора на двери изгибалась через нее и продолжалась на нем наискось, как портупея."
В этой же главе намечено то, что получит развитие в книге Чердынцева о Чернышевском: «.у Михайловского легко отыскивалась брюхом вверх плавающая метафора вроде следующих слов (о Достоевском): "... бился, как рыба об лед, попадая временами в унизительнейшие положения"; из-за этой униженной рыбы стоило продираться сквозь все писания "докладчика по делам сегодняшнего дня"».
Речь идет о переносном значении глагола "продираться", так как в
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.