ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ПАТЕНТНОЙ ЗАЩИТЫ БИОТЕХНОЛОГИЧЕСКИХ ИЗОБРЕТЕНИЙ
И.В. Понкин, доктор юридических наук, профессор
Статья посвящена истории развития патентной защиты биотехнологических изобретений. В статье рассмотрен опыт США. Исследовано решение Верховного суда Канады по делу «Гарвардский колледж против Канады (руководителя патентного бюро)» от 05.12.2002.
Ключевые слова: биотехнологические изобретения, биопатенты, патентное право, право интеллектуальной собственности, биотехнологии.
Первые патенты на вещества, содержащиеся в организме человека, начали выдаваться в США уже более ста лет назад. Так, 20 марта 1906 года был выдан патент на очищенный адреналин [6].
Еще ранее, в 1873 году, Бюро патентами торговым маркам США выдало Луи Пастеру патент № 141.072 на использование определенных микроорганизмов в промышленных целях. (Хотя некоторые авторы упоминают патент Финляндии (соответственно - Российской Империи), выданный на культуру дрожжей в 1843 г.). Однако в дальнейшем патентование микроорганизмов было приостановлено до 1980 года, поскольку они расценивались либо как природные объекты, либо их невозможно было должным образом описать согласно требованиям патентного законодательства. Патенты в отношении микроорганизмов в указанный период выдавались только на способы их промышленного использования, например, на методы применения бактерий для очистки промышленных вод, либо для целей производства химических веществ [7].
Вообще принято считать, что история получения прав на антропогенные живые организмы восходит к 1900 году, после открытия генетического закона Менделя, которое положило начало научной селекции растений, в рамках которой началось активное разведение новых сортов растений государственными и частными учреждениями, а также отдельными частными лицами, что привело к необходимости обеспечения правовой защиты новых сортов растений. В 1930 году в США были внесены поправки в патентное законодательство, создавшие систему регулирования патентов на растения [3, с. 2].
В начале 1960-х годов был принят международный документ, направленный на обеспечение защиты патентных прав на новые сорта растений, который действует и в настоящее время, -Международная конвенция по охране новых сортов растений от 02.12.1961, пересмотренная в Женеве 10.11.1972, 23.10.1978, 19.03.1991 [1].
Патентная защита создания новых видов животных является сравнительно новым институтом. Так, впервые
соответствующие изменения были внесены в 1986 году в патентное законодательство Румынии. Патенты на микроорганизмы начали выдаваться относительно широко с 1980 года, после решения, вынесенного Верховным судом США. При этом история и системы защиты патентов на живые организмы существенно различаются в разных государствах [3, с. 3].
Выдача патентов на животных не рассматривалась в Европе и в США в качестве реальной до того, как новые биотехнологии (такие, как генная инженерия) не стали реально применимыми для воспроизведения животных. Такая ситуация была связана скорее с тем, что старые традиционные методы селекции технически были непригодны для создания новых видов животных, а также из-за того, что животноводы в целом не искали патентной защиты своих изобретений, как это было в случае с растениеводами ввиду некоторых особенностей размножения растений [3, с. 16].
В 1970-1980 гг. в промышленности началось задействование биологических процессов, а не только традиционных химических методов, для разработки лекарственных средств, вакцин и диагностических тестов. Как указывалось уже ранее, само по себе вовлечение биологических механизмов в технологии не являлось новым, поскольку методы селекции растений и животных широко использовались на протяжении тысячелетий, однако указанный период отмечается широким развитием и использованием так называемых «новых биотехнологий», предполагавших использование непосредственно кле-
точных и биомолекулярных процессов для решения проблем и создания новой продукции [2, с. 3].
После 1980 года были признаны патентоспособными и многоклеточные организмы, так, в 1985 году Бюро патентам и торговым маркам США был выдан патент на генетически модифицированную кукурузу, а два года спустя - на полиплоидных устриц [7].
Следующей важнейшей вехой в развитии патентного права в сфере биотехнологий стало дело «Гарвардский колледж против Канады (руководителя патентного бюро)».
Решение по делу «Гарвардский колледж против Канады (руководителя патентного бюро)» № 2002 8СС 76 [4] было вынесено Верховным судом Канады 05.12.2002. Рассмотрим детально это решение.
Ответчик по делу «Гарвардский колледж против Канады (руководителя патентного бюро)», Гарвардский колледж, подал заявку на получение патента на изобретение под названием «трансгенные животные». Согласно заявлению, в оплодотворенные яйцеклетки мыши на как можно более ранней стадии развития был введен онкоген, после чего яйцеклетки имплантировали в особь мыши женского пола. Потомство этой мыши прошло тестирование на присутствие онкогена. Те мыши, которые оказались носителями онкогена, были спарены с немодифицированными генетически особями, и пятьдесят процентов их потомства оказалось пригодным для проведения дальнейших онкологических исследований. При подаче заявления на патент, заявитель стремился защитить свои права как на
сам процесс произведения онкогенных мышей, так и на самих генетически модифицированных особей. При этом в заявлении указывалось, что изобретение в виде процесса генной модификации и модифицированного организма распространяется на всех млекопитающих, кроме человека.
Заявление о предоставлении патента на указанный процесс было одобрено руководителем соответствующего бюро, однако заявление о получение патента на генетически модифицированное животное он отклонил. После чего все остальные инстанции по разрешению такого рода споров также подтвердили решение руководителя патентного бюро, и апеллянт обратился в Федеральный апелляционный суд Канады, который вынес решение в пользу заявителя.
Решение данного органа было оспорено в Верховным суде Канады, причем, при принятии дела к рассмотрению, судьи указали, что такое обжалование разрешено, поскольку высокоорганизованные формы жизни не могут быть запатентованы, поскольку они не могут рассматриваться как произведение или «композиция материй» по смыслу положений патентного законодательства Канады.
В деле «Гарвардский колледж против Канады (руководителя патентного бюро)» был поднят вопрос о патентоспособности высокоорганизованных форм жизни вообще.
Как устанавливает ст. 2 Закона Канады «О патентах» от 1985 года [5], изобретение, которое может быть патентоспособным, представляет собой новый и практически применимый материал, процесс, механизм, изделие или ком-
позицию материй, либо новое и практически применимое усовершенствование материала, процесса, механизма, изделия или композиции чего-либо.
При рассмотрении дела «Гарвардский колледж против Канады (руководителя патентного бюро)» перед Верховным судом Канады стоял единственный вопрос о том, могут ли слова «изделие» и «композиция материй», по смыслу патентного законодательства Канады, толковаться настолько широко, чтобы включать в себя высокоорганизованные формы жизни.
Так, для того, чтобы высокоорганизованная форма жизни подпадала под понятие изобретения, обладающего патентоспособностью, она должна представлять собой изделие или композицию. При этом, несмотря на то, что толкование определения понятия «изобретение», содержащегося в Законе Канады «О патентах» от 1985 года является достаточно широким, изобретение не было определено Парламентом как просто «нечто новое и практически применимое, созданное человеком». Содержащееся в законе исчерпывающее определение было принято с целью исключения из его толкования определенных объектов для того, чтобы действие Закона Канады «О патентах» от 1985 года не распространялось на них. Слово «изделие» в указанном нормативно-правовом акте, как отметил Верховный суд в своем решении, принято понимать как неживой механический продукт или процесс, а слово «композиция материй» по смыслу использования его в положениях Закона Канады «О патентах» от 1985 года, не включает в себя высшие формы жизни, такие
как онкогенные мыши. В то время как оплодотворенная яйцеклетка мыши может представлять собой сочетание различных ингредиентов, тело мыши в любом случае не может состоять из ингредиентов или веществ, которые были смешаны или сочетанны человеком.
Более того, как указал Верховный суд Канады в решении по делу «Гарвардский колледж против Канады (руководителя патентного бюро)» от 05.12.2002, слово «материя» может охватывать только один из аспектов высокоорганизованной формы жизни, которая в целом рассматривается как обладающая определенными качествами и характеристиками, которые выходят за пределы генетических материалов, из которых она состоит, соответственно, высокоорганизованная форма жизни не может быть сведена лишь к композиции материй и быть патентоспособной.
Патентование высокоорганизованных форм жизни предполагает радикальный отход от традиционных патентных режимов, а патентоспособность таких форм жизни представляет собой весьма спорный вопрос, который сопряжен с рядом чрезвычайно сложных проблем, и возможность такого патентования требует наличия ясного и недвусмысленного законодательства, четко определяющего данный вопрос, чего нельзя было сказать о патентном законодательстве Канады.
По мнению Верховного суда Канады, такое толкование положений патентного законодательства находит поддержку в том, что патентование высокоорганизованных форм жизни поднимает специфические проблемы, которые не возникают в связи с патентованием
неживых объектов, и действующее канадское патентное законодательство не слишком хорошо подходит для того, чтобы можно было учитывать уникальные характеристики, которыми обладают высокоорганизованные формы жизни. А суды не обладают достаточной компетенцией для разрешения сложнейших вопросов такого рода.
Также Верховный суд Канады указал в своем решении по делу «Гарвардский колледж против Канады (руководителя п
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.