циальными механизмами - редуцированными референциальными средствами и средствами разрешения референциальных конфликтов. Книга может стать как методологическим фундаментом для разнообразных корпусных и экспериментальных исследований референции в языках, по которым существуют обширные корпуса и доступны ресурсы для проведения экспериментов, так и руководством для полевых лингвистов - не столько в практическом отношении сбора данных (типологических анкет в собственном смысле этого слова в книге нет), сколько написанного в функционально-когнитивном русле современного теоретического пособия, помогающего понять природу механизмов референции.
Несмотря на то, что объединение под одной обложкой столь разных методов, как корпусные методы, с одной стороны, и лингвистическая типология, с другой, при современном состоянии науки (а возможно, и вообще никогда) не может привести к созданию новой вполне интегрированной области исследований -когнитивной типологии референции, к идее которой автор неоднократно возвращается на страницах своей книги, - сама идея взаимной проекции методов и результатов исследования этих столь разных ветвей лингвистического знания, как кажется, может дать мощный толчок исследованиям в каждой из них.
J. Norgard-Sorensen. Russian nominal semantics
publishers, 2011. 361 p.
Монография известного датского слависта Йенса Нёргора-Сёренсена посвящена грамматической системе имени в русском языке. В определенном смысле это книга «с двойным дном». Ее можно рассматривать как чисто дескриптивную работу отчасти справочного характера: в этом качестве, как отмечает автор в предисловии, она может быть, например, использована студентами, изучающими русский язык. В работе лаконично и при этом достаточно детально, последовательно и систематично, с учетом очень разных описательных традиций, изложены основные факты русской грамматики. Однако можно посмотреть на эту работу и по-другому - как на чисто теоретическое исследование, для которого материал русского языка служит только эмпирической базой.
С точки зрения композиции на первом плане оказывается «внешняя», описательная, сторона работы. Монография состоит из десяти глав, восемь из которых составляют собственно дескриптивную ее часть. Во второй-шестой главах последовательно описываются категории существительного (общий обзор системы
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Арутюнова 1976 - Н.Д. Арутюнова. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М., 1976.
Падучева 1985 - Е.В. Падучева. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: референциальные аспекты семантики местоимений. М., 1985.
Томаселло 2011 - М. Томаселло. Истоки человеческого общения. М., 2011.
Corbett 2006 - G. Corbett. Agreement. Cambridge, 2006.
Haspelmath, Sims 2010 - M. Haspelmath, A.D. Sims. Understanding morphology. London, 2010.
Mithun 2003 - M. Mithun. Pronouns and agreement: The information status of pronominal affixes // Transactions of the philological society. 2003. 101 (2).
Siewierska 2004 - A. Siewierska. Person. Cambridge, 2004.
Zwicky 1985 - A. Zwicky. Clitics and particles // Language. 1985. 61(2).
М.А. Даниэль
Сведения об авторе:
Михаил Александрович Даниэль
НИУ «Высшая школа экономики»,
МГУ им. М.В. Ломоносова
misha.daniel@gmail.com
and morphology. Bloomington (Indiana): Slavica
русских существительных, склонение, одушевленность, род, число), седьмая глава посвящена прилагательным, восьмая - местоимениям, девятая - числительным. Теоретические основания исследования изложены в первой и последней главах работы, общим объемом всего около пятнадцати страниц, а также - на более конкретном материале - отчасти во второй главе.
Однако на более глубоком уровне именно теоретические установки автора оказываются центральными и задают достаточно оригинальный общий тон дескриптивной части работы, не нарушая при этом беспристрастного стиля грамматического описания. Монография написана в русле своеобразной датской лингвистической традиции, известной широкому кругу лингвистов прежде всего по работам Пера Дурст-Андерсена (многочисленные ссылки на которые содержатся и в этой книге). Парадигму, в которой работает Йенс Нёргор-Сёренсен, можно охарактеризовать как своего рода постструктурализм в лингвистике. Принципиально важным для автора является идущее
еще от Соссюра (на которого он, в частности, прямо ссылается) понимание языка как стройной, цельной и в определенном смысле самодостаточной системы. На эту классическую структуралистскую посылку накладываются характерные для современной лингвистики в целом, и в том числе для разных направлений функционализма, интерес к процессу коммуникации, апелляция к стоящим за ним более универсальным психологическим (когнитивным) процессам и типологический метод (в данном случае - типологически ориентированное описание конкретного языка).
Такой подход позволяет автору на уже, казалось бы, достаточно хорошо исследованном языковом материале поставить очень глубокие (и даже, возможно, «сверхглубокие») и не вполне традиционные вопросы. В рамках данного исследования Нёргора-Сёренсена прежде всего интересует проблема взаимодействия лексики и грамматики. Отстаивая структуралистскую идею системной организации языка, он ставит вопрос о том, как внешняя хаотичность лексики сочетается с внешней жесткостью грамматики, и видит и за тем, и за другим единую стройную и достаточно простую систему семантических противопоставлений, пронизывающую и скрепляющую оба уровня языка. Из разрозненных фактов русской именной морфологии Нёргор-Сёрен-сен выводит иерархически организованную семантическую классификацию, отражение которой он прослеживает в устройстве всех категорий русского имени - как грамматических, так и деривационных, как словокласси-фицирующих, так и словоизменительных, как категорий существительного, так и категорий прилагательного и т. д. Более того, автор (хотя и менее детально) вписывает свою именную классификацию в значительно более широкий контекст. Во-первых, он распространяет ее за пределы именной системы, сопоставляя семантическим оппозициям, релевантным для имени, оппозиции, лежащие в основе глагольной системы. Во-вторых, он распространяет ее за пределы русского языка, исходя из того, что, различаясь степенью дробности, аналогичные классификации, построенные на материале других языков, не должны, тем не менее, принципиально противоречить друг другу. Вкратце обсуждается выражение аналогичных противопоставлений в английском и некоторых других языках Европы. Специфические особенности классификации, построенной на русском материале, автор пытается связать с более общими типологическими характеристиками русского языка (в частности, с общей ориентацией русского языка на «описываемую реальность» (reality-based language) в про-
тивопоставление ориентации на Говорящего или Слушающего в терминологии П. Дурст-Андерсена [Durst-Andersen 2011]). Наконец, в-третьих, Нёргор-Сёренсен постулирует для своей чисто лингвистической, выведенной эмпирически из фактов грамматики конкретного языка, семантической классификации более глубокую психологическую мотивацию. Свои семантические противопоставления он интерпретирует в таких когнитивных терминах, как «фигура-фон», «базовый уровень категоризации» и проч.
Остановимся подробнее на некоторых из этих пунктов, проиллюстрировав их отдельными примерами из работы.
1. Общий принцип системности. Желание увидеть в каждом явлении языка стройную и простую систему, «затемненную» на поверхностном уровне, в значительной мере определяет весь стиль грамматического описания Нёргора-Сёренсена. Для каждой из обсуждаемых категорий автор стремится выделить простой набор общих правил, которые далее «осложняются» правилами более частными. Так, описывая распределение существительных по типам склонения (глава 3), он прежде всего противопоставляет «непродуктивную систему», в соответствии с которой по типам склонения распределяется исконная лексика, и «продуктивную систему», в соответствии с которой по типам склонения распределяются неологизмы (аббревиатуры, заимствования). Для первой постулируются основные, очень простые, правила (зависимость от окончания им.п. ед.ч. и рода существительного), для второй - дополнительные, более сложные.
2. Семантическая классификация русских имен. Основным результатом исследования Нёргора-Сёренсена оказывается построение иерархически организованной семантической классификации, лежащей в основе русской именной системы (в общем виде она схематически представлена на с. 18 и 42). Свою классификацию Нёргор-Сёренсен строит в традициях классического структурализма, она эмпирически ориентирована и основывается на внутрисистемных противопоставлениях: семантическая оппозиция постулируется в том и только в том случае, если мы находим соответствующее формальное противопоставление в системе русских имен и только в ней. Классификация оказывается довольно простой. Она представляет собой иерархию из четырех уровней, на каждом из которых ровно один из узлов ветвится надвое (итого 8 классов). На первом уровне противопоставляются индивидуальные / не-ин-дивидуальные объекты (молоко, солдатня vs. яблоко, солдат; формальное отражение: типы
склонения и род). На следующем уровне индивидуальные объекты делятся, в свою очередь, на активные и не-активные (девочка, жираф ув. яблоко, автомобиль; формальное отражение: одушевленность). Активные делятся на классы «человек / не-человек», класс людей -на классы «женщина / не-женщина» (формальное отражение последних двух противопоставлений: род). На с. 19 приводится также более дробная классификация не-индивидуальных существительных, отражаемая только на уровне деривации, но не в грамматике. Они делятся на собирательные / не-собирательные, а не-собирательные - на названия веществ и абстрактные существительные. Каждому из семантических противопоставлений Нёргор-Сёренсен сопоставляет психологические корреляты: например, противопоставлению по индивидуальности - оппозицию фигуры / фона. В связи с этим естественным образом встает вопрос об универсальности получившейся классификации. Классификация э
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.