Е.В. БОБРОВСКИХ аспирантка кафедры истории социально-политических учений факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова*
К истории изучения понятия «народность» в социально-политической мысли России XIX века
Понятие «народность» относится к числу самых туманных и неопределенных в истории русской социально-политической мысли. В.Г. Белинский писал: «Слово же народность именно есть одно из тех слов, которые потому только и кажутся слишком понятными, что лишены
л
определенного и точного значения»1. Появление данного термина в русской лексике относится к началу XIX в. С момента появления до сегодняшнего дня вопрос об определении народности остается открытым.
Одна из первых попыток теоретического обоснования появления понятия «народность» в русском языке дана в переписке поэта и критика П.А. Вяземского с российским общественным деятелем А.И. Тургеневым. В письме 1819 г. данное слово использовалось Вяземским для пояснения своего стихотворения «Первый снег». В оправдание использованного неологизма Вяземский предлагает следующий сценарий заимствования: «Зачем не перевести nationality — народность. Поляки сказали же narodowosc <...> Окончание «ость» — славный сводник; например libéralité непременно должно быть: свободность, a liberal — «свободностный»2.
В 1820-х гг. «народность» закрепилась в основном в области литературной критики. Но говорить о «народности» как понятии политического дискурса можно только с 1830-х гг. С появлением триады министра народного просвещения С.С. Уварова «народность» была официально включена в политический контекст. Четкой дефиниции понятия «народность» в рамках теории Уварова сформулировано не было. Сложность его определения признавал и сам С.С. Уваров. Исторические события первой трети XIX в. требовали преданности и покорности самодержавию. Частично это решалось с помощью понятия «народность» как некой духовной скрепы народа, монарха, церкви и государства.
В поисках национального основания власти Уваров пришел к народности как к некой квинтэссенции традиций. Однако сложные исторические условия предопределили судьбу народности, сделав ее
* Бобровских Екатерина Викторовна, e-mail: katrin-br-br@mail.ru
1 Белинский В.Г. Полн. собр. соч. М., 1954, т. 5, с. 654.
2 Остафьевский архив князей Вяземских. Т. 1: Переписка кн. П.А. Вяземского с А.И. Тургеневым. 1812-1819. СПб., 1899, с. 357-358.
лишь этнографической окраской для более важного компонента триады - самодержавия.
Разработку понятия «народность» в консервативном ключе в 40-х гг. XIX в. продолжили представители славянофильства: И.В. Киреевский, К.С. Аксаков, И.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин. Славянофилы указывали на необходимость обращения к народности как на условие спасения и возрождения России. К.С. Аксаков с радостью отмечал, что после
о
полуторавекового «нравственного ига Западной Европы»3 мысль о народности пробудилась в России. Основы народности, по мнению славянофилов, были сохранены только в простом народе. Народ, по К.С. Аксакову, «могущественный хранитель жизненной великой тайны»4.
Помимо того, что славянофилы сделали народность важнейшей категорией своей философии и указали, где ее искать, они тесно связали ее основы с православием. По мнению И.В. Киреевского, подобно тому, как «особая форма богосознания» определяет особенность той или иной народности, православное сознание составляет основу народности русской.
Несмотря на попытки всестороннего изучения проблематики народности славянофильским мыслителям так и не удалось прийти к четкой и однозначной дефиниции. Творческие поиски славянофилов увенчались признанием сложности и многогранности понятия «народность», его многослойности и неуловимости для рационально-логического анализа. Благодаря представителям славянофильского направления «народность» стала «обрастать» своими особыми синонимичными понятиями: «народная личность», «народная физиономия», «народная стихия».
Во второй половине XIX в. дискуссии о народности были продолжены. Творчество авторов того времени имело колоссальное значение для дальнейшего развития понятия. Именно тогда произошла трансформация смыслового содержания термина.
В творчестве Ф.М. Достоевского «народность» использовалась для обозначения народов, различающихся по этнонациональному признаку. Видимо, это связано также с тем, что слово «народ», заменившее в этом смысле сегодня «народность», в XIX в. еще употреблялось в значении «простонародье», чернь. Поэтому «народность» стала обозначением различия между народами, ранее базировавшегося на основании «народного духа», а к концу XIX в. все более - на основании национальных различий.
Тема народности у Н.Н. Страхова тесно сопряжена с идеей самобытного развития народов («идея самобытных народностей»).
3
Имеется в виду период от начала царствования Петра I. См.: Аксаков К.С. Передовые статьи газеты «Молва» // Аксаков К.С. Аксаков И.С. Избр. труды. М., 2010, с. 292.
4 Цит. по: Мырикова А.В., Ширинянц А.А. Социально-политические воззрения К.С. Аксакова (биобиблиографический очерк) // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки, 2010, № 2, с. 36-49.
Всякий крепкий народно-государственный организм, считал он, должен быть основан на началах народного духа и быть их верным проявлением. Кроме того Н.Н. Страхов употреблял понятие «народность» в значении близком к современному понятию национализма: ревнивое охранение своей самобытности, своего государства и своих национальных интересов.
Л.А. Тихомиров рассматривал проблему народности в связи с разработкой национального вопроса в Российской империи в конце XIX -начале XX в. В текстах Тихомирова «народность» тождественна «нации», а «народный» - «национальному». Простонародье обозначалось уже не словом «народ», как это было принято в XIX в., а понятием «народная масса». Можно сказать, что смыслом «нации» («народности»), по его мнению, является ее «народный дух».
В трудах представителей революционно-демократической мысли М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина и Н.К. Михайловского понятие «народность» не встречается. Однако П.Л. Лавров, идеолог народничества, внес существенные изменения в представления о «народности» и «народном духе».
П.Л. Лавров не согласился с традиционным пониманием «народного духа» и отверг не только религиозную трактовку (как уникальных, Богом данных черт характера, быта и творчества народа), но и его восприятие как совокупности исторически сложившихся самобытных особенностей народа. «Народный дух», являющийся, по Лаврову, главной ценностью «народности», гибок, переменчив. Он эволюционирует вместе с народом. Главным источником его развития выступают отдельные личности. Таким образом, Лавров предложил нам совершенно иной взгляд на проблему соотношения «общественного и личного».
Особое значение для изучения понятия «народность» имеют труды представителя либерального направления русской социально-политической мысли А.Н. Пыпина. По его мнению, народность имела множество различных, а порой и противоположных трактовок, но коннотация самостоятельности оставалась неизменной.
В 1875 г. А.Н. Пыпин назвал триаду Уварова «теорией официальной народности». Это название сразу получило широкую популярность. Однако в либерально-демократических кругах оно зафиксировало негативную ассоциацию с чем-то навязанным властью, искусственным, не соответствующим реальности. В представлении Пыпина особенности русского народа не должны мешать ему жить «по общим для всех народов законам» и взаимодействовать с другими странами на принципах терпимости и уважения5.
Следуя славянофильской традиции, уже в начале XX в. Д.А. Хомяков предпринял попытку всестороннего глубокого исследования
5
См.: Прокудин Б.А. Идея славянского единства в политической мысли России XIX века (генезис, основные направления и этапы развития): Дисс. ... канд. полит. наук. М., 2007, с. 92.
народности. В определенной степени его работа является первой в своем роде направленной непосредственно на изучение народности. Народность, по Хомякову, есть «индивидуальность народа, полнота его прирожденных способностей и всего его душевного (духовного)
с
склада»6. Хранителем начал народности выступают народные массы, неповоротливые и неподвижные.
Сам Хомяков подчеркивает, что в XIX в. проблема народности стала чрезвычайно острой. Несмотря на попытку всестороннего глубокого исследования понятия «народность» Д.А. Хомяков вслед за своими предшественниками не дал четкой дефиниции. Объясняет он это тем, что народность есть народный тип, состоящий из неуловимых для формального определения элементов: «никогда нельзя будет никаким анализом дойти до уяснения всего синтеза народного духа, который, как всякая жизнь, не постигается, а только воспринимается, как факт априорный»7.
В советской историографии можно выделить два основных направления в изучении «народности». Первое связано со значением термина как промежуточного этапа развития этноса от племени к нации. Истоки данного направления обнаруживаются еще у Ф. Энгельса. В XX в. ключевыми работами, закрепившими такое понимание «народности», были работы И.В. Сталина. Большинство последующих исследований относительно этнических общностей и межэтнических отношений полностью опиралось на представления Сталина. Таким образом, «народность» вновь заняла свое место в рамках «триады», но теперь уже «этнотипологической триады».
Второе направление в советских исследованиях интерпретирует «народность» как участие народных масс в историческом процессе. В этом смысле «народность» стала близка по значению к понятию «демократизм». Принципу народности соответствует все то, что служит интересам народных масс.
Начиная с 90-х гг. XX в. количество исследований «народности» в России заметно увеличилось. Проблема генезиса «народности» рассмотрена у А.К. Богданова и А.И. Миллера, особое внимание уделено «народности» в работах Б.А. Успенского, А.Л. Зорина и М.М. Шевченко. При этом дается весьма подробное ее описание как идеологической конструкции. По мнению Б.А. Успенского, уваровская концепция стала полемическим переосмыслением знаменитого трехчленного французского рев
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.