ВОПРОСЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
№ 2 2014
© 2014 г. В.Б. ИВАНОВ
К КЛАССИФИКАЦИИ ИМЕННЫХ ФОРМ В ЮГО-ЗАПАДНЫХ ИРАНСКИХ ЯЗЫКАХ
С целью коррекции имеющихся систем описания именного словоизменения в близкородственных югозападных иранских языках (персидском, таджикском и дари) пересматриваются статусы изафетного показателя и артикля. Первый является специализированным аффиксом вершинного маркирования слова в изафетной конструкции в пределах словесных границ и образует синтетическую форму слова. Второй не только маркирует выделенность, но и может одновременно выступать в связочной функции, то есть также может быть маркером вершинного положения имени в словосочетании. Однако в отличие от изафетного показателя он размещается за пределами словесных границ и образует именную словоформу аналитического типа. Кроме того, в систему именного словоизменения вводятся звательные формы (вокативы), которые образуются от исходной формы имен аффиксацией и/или интонационно-просодически.
Ключевые слова: иранский, персидский, таджикский, дари, изафет, артикль, звательный, вокатив, словосочетание, вершинный, маркер, аффиксация, интонация, просодия
In order to correct existing systems of description of word inflection in closely related southwestern Iranian languages (Persian, Tajik and Dari), status of the izafat and the article is revised. The first one is a specialized affix of the vertex marking of the word in the izafat construction within the word boundaries. The second one not only marks the determination, but at the same time can serve as a link, i.e. as a marker of the vertex position of a noun in a word-combination. But as opposed to the izafat, it is localized outside the word boundaries and forms an analytic word form. Besides that, vocative forms are brought into the paradigm of the noun inflection that are formed from the initial form with the help of affixes and/or intonation and prosody.
Keywords: Iranian, Persian, Tajik, Dari, izafat, article, vocative, word combination, vertex, marker, affixation, intonation, prosody
ВВЕДЕНИЕ
У общего далекого предка персидского, таджикского и дари - древнеперсидско-го языка - именные части речи обладали развитой системой флексий: существительные склонялись, прилагательные согласовывались с ними в роде, числе и падеже и т.п. После относительно небольшого по времени непрестижного периода при Александре Македонском и Селевкидах (около века), когда древнеперсидский язык с позиции государственного был вынужден уйти в бытовую сферу, была полностью элиминирована категория рода, распалась система склонения. Когда этот язык вновь приобрел достаточно высокий социальный статус (в III в. до н.э. уже в виде среднеперсидского языка), несмотря на сохранение высокой флективности глагола, он стал языком в основном аналитического типа. Связь слов в словосочетании и предложении стала выражаться с помощью предлогов и послелога, появилась изафетная связь и неопределенный артикль (как незнаменательная часть речи). Остались агглютинативные показатели множественного числа. Весь этот инвентарь в VIII-IX вв. сначала перешел в новоперсидский (классический персидский) язык, а затем в середине прошлого тысячелетия достался по наследству ответвившимся от него персидскому, таджикскому и дари.
Напомним, что грамматическую категорию можно выделить в языке лишь тогда, когда в ней существуют минимум две маркируемые формы (см. Табл. 1).
Таблица 1
Совокупность форм слова внутри грамматической категории
Часть речи
P1 (исходная форма) P2
Pn
Исходная (словарная) форма часто имеет нулевой показатель (маркер). Общее число различаемых форм, включая исходную, обозначено через п. Иными словами, для выделения грамматической категории необходимо, чтобы п > 1.
Таблица 2
Общая классификация изменения форм имени в зависимости от синтаксической позиции
Зависимое имя Изолированное имя Вершинное имя
^ (исходная форма) V1 (исходная форма) ^ (исходная форма)
Vn
Рис. 1. Векторы изменения форм существительного в персидском, таджикском, дари
Из всех теоретически возможных в языках мира векторах изменения имени в данной работе остановимся на трех (см. Табл. 2): зависимого имени (падеж, склонение), вершинного (изафетная форма, статус) и синтаксически изолированного (вокатив, апел-лятив, звательная форма).
В русском языке, например, где вершинное имя никак не маркируется, в последней колонке п = 1. Зависимое имя имеет шесть маркированных форм (падежей; в первой колонке п = 6). В русском языке отмечено две маркированные формы вокатива (см. [Даниэль 2008; 2009]); т.е. во второй колонке п = 3.
В персидском языке, взятом в качестве представителя юго-западной группы иранских языков, вершинное и изолированное имя имеют по три формы (п = 3). Зависимое имя, если считать аналитическую форму с послелогом Ь-га, имеет две формы (п = 2). Кроме того, существуют еще не указанные в Табл. 2 векторы изменения по числу и по выделенности (детерминированности). Последние два вектора должны рассматриваться отдельно, так как изменения по ним могут происходить как в зависимой, так и в вершинной позиции (выделенные формы в изолированной позиции не встречаются). Исходные формы для всех векторов совпадают (т.е. пересекаются С = У1 = 1:) и имеют нулевой показатель (см. Рис. 1). Выделенность и изафетное состояние могут быть применены также к формам множественного числа. Зависимое имя можно распространять вплоть до простого предложения весьма значительной длины, которое оформляется послелогом !>га.
Целью данной статьи является уточнение статуса изафетного показателя, роли артикля и классификации форм вокатива, что в совокупности позволяет пересмотреть систему именного словоизменения в близкородственных юго-западных иранских языках (персидском, таджикском и дари).
ВЕРШИННОЕ МАРКИРОВАНИЕ Изафетный показатель
В общелингвистической литературе во многих языках отмечают изафетную конструкцию [Плунгян 2000: 184-187; 2011: 200-204]: в иранских (подробнее см. ниже), в алтайских (турецкий), в афразийских (арабский, иврит), в уральских (венгерский, финский) и в германских языках (швейцарский немецкий, африкаанс). Однако только в юго-западных иранских языках имеется узкоспециализированный показатель связи слов в изафетной конструкции, тогда как в других языках для этого используются местоимения и артикли, основная функция которых не является связочной. Они имеют также и другие синтаксические функции, и поэтому их нельзя считать флексиями.
Для подгруппы современных юго-западных иранских языков даются описания изафетного словосочетания:
а) весьма подробно в отношении персидского [Пейсиков 1959: 41-108; Рубинчик 1970: 839; 2001: 363-368; Миколайчик 1980: 239-243; Поляков 1988: 213-214; Мошкало 1997а: 79], дари [Дорофеева 1960: 36; Киселева 1985: 100, 108-109; Мошкало 1997б: 129, 138; Островский 2004: 99-100], таджикского [Грамматикаи 1985: 53; Керимова 1997а: 101, 110; Иванов и др. 2009: 13];
б) кратко в отношении татского [Грюнберг, Давыдова 1982: 251; Грюнберг 1997: 146]; лурских и бахтиярских диалектов [Керимова 1982а: 295; 1997б: 168]; диалектов Фарса [Керимова 1982б: 339]; хазара [Ефимов 1997а: 160; 2008: 363]; ларских диалектов [Молчанова 1997а: 175].
Общие закономерности исторического развития изафета для трех близкородственных юго-западных языков персидского, таджикского и дари показаны также в работе [Ефимов и др. 1982: 103, 111]. Существует мнение, что, по всей вероятности, в остальных юго-западных языках изафетная связь от общего исходного состояния развилась под влиянием персидского [Грюнберг, Давыдова 1982: 251]. Кроме того, персидский изафет в составе заимствований широко употребляется в языках других подгрупп, групп и семей: в северо-западных и восточно-иранских языках, индоарийских и тюркских, носители которых в разные исторические периоды оказывались в сфере влияния Ирана и/или персоязычных завоевателей.
Сверх того, в некоторых северо-западных иранских языках существуют свои иза-фетные системы:
а) сложные в гурани [Пирейко 1997а: 147, 175-177; 1999а: 79], в курдском [Ава-лиани, Бакаев 1999: 62], в заза [Пирейко 1997б: 99, 120-121; 1999б: 74; Цаболов 1997: 55-56], в сивенди (под влиянием курдского) [Молчанова 1997б: 331-332, 385-388; 1999а: 239-240];
б) простые (вероятно, под влиянием персидского) в абдуи [Молчанова 19996: 87], в гилянском [Расторгуева 1999а: 117], в шамерзади [Расторгуева 19996: 136], в велатру [Расторгуева 1999в: 142], в семнанских диалектах (сурхеи, ласгерди, биябунеки, афта-ри) [Расторгуева 1999г: 151], в центральноиранских диалектах (вонишуни, кешеи, кох-руди, сои, зафраи, меймеи, джавшакани, хунсари, махаллати, натанзи, наини, яранди/ ярани, фаризанди, хури, седеи, гази, кафрани) [Расторгуева, Мошкало 1997: 262, 266268; Расторгуева, Молчанова 1999: 180], в диалектах Большой Соляной пустыни (хури, мехрджани, фарви/фаррохи, гармеи, ираджи) [Молчанова 1999в: 234], в таджриши [Виноградова 1999: 250], в парачи [Ефимов 19976: 424, 484, 488, 492, 494, 547; 1999а: 264], в ормури [Ефимов 19996: 281]; в гявруни/йезди/зороастрийском дари [Маздапур 1995: 18, 92, 107; Молчанова 2008: 310].
Несмотря на многочисленность описаний изафетных систем, в иранистике представляет собой проблему определение статуса изафетного показателя (ИП). Рассмотрим эту проблему более подробно.
В таджикских грамматиках ИП однозначно воспринимается как часть слова [Грам-матикаи 1985: 13]. В некоторых работах, посвященных персидскому языку, его без особых доказательств определяют как частицу: 'particule' [Lazard 1957: 62]; -uLiiU^. 'harf-e nesâne' (см. популярную в Иране грамматику [Анвари, Ахмади-Гиви 2010: 271]). Во всех источниках (кроме работ Л.С. Пейсикова) полагается, что ИП оформляет первое слово словосочетания. Какой же статус ИП предпочесть: служебное слово (частица) или аффикс (окончание)?
В первом случае он должен связываться со знаменательными частями речи синтаксической связью, и тогда надо указать, что это за связь и какой частью речи он (изафетный показатель) является. Во втором случае лингвист должен его изображать в транскрипции так же,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.