Культура
К вопросу о «тайваньской культурной идентичности»
© 2014 А. Каимова
Объектом рассмотрения данной статьи является «тайваньская культурная идентичность» и понятие «тайваньской культуры» в ее противопоставлении культуре китайской. Характеризуются основные черты тайваньской культуры, позволяющие, прежде всего, представителям тайваньских националистов провозглашать ее уникальность в сравнении с культурой противоположного берега Тайваньского пролива.
Ключевые слова: «тайваньская идентичность», «тайваньская культурная идентичность», тайваньская культура, Движение за независимость Тайваня, отношения между берегами Тайваньского пролива.
Отношения между двумя берегами Тайваньского пролива уже на протяжении более чем полувека являются одной из ключевых геополитических проблем Азиатско-Тихоокеанского региона. Мирное объединение материкового Китая и Тайваня неизменно провозглашается одной из основных задач, стоящих перед правительством Китайской Народной Республики (КНР). За последние 25 лет отношения между двумя сторонами Тайваньского пролива прошли путь от напряженной конфронтации к активизации контактов как на официальном, так и на низовом уровне и сегодня находятся, пожалуй, в наилучшем состоянии за всю свою историю. Об этом, в частности, свидетельствует заявление о готовности КНР обсуждать подписание мирного соглашения с Китайской Республикой (КР), сделанное председателем КПК Ху Цзиньтао на прошедшем в ноябре 2012 года XVШ съезде КПК1.
В ответ на это президент КР Ма Инцзю заявил, что в настоящее время у тайваньской общественности «имеется множество сомнений относительно «подписания мирного соглашения между двумя берегами Тайваньского пролива»2. Президент КР постоянно подчеркивает необходимость учитывать общественное мнение жителей Тайваня, одной из важных составляющих которого является вопрос о так называемой «тайваньской идентичности», под которой чаще всего подразумевается идентификация жителями Тайваня себя в качестве «тайваньцев», а не «китайцев» и ограничение ими своего «воображаемого сообщества» рамками самого Тайваня и ряда мелких островов, на-
Каимова Анна Сергеевна, старший преподаватель Кафедры истории Китая ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова, аспирант ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: annansja@yahoo.com.hk.
ходящихся под юрисдикцией КР3. Наличие у значительной части острова подобного особого «тайваньского сознания» воспринимается как одно из препятствий к будущему объединению Тайваня и материкового Китая и поэтому категорически отрицается официальным Пекином. Однако актуальность данной проблемы, крайне мало изученной в отечественной историографии, не подлежит сомнению большинства тайваньских и западных исследователей.
Автор данной статьи ставит своей целью рассмотреть одну из ключевых составляющих проблемы «тайваньской идентичности», а именно вопрос о «культурной идентичности» тайваньцев и о постулируемой пропагандистами «тайваньской идентичности» особой тайваньской культуре, противопоставляемой ими культуре китайской.
Вопрос о времени возникновения «тайваньской идентичности» волнует многих исследователей. Некоторые из них полагают, что «тайваньское самосознание» у жителей острова пробудилось в ходе борьбы с японским колониальным господством в 1895— 1945 гг., другие прослеживают истоки данного явления в еще более раннем периоде, а именно во время пребывания острова в качестве территории империи Цин4. Однако большинство исследователей сходятся во мнении, что «тайваньская идентичность» на начальном этапе своего существования формировалась как противопоставление и отрицание «китайской идентичности», насаждаемой гоминьдановским правительством сверху после 1949 г.5. Осознание того, что большая часть жителей острова являются этническими китайцами, приводило к необходимости поиска особых черт тайваньской культуры, которые бы позволили говорить об ее уникальности в сравнении с китайской культурой и о базирующемся на ней особом «тайваньском самосознании».
Проблема определения культурного своеобразия и «этнического характера» жителей острова, а также факторов, повлиявших на его формирование, стала волновать научную общественность начиная с конца 1980-х—начала 1990-х годов, когда в результате демократизации политической системы Тайваня стало возможным в принципе обсуждение подобных вопросов6. Первые попытки рассмотрения данной проблемы велись в традиционном ключе отнесения тайваньцев к единой китайской нации. Так, например, в книге «Теория тайваньцев» журналист Сюй Цзунмао трактует особенности «этнического характера» жителей острова, практически причисляя их к обитателям китайской провинции Фуцзянь. Для него тайваньцы обладают отличительными чертами характера так же, как и жители других провинций Китая — таких, как Гуандун, Ху -нань, Чжэцзян и т.д. То есть Сюй Цзунмао воспринимает «тайваньскую идентичность» как локальную, не считая тайваньцев нацией, отличной от китайской7. Тот факт, что тайваньцы представляют собой общество эмигрантов, которое, как видно на примерах других стран, вполне может превратиться в самостоятельную нацию, воспринимается им, наоборот, как подтверждение китайских корней жителей острова, поскольку, по его мнению, миграция ханьцев на Тайвань отличается от других миграций тем, что «хань-цы переселялись на Тайвань не с целью отказаться от того, что у них было, а для того, чтобы сохранить структуру и форму своей первоначальной жизни»8. Те традиции, которые они привезли с собой, как считает автор, сохраняются практически в неизменном виде на Тайване до сих пор9. В качестве наиболее примечательных фигур, оказавших наибольшее влияние на развитие тайваньской истории, он называет Чжэн Чэнгуна и Чан Кайши10 Сюй пишет, что «несмотря на то, что у всех жителей Тайваня разные фамилии, однако они все считают себя потомками Чжэн Чэнгуна»; о месте основателя клана Чжэнов в сердцах тайваньцев свидетельствуют более сотни храмов, построенных в его честь по всему острову11. Что касается Чан Кайши, то Сюй считает, что его мемориальный комплекс является строением с самым богатым «историческим содержанием» в Тайбэе12. Однако, по мнению автора, Тайвань и его жители не сумели сохранить наследие этих исторических персонажей. Он оценивает «этнический характер» тайваньцев довольно скептически, считая основными его признаками «культуру тра-
гичности», «страх подвергнуться предательству», превалирование «этнического сознания»13 в качестве основного фактора политической жизни, «ужас перед реальным Китаем», «гордость и самодовольство в отношении своих условий жизни»14.
Совершенно иной взгляд на данную проблему представляют активисты движения за независимость Тайваня, которые в ответ на заявления КПК о суверенитете КНР над Тайванем, опирающиеся на факты из истории, культуры и международной политики, использовали те же исторические, культурные и международно-правовые аргументы, чтобы доказать, что Тайвань не принадлежит Китаю, что тайваньская культура отлична от китайской, и даже превосходит ее. В прошлом председатель Ассоциации профессоров Тайваня15, видный тайваньский историк Чжэн Циньжэнь в ряде своих статей за последние 20 с лишним лет, опубликованных в сборнике «Теория тайваньского государства: историко-культурное сознание и формирование гражданского самосознания», подчеркивая важность культуры для формирования «национальной идентичности», отмечает, что «культурное сознание должно быть поднято до уровня гражданского самосознания, тем самым став вершиной идентификации с государством»16.
В литературе можно найти несколько факторов определения «тайваньской идентичности», основными из которых являются китайская (ханьская) культура и культура аборигенных племен17, островное положение Тайваня, влияние всех государств, когда-либо колонизировавших Тайвань (Испания, Голландия, Япония), а также роль глобализации и распространения западной культуры и ценностей (прежде всего в результате тесных связей между Китайской Республикой и США). Упоминаемый выше Чжэн Циньжэнь также называет «плюралистичность» одной из главных особенностей тайваньской культуры, которая помимо культуры ханьцев (представляющей из себя так называемые «старые традиции») включает в себя и черты культур других «рас» (чжунцзу), постепенно инкорпорировавшиеся в культуру острова и составившие ее «новые традиции»18.
Некоторые наиболее ярые сторонники движения за независимость Тайваня и отрицания каких-либо связей между Тайванем и Китаем считают, что «определение национальной идентичности на основании культуры только одного этноса [то есть ханьского] является неуважением по отношению к национальным меньшинствам [то есть к аборигенным племенам]»19, и стремятся доказать существенную роль культуры аборигенных племен в формировании «тайваньской идентичности». Так, например, тайваньский писатель У Цзиньфа в одной из своих статей отмечает, что «местом происхождения австронезийских племен является Тайвань», а также что, по свидетельствам археологических исследований, «история их существования на Тайване насчитывает более шести с половиной тысяч лет», что «гораздо дольше, чем «история в пять тысяч лет» ханьской нации, провозглашаемая Китаем»20. Схожей точки зрения придерживается У Мича, который полагает, что «четко выразить, что Тайвань отличается от Китая, возможно только при условии полноценного включения аборигенного фактора»21. Подобные умозаключения относятся скорее к сфере популистских политизированных лозунгов и не встречают подтверждения у наиболее авторитетных исследователей. Но все же не случаен тот факт, что повышенный интерес к истории и культуре аборигенных племен, выражаемый в проведении посвященных им многочисленных выставок, семинаров, концертов и других мероприятий, а также мода среди тайваньцев на поиск аборигенных корней в своих родословных проявились именно в первые годы нынешнего века, когда у власти находилась партия Демократическая прогрессивная партия (ДПП), известная как главный носитель идеи независимости Тайваня.
Иная позиция, имеющая лучшее подкрепление в виде исторических источников и распространенная в среде большинства тай
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.