Славяноведение,№ 6
© 2005 г. Й. АХТЕРБЕРГ, М. ПОРЕМБСКА
К ВОПРОСУ О ВИТАЛЬНОСТИ КАШУБСКОГО ЯЗЫКА: ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ В ГЛОДНИЦЕ
"Нижнелужицкий и кашубский могут рассматриваться как вымирающие (=нефункционирующие)". Недавно этим лапидарным высказыванием О. Крон-штайнер [1. S. 136] снова напомнил о господствующем еще со времен А. Гиль-фердинга [2] opinio communis славистики о кашубском языке. Этот тезис находит поддержку, кроме того, в тревожных данных X. Хаармана [3. S. 62], который насчитывает всего 4500 носителей кашубского языка. Экспериментально подтвержденная информация об употреблении кашубского языка тем не менее нигде не представлена, хотя уже давно востребована в исследованиях [4; 5].
Даже в последние годы, когда усилиями в первую очередь А.Д. Дуличенко [6] удалось повысить уровень науки о славянских литературных микроязыках, внимание к ним, как в исследованиях, так и в преподавании, уделяется лишь время от времени. Если даже говорам лужицких сербов, защищаемым официально как язык национального меньшинства, трудно укорениться в университетской славистике [7], то ситуация с кашубским в вопросе о политическом статусе кашубов или в дискуссии о лингвистическом статусе их языка (самостоятельный язык наряду с польским или диалект польского? [8]) намного сложнее и деликатнее [9; 10].
В оценке состояния кашубского языка современными исследователями наблюдается стремление найти поддержку у именитых славистов прошлого, таких, как А. Гильфердинг [2], С. Рамулт [11], Ф. Лорентц [12], и проецировать прошлое в настоящее. До последнего времени господствовало мнение, что количество говорящих по-кашубски постоянно уменьшается [3. S. 469], что языковая территория все больше сокращается [13. S. 9], что наблюдается общий языковой регресс кашубского [14. S. 285; 4. S. 12] и что с 80-х годов XX в. первичная социализация молодого поколения происходит на основе польского языка [15. S. 5; 16. S. 165].
В некоторых современных работах [14; 4] недооценивается то обстоятельство, что после преобразований 1989 г. языковая ситуация в Кашубии принципиально изменилась: кашубская интеллигенция инициировала процесс оживления (ревитализации) языка [17. S. 9]. Кашубский язык стал языком преподавания в некоторых школах (созданы университетский учебник и оригинальный бук-
Ахтерберг Йорг, Порембска Марлена - научные сотрудники факультета славистики университета Эрланген-Нюрнберг (Германия).
варь), на нем ведется литургия в церкви, он все чаще используется в средствах массовой информации1; отчетливые симптомы возвращения к жизни своего "приговоренного к смерти" языка кашубы видят в языковом поведении детей [5. S. 185]. Таким образом, признаки оживления кашубского этнолекта нельзя отрицать [18. S. 63]. В последние два десятилетия продолжается процесс формирования кашубского литературного языка2, который, согласно одним исследователям, находится в фазе зарождения (in statu nascendi) [19. S. 323; 20. S. 236); согласно другим, существует уже со времени создания алфавита Цейновы в 1843 г. [8. S. 92].
Чтобы точнее охарактеризовать языковую ситуацию у кашубов и прогнозировать ее развитие, необходимы обстоятельные междисциплинарные полевые исследования. Однако, хотя вопрос о жизнеспособности кашубского языка интенсивно обсуждается в польской науке [18; 21-23], количество практических исследований в этой области невелико [14; 5], к тому же они носят преимущественно социологический характер и рассматривают язык как один из многих признаков этнической идентичности. Заполнить эту научную лакуну стремятся исследователи Кашубского Института и университета в Гданьске, а также Института славистики в Эрлангене. Совместные проекты предусматривают описание автохтонных кашубов в Польше и кашубов-эмигрантов в Германии. С социологической и исторической точки зрения кашубы активно изучаются гданьски-ми исследователями [5; 15; 18; 24—26], с лингвистической - известными польскими учеными Й. Тредером и Е. Брезой [8; 19; 22; 27] , а также в последние годы специалистами из Эрлангена [28-32].
Б 2000 г. М. Порембска в рамках своей магистерской работы под руководством проф. К. Штайнке (ун-т Эрланген-Нюрнберг) провела в Глоднице фронтальный опрос об отношении кашубов к своему языку после политических перемен. В 2003 г. в своем диссертационном проекте исследовательница распространила опрос на другие части Кашубии. В общей сложности в четырех регионах северной, южной, западной и центральной Кашубии на основе стандартной анкеты должно быть фронтально исследовано языковое поведение около 1500 кашубов. До сих пор в двух первых районах, в общинах Стшепч, Сераковице, Лип-ница и в Гданьске, было опрошено около 650 человек. Поскольку обработка анкет, заполненных весной 2003 г., еще не закончена, приводимые в настоящей статье данные отражают результаты первого обследования, проведенного весной 2000 г. в Глоднице.
Выбор не случайно пал на Глодницу, маленькую деревню в 50 км западнее Гданьска. Этому анклаву уже давно приписывается особая роль в кашубском языковом и культурном ландшафте. Глодницу, названную в журнале "Spiegel" (1995. № 51. S. 147) "бастионом кашубской культуры", пишущий на диалекте Я. Джежджон считает местом, избранным богом для сохранения кашубского языка и культуры от вымирания [33. S. 101]. Здесь уже в 1991 г. была создана первая общеобразовательная школа, в которой польский и кашубский введены как равноправные языки преподавания. Поэтому именно в Глоднице имело
1 Тредер в своей энциклопедии [8] посвящает несколько коротких статей сферам актуального употребления кашубского в СМИ и учреждениях: кашубский в интернете, в костеле, в прессе, на радио и телевидении, в школе.
2 Опыты нормирования кашубского языка предпринимались задолго до политических преобразований 1989 г.
m
смысл выяснить, произошло ли в действительности в последние десять лет возрастание роли кашубского языка среди молодого поколения.
После того как была опрошена первичная целевая группа - дети из общеобразовательной школы в Глоднице, а также их семьи, нам удалось распространить исследование на весь район, охватываемый школой. Были созданы вопросники, проведены наблюдения и беседы, на основе которых предполагалось описать жизнеспособность кашубского языка.
Под термином жизнеспособность (витальность) [34. S. 329] мы понимаем жизненную силу, сопротивляемость, а также способность к развитию языка меньшинства в конкуренции с доминирующим языком в многоязычном обществе. Языковое поведение меньшинства в условиях полилингвизма относится к компетенции контактной лингвистики и таких ее разделов, как психо- и социолингвистика языковых контактов [35. S. 518]. Поэтому в качестве исходного пункта исследования была выбрана модель этнолингвистической жизнеспособности [36], используемая не только в западноевропейской научной традиции [37-40], но и в славянской социолингвистике [41^47. С. 265; 48-50]. Ср. следующее определение термина: "Жизненность языка зависит от целого ряда объективных (социальных, культурных, демографических, экономических), а также субъективных факторов - этническое самосознание, ценностные ориентации носителей языка. Более того, некоторые ученые, особенно за пределами России, склонны считать субъективные факторы наиболее значимыми в процессе сохранения языков национальных меньшинств" [50. С. X]. Тем самым можно прибегнуть к опробованному на практике междисциплинарному подходу, согласно которому status quo языкового меньшинства вначале изучается в зависимости от внеязыковых переменных.
Модель этнолингвистической жизнеспособности, предложенная в [36] и усовершенствованная в [51], учитывает три группы факторов: 1) демографические (абсолютная численность, соотношение рождаемости и смертности, число смешанных браков, иммиграция, эмиграция); 2) институциональные (формальные и неформальные институты, регулирующие языковой узус: политика, образование, армия, промышленность, бизнес, культура, спорт, религия); 3) статусные (социо-исторический, экономический, социальный, лингвистический статус).
Для оценки жизнеспособности этнолекта была предложена пятиступенчатая шкала: высокая степень, умеренно высокая, умеренная, ниже умеренной и низкая {high, medium-high, medium, low-medium и low) [36], и составлена универсальная анкета [52], что создало основу для изучения жизнеспособности как раздела контактной лингвистики.
В настоящей работе внимание сконцентрировано на одной из трех названных групп факторов - на изменениях в сфере институциональной поддержки языка. Именно здесь признаки оживления (ревитализации) должны ощущаться раньше всего. Ни демография, ни статус кашубов не могут серьезно измениться за короткий срок, прошедший со времени политических перемен; обе эти сферы характеризуются невысокими показателями витальности: от средней до низкой степени. Мероприятия, направленные на возрождение языка, связаны в основном со сферой институциональной поддержки и регулирующих факторов. Поэтому анкеты касаются в первую очередь ее.
Речь идет о том, в какой степени исследуемый социум пользуется своим языком как официальным способом коммуникации в государственных, региональных и общественных институтах и средствах массовой информации, обладает ли
этот язык (диалект) поливалентностью и полифункциональностью. Несмотря на то, что кашубский этнолект в известной мере избавился от недооценки, повышение его престижности до сих пор нельзя назвать значительным [5. 8. 207
Средствам массовой информации, и прежде всего телевидению, принадлежит особая роль, однако, некоторые кашубские журналы и газеты, а также те-ле- и радиопрограммы выходят в эфир всего лишь раз в неделю. Более перспективной для жизнеспособности кашубского языка, чем употребление в СМИ, можно считать его безусловно возрастающую функцию носителя этнокультурных ценностей. В культурной жизни региона кашубский язык снова играет заметную роль: регулярно проходят литературные викторины для взрослых, конкурсы декламации для детей и молодежи; представления кашубских фольклорных и театральных групп, звукозаписи кашубской музыки, выставки и
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.