!
Славяноведение, № 2
© 2015 г. В. С. ЕФИМОВА
К ВОПРОСУ ОБ ИЗУЧЕНИИ КАЛЬКИРОВАНИЯ В СТАРОСЛАВЯНСКОМ ЯЗЫКЕ
Автор рассматривает явление калькирования в старославянском языке в контексте словообразования и делает попытку показать, что если в композитах соположение двух знаменательных корней, диктуемое греческим образцом, может указывать на процедуру калькирования, то однокорневые дериваты по большей части образовывались древними славянскими книжниками независимо от греческих образцов.
The author considers the phenomenon of calques creation in the Old Slavonic language in the context of word-formation and strives to demonstrate, that, on the one hand, in composita juxtaposition of two autosemantic root morphemes, determined by Greek samples, might imply the procedure of calques creation, on the other hand, one-root derivates were mainly created by medieval Slavic bookmen independently from the Greek samples.
Ключевые слова: старославянский язык, калькирование
Изучение старославянских калек началось в конце XIX в., и уже исследование В. Ягича 1898-1899 гг. можно расценивать как основополагающее [1]. В XX в. калькам с греческого в древнеславянских рукописях много внимания уделяли в своих работах Л.В. Вялкина [2; 3], М.М. Копыленко [4], Л. Мошинь-ский [5], М. Тихова [6], Р.М. Цейтлин [7; 8], А. Минчева [9], Е.М. Верещагин [10], М.И. Чернышева [11; 12] и другие. Тем не менее вопрос, что является кальками в старославянском языке, не представляется решенным, а подходы к его решению не кажутся верными.
Классификации старославянских калек с греческого, данные в монографиях К. Шуманна 1958 г. [13] и Н. Молнара 1985 г. [14], считаются «классическими» и до сих пор пользуются авторитетом у палеославистов1, однако применение их к старославянскому материалу устраивает, видимо, не всех. Е.М. Верещагин предпочитает писать не о «семантических кальках», а о «транспозиции», калькирование часто называет «поморфемным переводом» [10. С. 18-19; 40-41].
Ефимова Валерия Сергеевна - д-р филол. наук, заведующий отделом славянского языкознания Института славяноведения РАН.
Статья написана в рамках работ по проекту сотрудничества РАН и АН ЧР «Исследования в области палеославистики: влияние греческого языжа на формирование старославянского лексического фонда; палеографические исследования памятников письменности».
1 См., например, далее о теоретических установках недавно опубликованной статьи Т. Илиевой.
Р. Вечерка также пишет не о «семантических кальках», а об «эксцессивной семантической идентификации» (excessive semantic identification) [15. P. 368]. М.И. Чернышева четверть века тому назад, анализируя существовавшие в то время общетеоретические установки по проблеме калькирования и пытаясь разобраться в многообразной терминологии, предлагала для всех видов заимствований из греческого и всех типов калек ввести термин «византинизм» [16].
Предположим, что мы возьмем за основу подхода к проблеме калькирования в старославянском языке общепризнанные классификации, данные в монографиях К. Шуманна и Н. Молнара, и посмотрим статистические данные. В то время как словник «Старославянского словаря (по рукописям X-XI веков)» (М., 1994) насчитывает около 10 000 единиц, К. Шуманн числит в своей монографии 1 096 разного рода калек, из них 176 приходится на евангельский текст2. Не много ли калек? Н. Молнар идет еще дальше: верифицируя лексический инвентарь исключительно евангельского текста, он зачисляет в своей результирующей монографии в разного рода кальки 290 слов.
То, что объединяет монографии К. Шуманна и Н. Молнара со всеми исследованиями калькирования с греческого, базирующимися на материале как собственно старославянских, так и более поздних церковнославянских рукописей разных изводов (за исключением наших собственных попыток [17; 18]), - это методика сопоставления калькируемого слова языка-источника и калькированного слова языка-реципиента, разработанная предыдущими поколениями европейских лингвистов. Однако безоговорочное применение этой методики по отношению к материалу старославянского языка, без учета специфики последнего, вызывает возражения. Калькирование, безусловно, было одним из основных способов пополнения старославянского лексического инвентаря, но формирование последнего происходило в эпоху, когда старославянский язык еще не существовал, а только рождался в процессе переводов с греческого. Продуктивность словообразовательных процедур в рождающемся языке была слишком масштабна, чтобы для установления факта калькирования считать достаточным рассмотрение изолированных пар, состоящих из слова славянского перевода, как бы вырванного из общего словообразовательного контекста, и его соответствия в греческом оригинале. Как мы уже неоднократно подчеркивали (следуя в этом за Е.М. Верещагиным), первый литературный язык славян создавался узким элитарным кругом книжников. Древние книжники формировали лексический инвентарь нового литературного языка в особых социолингвистических условиях, при которых они должны были не только генерировать славянские тексты, равнозначные греческим оригиналам (или хотя бы приближающиеся к ним), но и учитывать языковую компетенцию широких масс христианизировавшихся славян, для которых этот язык и предназначался: пастве язык должен был быть по возможности понятен, хотя от нее и не требовалось пользоваться им активно [18. С. 13-18; 19]. Основными источниками для формирования лексического инвентаря первого литературного языка славян книжникам служили народная славянская речь и собственное словотворчество. У нас есть основания предполагать, что результатом словотворчества книжников было гораздо больше слов, чем обычно принято думать [20; 21]. Посмотрим, однако, что считают старославянскими кальками К. Шуманн и Н. Молнар
2 Словник «Старославянского словаря (по рукописям Х-Х1 веков)» учитывает все встречающиеся в рукописях так назышаемого старославянского канона лексемы, включая служебные. Круг рукописей, вовлекаемых в анализ К. Шуманном, даже уже, чем в указанном словаре.
(сохраним для точности их терминологию непереведенной). К. Шуманн зачисляет в кальки (Lehnpragungen) Lehnubersetsungen, Lehnubertragungen, Lehnbedeutungen, Lehnwendungen, Lehnsyntax, Teillehnworter. H. Молнар делит кальки (calques) на real structural calques, semicalques, calque neologisms (pseudocalques), semantic calques, phraseological calques, syntactic (morphological) calques, pheno-menological calques. В практическом же применении этих классификаций почти любое слово, являющееся результатом словотворчества древних славянских книжников, подпадает у К. Шуманна и H. Молнара под какую-нибудь из их рубрик в качестве кальки. Не удивительно поэтому, что идентификация H. Молна-ром многих старославянских слов как калек вызывала у палеославистов недоумение3. Не говоря уже о спорности причисления Н. Молнаром к старославянским калькам «калек-неологизмов» или «псевдокалек» (о чем скажем ниже), в поморфемных кальках (в его терминологии «real structural calques») у него оказываются такие слова как длхжьынкх ~ о офеЛет^?, ^aiconlnhicz ~ о vo^ixo?, ^ac-^lnhicz ~ о гухабгто?, kznhtzyhh и kznh^lnhkz ~ о ура^атеи?, nactablnhicz и оуунтебь ~ о етатат^$ (о хаб^у^т^, о 5i5aaxaXo$), n©^lnhicz ~ о ^lacr^, ntNAttbNHicz ~ о хер^атют^ и др. [14. P. 144—145; 163—164; 165-166; 193-195; 213-214; 229; 264-265].
Обратимся к другим работам о старославянских кальках. Замечаем интересное обстоятельство: работы обобщающего характера авторы либо начинают с описания калек-композитов (сложений), уделяя им основное внимание, либо описанием композитов (сложений) и ограничиваются. Именно композитам была посвящена работа В. Ягича [1]. Именно композиты (сложения) являются предметом исследования в работах Л.В.Вялкиной [2; 3], Л. Мошиньского [5], М. Ти-ховой [6], Р.М. Цейтлин [7; 8]. А. Минчева в своей статье о кальках в «Кирилло-Мефодиевской энциклопедии» тоже основное внимание уделяет композитам, хотя жанр энциклопедической статьи не позволяет ей не упомянуть и о других видах калек [9]. Случайно ли это? Или «срабатывает» интуиция исследователей?
Теперь попытаемся посмотреть на проблему калькирования в старославянском языке как бы с позиции древних славянских книжников. То есть представим себе, как, каким образом они создавали новые книжные слова для нового литературного языка. Имея в качестве опоры народную славянскую речь, они имели и словообразовательные модели - суффиксальные, префиксальные, префиксально-суффиксальные. Имели они и словообразовательные модели сложений (т. е. славянские образцы) для передачи композитов, так характерных для византийского греческого. Однако характерными для народной славянской речи того времени сложения отнюдь не были. Из лексического инвентаря старославянского языка к старым славянским сложениям дописьменной эпохи исследователи относят весьма немногочисленный ряд лексем: БpAToyYAДZ, MMzrceNA, сpzдоБо1ш, вельможА, воевода, л-ьторАсль, дръвод-ь.ш и некоторые другие [1; 23. S. 262]. Л. Мошиньский и вовсе писал: «В словообразовательной системе праславянского существительного сложения занимают маргинальное положение, а, может быть, их и вообще не было. Известные из текстов древ-нецерковнославянские существительные-сложения имеют несомненно новый, книжный характер» [5. S. 109]. Более поздние исследования показывают, что для создания новых композитов древние книжники все-таки использовали в том числе и архаичные славянские словообразовательные модели сложений - с
3 См., например, довольно отрицательную рецензию на упомянутую монографию в «Slavonic and East European revew» [22].
опорными компонентами как именного, так и глагольного происхождения. И именно поэтому для палеославистов-лексикологов очень трудна идентификация некоторых таких образований - являются ли они старыми славянскими лексемами или результатом словотворчества книжников, хотя в некоторых случаях значения композитов не оставляют места для сомнений: 2ёАтооустх[хш] ~ Хриаоото^о; (речь идет об именовании отца церкви Иоанна Златоуста), прнсыо-д-ьва и прнсыодъвА^ ~ ¿готарб^о; (речь идет
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.