ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
Исторические науки и археология Отечественная история
Васькин А.А., лауреат Горьковской литературной премии
КАК ПУШКИН СЛЕРМОНТОВЫМ РАЗМИНУЛИСЬ...
Ах, если бы Лермонтов задержался в университете хотя бы на семестр! Вот тогда произошло бы событие историческое - он воочию увидел бы Пушкина и познакомился с ним. И хотя некоторые исследователи пишут: «Известно, что Лермонтов и Пушкин не были знакомы. Лермонтов, который, по словам Белинского, благоговел перед именем Пушкина, очевидно, избегал встреч с ним»,1- все равно, быть такого не может - Лермонтов вот так взял бы да вдруг и подавил бы в себе желание подойти к Пушкину, «Бахчисарайский фонтан» которого он весь переписал в свою тетрадь. А «Кавказский пленник», написанный Лермонтовым в 1828 году в подражание одноименному пушкинскому произведению? А либретто по пушкинским «Цыганам»? Вероятно, без Пушкина и не было бы многих первых стихов юного поэта Лермонтова.
«Ни наших университетов, ни наших театров Пушкин не любил», - утверждал его друг Павел Нащокин. Не слишком ли поверхностное мнение? По-видимому, нет. Не раз вразго-ворах сдрузьями ив письмах Пушкин высказывался на эту тему. «Это было бы победа над университетом, то есть над предрассудками и вандализмом», - пригвождает Пушкин университетские порядки в письме к Плетневу 26 марта 1831 года.
Молодой князь Павел Вяземский, сын Петра Андреевича, испрашивал у Пушкина совета: поступать ли ему в университет? Поэт отговаривал молодого друга, убеждая его в том, что в университете он ничему научиться не сможет. Тогда Вяземский, согласившись с Пушкиным, сказал, что поступает в университет исключительно «для изучения людей». Пушкин расхохотался и сказал: «В университете людей не изучишь, да едва ли их можно изучить в течение всей жизни. Все, что вы можете приобрести вуниверситете- это то, что вы свыкнетесь жить слюдьми, иэто много. Если вы так смотрите на вещи, то поступайте вуниверситет, но едва ли вы втом не раскаетесь».3
Получается, что Лермонтов поступил почти по Пушкину, начав было учиться, а затем после некоторого времени разочаровавшись в университете и царивших в нем порядках.
27 сентября 1832 года Пушкин писал своей супруге: «Сегодня еду слушать Давыдова... профессора; но я ни до каких Давыдовых, кроме Дениса, не охотник - а в Московском университете я оглашенный. Мое появление произведет шум и соблазн, а это приятно щеко-тит мое самолюбие».4 Это был тот самый Давыдов, что подписал аттестат Лермонтова.
1 Найдич Э. Лермонтов и Пушкин // Найдич Э. Этюды о Лермонтове. СПб., 1994. С. 105-113.
2 Пушкин А.С. Письмо Плетневу П.А., 26 марта 1831 г. Из Москвы в Петербург // Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. В 10 т. Л., 1977-1979. Т. 10. 1979. С. 267-268.
3 Вяземский П.П. Александр Сергеевич Пушкин, 1826-1837 // Пушкин в воспоминаниях современников. СПб., 1998. Т. 1-2. Т. 2. 1998. С. 173-188.
4 Пушкин А.С. Письмо Пушкиной Н.Н., 27 сентября 1832 г. Москва // Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 16 т. М.-Л., 1937-1959. Т. 15. 1832-1834. 1948. С. 32.
Пушкин, явившись в Московский университет на Моховой за шумом и соблазном, получил и то и другое. Знал ли он в то время что-либо о Лермонтове? Вряд ли, ведь Лермонтов еще только-только пробовал печататься.
А вот Ивану Гончарову повезло увидеть Пушкина: «Когда он вошел с Уваровым (министр просвещения. - А.В.), для меня точно солнце озарило всю аудиторию: я в то время был в чаду обаяния от его поэзии; я питался ею, как молоком матери; стих его приводил меня в дрожь восторга. На меня, как благотворный дождь, падали строфы его созданий («Евгения Онегина», «Полтавы» и др.). Его гению я и все тогдашние юноши, увлекавшиеся поэзиею, обязаны непосредственным влиянием на наше эстетическое образование.
Перед тем однажды я видел его в церкви, у обедни - и не спускал снего глаз. Черты его лица врезались у меня в памяти. И вдруг этот гений, эта слава и гордость России - передо мной в пяти шагах! Я не верил глазам. Читал лекцию Давыдов, профессор истории русской литературы.
«Вот вам теория искусства, - сказал Уваров, обращаясь к нам, студентам, и указывая на Давыдова, - а вот и самое искусство», - прибавил он, указывая на Пушкина. Он эффектно отчеканил эту фразу, очевидно, заранее приготовленную. Мы все жадно впились глазами в Пушкина. Давыдов оканчивал лекцию. Речь шла о «Слове о полку Игоревом». Тут же ожидал своей очереди читать лекцию, после Давыдова, и Каченовский. Нечаянно между ними завязался, по поводу «Слова о полку Игоревом», разговор, который мало-помалу перешел в горячий спор. «Подойдите ближе, господа, - это для вас интересно», - пригласил нас Уваров, и мы тесной толпой, как стеной, окружили Пушкина, Уварова и обоих профессоров. Не умею выразить, как велико было наше наслаждение - видеть и слышать нашего кумира.
Я не припомню подробностей их состязания, - помню только, что Пушкин горячо отстаивал подлинность древнерусского эпоса, а Каченовский вонзал в него свой беспощадный аналитический нож. Его щеки ярко горели алым румянцем, и глаза бросали молнии сквозь очки. Может быть, к этому раздражению много огня прибавлял и известный литературный антагонизм между ним и Пушкиным. Пушкин говорил с увлечением, но, к сожалению, тихо, сдержанным тоном, так что за толпой трудно было расслушать. Впрочем, меня занимал не Игорь, а сам Пушкин».1
Подробности состязания сообщает Вересаев, приводя в своей книге «Пушкин в жизни» свидетельства студента-очевидца М. Д. Перемышльского. Согласно ему, Пушкин показался студентам очень похожим на обезьяну, этому сравнению Александр Сергеевич вряд ли бы удивился. Он и сам с лицейских лет замечал за собой подобную похожесть. Один из студентов тут же сочинил эпиграмму:
Мопса старая вступила С обезьяной в страшный спор: Утверждала, говорила, Что песнь Игорева вздор. Обезьяна строит рожи, Просит факты указать; Мопса рвется вон из кожи, И не может доказать.
«Бой был неравен... Он и теперь еще, кажется, более на стороне профессора, - и не мудрено! Пушкин угадывал только чутьем то, что уже после него подтвердила новая школа Филологии неопровержимыми данными; но этого оружия она еще не имела в его время, а поэт не мог разорвать хитросплетенной паутины «злого паука», - писал Аполлон Майков.
1 Гончаров. Указ. соч. С. 251.
2 Модзалевский Л.Б. Примечания // Пушкин А.С. Письма. М.; Л. Т. 3. 1831-1833. 1935. С. 537.
Но при всей нелюбви Пушкина к университетам он все же не случайно и не через силу забрел на лекцию профессора Давыдова о «Слове о полку Игореве». Поэт давно интересовался этим произведением, намереваясь со временем издать его с критическими примечаниями в поэтическом переводе В.А. Жуковского. Итогом его углубленных занятий по изучению знаменитого памятника древнерусской литературы стала незаконченная статья «Песнь о полку Игореве».
А Иван Гончаров свое почти молитвенное благоговение перед именем Пушкина, чадившего своим обаянием и в этот раз, сохранил на всю жизнь. «Он с детства был моим идеалом», - говорил писатель позднее.
Ну а Лермонтов... Белинский называл его преемником Пушкина. И возможно, что несостоявшаяся встреча коронованного первого поэта России могла бы направить его молодого преемника по совершенно иному пути. Так или иначе, «Смерть поэта», написанная Лермонтовым на кончину Пушкина, расставила все по своим местам:
Погиб поэт! - невольник чести, -Пал, оклеветанный молвой, С свинцом в груди и жаждой мести, Поникнув гордой головой!.. Не вынесла душа поэта Позора мелочных обид, Восстал он против мнений света Один, как прежде... и убит!
После этого стихотворения Лермонтов не просто стал известен, а был воспринят читавшими это стихотворение современниками как достойный наследник Пушкина.
***
В июле 1832 года Лермонтов с бабушкой выехали вПетербург. Здесь 10 ноября поэт был зачислен вШколу гвардейских подпрапорщиков икавалерийских юнкеров, созданную Александром I в 1823 году для обучения молодых дворян, поступавших вгвардию из университетов и не имевших военного образования.
Шан-Гирей писал: «Он отправился с бабушкой в Петербург, чтобы поступить в тамошний [университет], но вместо университета он поступил в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, в лейб-гвардии Гусарский полк. Через год, то есть в начале 1834, ятоже прибыл в Петербург для поступления в Артиллерийское училище и опять поселился у бабушки. В Мишеле я нашел опять большую перемену. Он сформировался физически; был мал ростом, но стал шире в плечах и плотнее, лицом по-прежнему смугл инехорош собой; но у него был умный взгляд, хорошо очерченные губы, черные и мягкие волосы, очень красивые и нежные руки; ноги кривые (правую, ниже колена, он переломил вшколе, вманеже, иее дурно срастили)».1
4 декабря 1834 года приказом командира Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров Лермонтов был произведен в офицеры, в корнеты лейб-гвардии Гусарского полка.
Ну а в Москве Лермонтов впоследствии бывал лишь проездом и по нескольку дней: в декабре 1835 года по пути в Тарханы, в марте 1837 года по дороге в ссылку, а затем почти месяц в январе 1838 года, направляясь обратно. Вторая ссылка вновь подарила поэту встречу с родной Москвой в мае 1840 года...
1 Шан-Гирей. Указ. соч. С. 208.
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.