ГОСУДАРСТВО И ПРАВО, 2015, № 9, с. 14-24
СОЦИОЛОГИЯ ПРАВА =
КАНТИАНСТВО И НЕОКАНТИАНСТВО В РУССКОЙ СОЦИОЛОГИИ ПРАВА
© 2015 г. Вячеслав Николаевич Жуков1
Аннотация: в статье рассматриваются теоретико-методологические основания социологии права русских неокантианцев. На примере творчества П.И. Новгородцева и Б.А. Кистяковского показываются особенности синтеза неокантианской и социолого-позитивистской методологии в деле познания государства и права.
Annotation: in the article discusses theoretical and methodological foundations the sociology of law of Russian neo-kantianism. In the work of P.I. Novgorodtsev and B.A. Kistyakowsky showing the features of synthesis neo-kantianism and socio-positivist methodology in the study of state and law.
Ключевые слова: социология права, кантианство, неокантианство, позитивизм, П.И. Новгородцев, Б.А. Кис-тяковский.
Key words: sociology of law, contenttwo, neo-kantianism, positivism, P.I. Novgorodtsev, B.A. Kistyakowsky.
Весьма крупным направлением, ставшим альтернативой позитивистской и марксистской социологии, было кантианство и неокантианство. Как верно отмечает историк русской философии, в России первой половины XIX в. "в целом не сложилось духовное образование, которое можно было бы назвать русским кантианством, сравнимым по форме и содержанию с русским шеллинги-анством 10-20-х гг. и русским гегельянством 3040-х гг. XIX в."2. Тем не менее к философии Канта проявляется стойкий интерес, переводятся его работы, растет число публикаций, посвященных его творчеству. В 60-70-е годы "в университетской философской среде интерес к кантианству понизился, причиной чему послужило распространение материализма и позитивизма"3. С конца XIX в. наблюдается резкий рост внимания к наследию Канта, приведший к возникновению влиятельного направления, часто называемого "русским неокантианством", что не вполне корректно. В этой среде русских философов, социологов, историков и юристов можно выделить (хотя и условно) две основные группы: к первой относились ортодоксальные кантианцы, довольствовавшиеся аутентичной трактовкой и популяризацией идей Канта (А.И. Введенский, И.И. Лапшин, Г.И. Челпанов), ко второй - последователи марбургской или ба-денской школ неокантианства. Как точно замечает Н.А. Дмитриева, «неокантианец, в отличие от
1 Профессор кафедры теории государства и права и политологии юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор философских наук.
2 Абрамов А.И. Кант в России // Русская философия. Энциклопедия. Изд. 2-е, дораб. и доп. / Под общ. ред. М.А. Маслина; сост. П.П. Апрышко, А.В. Поляков. М., 2014. С. 261.
3 Там же. С. 262.
кантианца, исходит из невозможности непосредственно продолжать мысль Канта. Неокантианцу не остается ничего другого, как развивать свои собственные взгляды "в духе" Канта»4. Собственно неокантианцы группировались вокруг международного журнала по философии культуры "Логос" (издавался в 1910-1914 гг.), в состав его русской редакции входили С.И. Гессен, Ф.А. Сте-пун, Э.К. Метнер, Б.В. Яковенко, Б.А. Кистяков-ский, А.С. Лаппо-Данилевский и др.5 Следует, однако, подчеркнуть, что сочинения русских авторов отличались, как правило, эклектикой, представляли собой смесь кантианства и неокантианства, демонстрировали стремление и популяризировать, и творчески развивать идеи Канта. Русские неокантианцы редко идентифицировали себя либо с марбургской, либо с баденской школами, здесь также преобладала эклектика, стремление выбирать в обеих школах понравившиеся идеи, не особенно заботясь об их академической принадлежности.
Немецкое неокантианство насчитывало пять или шесть школ, но главных было две - Мар-бургская (Г. Коген, П. Наторп, Э. Кассирер) и Ба-денская (В. Виндельбанд, Г. Риккерт). Основные предпосылки их появления - гносеологические и социально-политические. «Исторической причиной возникновения неокантианства послужил разрыв и растущая пропасть между философией и естественными науками. Если 1-я пол. 19 в.
4 Дмитриева Н.А. Русское неокантианство: "Марбург" в России. Историко-филологические очерки. М., 2007. С. 40, 41.
5 См.: Абрамов А.И. О русском кантианстве и неокантианстве в журнале "Логос" // Кант: pro et contra. СПб., 2005. С. 766, 767.
стояла все еще под знаком немецкого идеализма, даже в послегегельянских явлениях распада последнего, то очевидный уже к середине столетия мощный рост естественных наук оспаривал права этого идеализма не только на познавательную, но и на мировоззрительную монополию. Ничто в рамках мыслительных потенций университетской философии не указывало на возможность какой-либо продуктивной кооперации между Гегелем и, скажем, Г. Гельмгольцем; философия меньше всего способна была иметь дело с "бильярдными шарами" механики, наука меньше всего могла серьезно считаться с превращениями "абсолютного духа"»6. Иначе говоря, немецкий идеализм, основанный на умозрительных, часто ходульных аксиомах был не в силе согласовать свои положения с выводами современного естествознания. Традиционная метафизика оказалась в состоянии растерянности, что послужило стимулом для поиска новых познавательных средств. Идейный арсенал для перестройки познавательного аппарата философии обнаружили в гносеологии Канта (отсюда лозунг "Назад к Канту!"). Обе школы (марбург-ская и баденская), каждая на свой лад, создали философию науки, сведя к ней фактически всю совокупность философского знания.
Обращение к кантианству было также вызвано и социально-политическими условиями. С последней четверти XIX в. социальная обстановка в развитых странах Запада меняется: улучшается материальное положение рабочего класса, социал-демократические партии получают места в парламентах и приобретают возможность в рамках демократических процедур оказывать влияние на буржуазные правительства, острота конфликта между пролетариатом и буржуазией заметно снижается. Все это привело к усилению реформистских настроений в социалистическом движении. Вожди социал-демократии стали утверждать, что расчет на скорую гибель капитализма ошибочен, противоречия капитализма смягчаются, буржуазный строй способен без крови и насилия мирно врасти в социализм. Была выбрана новая тактика, состоявшая в том, чтобы перевести борьбу пролетариата за свои права в мирное русло. Лидеры реформистского крыла немецкой социал-демократии (Э. Бернштейн, К. Каутский), стремясь устранить из рабочего движения идею революции и диктатуры пролетариата, посчитали необходимым дополнить марксизм кантианством. Реальную политическую борьбу пролетариата с буржуазией за власть предлагалось перевести в область этики,
6 Свасьян К.А. Неокантианство // Новая философская энциклопедия. В 4-х т. Т. 3. М., 2001. С. 56.
сосредоточив основные усилия на нравственном самосовершенствовании. Все это выразилось в появлении такого специфического идейного феномена, как "этический социализм".
В России обращение к кантианству и неокантианству также было вызвано научными, идеологическими и политическими причинами. После длительного господства в интеллигентской среде позитивизма и марксизма возникла потребность противопоставить этим направлениям научно понятый идеализм. Агрессивный экспансионизм позитивистской и марксистской философии и социологии вызвал ответную реакцию у значительной части русской интеллигенции. Манифестами такой реакции стали сборники "Проблемы идеализма" (1902 г.) и "Вехи" (1909 г.), где было заявлено о необходимости поворота к идеализму в философии и либеральному консерватизму в политике. Примечательно, что авторы обоих сборников (П.И. Новгородцев, Б.А. Кистяковский, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, П.Б. Струве, Е.Н. Трубецкой, С.Н. Трубецкой, А.С. Лаппо-Да-нилевский) прошли хорошую кантианскую школу как в университетах Германии, так и самостоятельно. На основе кантианства возникает такой феномен, как возрожденное естественное право, где философский идеализм был соединен с русским консерватизмом, а требование правовой защищенности личности дополнялось ценностями православной Руси. Благодаря кантианству значительная часть русских марксистов перешла на позиции либерализма, образовав направление так называемого "легального марксизма" (П.Б. Струве, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, М.И. Туган-Ба-рановский и др.). Так же как и в Европе, русские марксисты под влиянием идей Канта и его последователей посчитали нужным дополнить исторический материализм идеей ценности личности и ее творческой роли в истории. Таким образом, в России поворот в сторону кантианства и неокантианства привел к появлению самостоятельного направления, проявившего себя в философии, социологии и политике.
Существование неокантианской социологии, наличие большого числа авторов и сочинений данного направления - общепризнанный факт истории науки. Вместе с тем дистанция между гносеологией Канта, философией науки марбуржцев и баденцев, с одной стороны, и социологией -с другой, представляется значительно более длинной, чем между, например, позитивизмом и социологией. Позитивизм - естественная основа и среда обитания социологической науки, поскольку дает последней адекватный, аутентичный
познавательный аппарат, здравые гносеологические установки. Исследователь в области естественных и гуманитарных наук - всегда стихийный позитивист, так как его познавательный интерес обращен к эмпирике, механизму функционирования явлений и их взаимосвязям. Исторический материализм Маркса также оперирует категориями, возникшими на основе изучения эмпирических фактов человеческой истории и культуры. С кантианством и неокантианством дело обстоит много сложнее, их возможности быть методологической базой социологии не представляются очевидными.
Связь кантианства и неокантианства с научным знанием, конечно, имеется, но весьма опосредованная. Кантовский дуализм явлений и "вещей в себе" хотя и соотносил знание с миром логики, а не с действительностью, все-таки ориентировал на познание объективных свойств предмета. Не следует забывать, что естественнонаучный дух кантовского дуализма в целом не противоречил "первому позитивизму", Канта и Конта сближали агностицизм и стремление систематиз
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.