ВРЕМЯ И ЛЮДИ
Л.А.Косичев
Карэн Хачатуров: жизнь, отданная латиноамериканистике
Очерк посвящен многогранной деятельности Карэна Арменовича Хачату-рова — публициста, ученого, общественного деятеля, который внес большой вклад в отечественную латиноамериканистику и в развитие российско-латиноамериканского сотрудничества.
Ключевые слова: Карэн Хачатуров, АПН, российско-латиноамериканское сотрудничество, Московское радио.
Случилось так, что раньше, чем с Карэном, я познакомился с его мамой Гаянэ Георгиевной. Дело в том, что мой университетский однокашник Артур Толстяков был женат на сестре Карэна Марине. Мы продолжали дружить с ним и после того, как в 1960 г. закончили факультет журналистики МГУ на Моховой. Артур и Марина жили тогда вместе с Гаянэ Георгиевной в маленькой комнате в коммунальной квартире на старом Арбате. Когда я впервые побывал у них дома, обратил внимание на висевшие на стене картины. Оказалось, это — оригиналы, принадлежавшие кисти основоположника армянской пейзажной живописи Георгия Захаровича Башинджагяна, отца Гаянэ Георгиевны. Это были дорогие семейные реликвии. Потом я часто бывал у них в гостях. Гаянэ Георгиевна была замечательной женщиной — доброй, отзывчивой, по-кавказски гостеприимной. Нередко мы вместе отмечали праздники; на стол непременно подавались разные армянские или грузинские блюда, которые Гаянэ Георгиевна, армянка, выросшая в Тбилиси, умела готовить так, что всегда хотелось воскликнуть: «Какая вкуснотища!». Да и гости собирались интересные, мыслившие нестандартно в те годы жесткого идеологического однообразия. Я иногда терялся среди этих сведущих и смелых по тем временам людей. Заглядывал сюда «на огонек» и известный историк литературы профессор МГУ Александр Васильевич Западов, великий либерал, любимец студентов. Тонкий филолог, автор интересных книг, он много повидал на своем веку. Боевой офицер во время Великой Отечественной войны, он выступил тогда и в не-
Леонард Анатольевич Косичев — журналист-международник (lkosichev@gmail.com).
К.Хачатуров, военный корреспондент газеты «Красный флот». Вверху: родители с маленьким Карэном
обычном для него жанре: написал популярную «Памятку артиллериста». Многие из журналистской и редакторской братии, собиравшиеся у Ха-чатуровых, откровенно тяготились чиновничьей дисциплиной и строгими идеологическими установками в своих печатных изданиях, мечтая о жизни «на вольных хлебах». По этому поводу А.В.Западов как-то произнес запомнившуюся фразу: «В наше время лучший гонорар — ежемесячная зарплата». Его остроумие было неиссякаемым. А мой ровесник и товарищ по университету Миша Ардов рассказывал, как после войны, приезжая из Ленин-
града в Москву, у них в квартире на Ордынке на протяжении многих лет останавливалась и подолгу жила опальная Анна Ахматова. Много лет спустя я с большим интересом прочитал его «Легендарную Ордынку» с подробными воспоминаниями о великом поэте. Миша был весельчаком, жизнелюбом и большим скептиком. Удивительно, а может и неудивительно, но впоследствии он стал известным священнослужителем православной автономной церкви и автором интересных книг. Поистине неисповедимы пути Господни! Не знаю, как сейчас, но тогда на наших встречах он без конца шутил. Наверное, сказывались гены отца, известного писателя-юмориста Виктора Ардова. Однажды после какого-то пустякового спора со мной он с серьезным видом изрек: «Леонард — правоверный марксист, но он в этом не виноват». Все громко рассмеялись, я тоже. Никакой обиды на Михаила у меня не было и не могло быть. Вообще, это было замечательное время, начало 60-х годов. Мы спорили о культовых писателях нашего поколения — Хемингуэе, Ремарке. В 1962 г. главным событием литературной жизни стала публикация повести Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича» — первое произведение о сталинских лагерях. В воздухе витали новые веяния — еще не осознанные
предвестники будущего мировоззренческого кризиса. В маленькой коммуналке Хачатуровых на старом Арбате нам было интересно и уютно.
Часто в атмосфере дружеских разговоров Гаянэ Георгиевна вспоминала имя одного отсутствующего члена семьи Хачатуровых. Конечно, это был ее сын Карэн. Мне, начинающему журналисту, он казался загадочной личностью. С 1957 г. Карэн находился за тридевять земель от дома: работал в качестве пресс-атташе нашего посольства в заокеанском Уругвае. От Гаянэ Георгиевны я узнал, что он с золотой медалью окончил среднюю школу в Тбилиси, потом получил диплом с отличием Московского государственного института международных отношений (МГИМО). Вскоре судьба надолго забросила его в «латиноамериканскую Швейцарию» — так называли Уругвай за его устоявшиеся демократические традиции. И вот однажды — это было в 1963 г. — Артур и Марина пригласили меня на их семейный праздник, на котором, наконец, появился Карэн со своей красавицей женой Римой. Они недавно вернулись из дальних странствий после пятилетней разлуки с Родиной. Так, в непринужденной обстановке домашнего застолья, во время которого Карэн был тамадой, состоялось мое знакомство с ним. На меня произвело глубокое впечатление то, с какой нежностью он относился к маме, как он любил сестру Марину. А подраставший племянник Егор был для него как родной сын. В этой необыкновенно дружной семье царили любовь и забота друг о друге. Карэн сразу стал прилагать усилия, чтобы приобрести для матери и Марины отдельную кооперативную квартиру, и вскоре пришло время новоселья.
А тогда при нашей первой встрече в коммуналке Карэн рассказал, почему в МГИМО он стал изучать именно испанский язык. Выбор определила гражданская война в Испании (1936—1939 гг.). Школьник Карэн и его сверстники, затаив дыхание, смотрели в Тбилиси кинохроники о героически сражавшихся республиканцах и ждали их победы над мятежниками генерала Франко. Учителя разъясняли своим питомцам, что происходит в стране за Пиренеями. Вместе с одноклассниками Карэн даже обзавелся картой Испании, на которой бумажными флажками помечали места сражений. Мальчишки бредили Испанией. Тогда в памяти Карэна остался боевой клич республиканцев «No pasarán» («Они не пройдут»). Это были первые испанские слова, которые он запомнил. Но в Испанию, край своей детской мечты, Карэн впервые попадет лишь 30 лет спустя после окончания там гражданской войны. Потом он напишет: «Мы ждали скорого конца режима Франко, но оказались пленниками пропаганды. Окончили институт без перспектив, разбежались по разным организациям. Так я стал военным журналистом-международником (работал в газетах «Красный Флот» и «Красная звезда»). В конце концов возникла возможность поездки в Уругвай (Советский Союз имел тогда отношения в Латинской Америке только с Мексикой, Уругваем и Аргентиной)... Я был счастлив. Латинская Америка — моя любовь, на всю жизнь»1.
Моя профессиональная судьба сложилась так, что я тоже избрал для себя специализацию журналиста-латиноамериканиста. В 1960 г. после окон-
К.Хачатуров в рабочем кабинете
чания факультета журналистики МГУ я с группой своих однокашников пришел работать на радио, в редакцию международной информации иновещания. А вскоре нам, молодым журналистам, предложили перейти в созданный в рамках латиноамериканской редакции отдел радиовещания на Кубу. На этом острове только что победила революция. Совершенная в необычных условиях, она удивляла, восхищала и будоражила умы, особенно молодых.
Поражало то, что кубинская революция победила не совсем в соответствии с марксистско-ленинскими принципами. На начальном этапе даже Народно-социалистическая партия (коммунистическая) не поддержала развертывание вооруженной борьбы на острове. На факультете журналистики в наше время изучались английский, немецкий и французский, но испанского языка не было. На иновещании срочно создали курсы испанского с замечательными преподавателями — испанскими республиканцами, эмигрировавшими в нашу страну после гражданской войны. Многие из них работали дикторами, переводчиками, стилистами. Потом нас послали совершенствовать язык в Гаванский университет. В общем, для меня и многих моих советских коллег Латинскую Америку открыла кубинская революция. Над нашими редакционными столами висели фотографии молодых бородатых революционеров, которые создали в горах Сьерра-Маэстры повстанческие отряды и, проявив поразительное мужество, разгромили регулярную армию диктатора Батисты. До нас дошло горячее дыхание огромного, захватывающего дух региона с нелегкими судьбами его народов, связанных общностью истории, языка, культуры. Среди корреспонденций и очерков наших журналистов о Кубе были и материалы Карэна. Оказывается, руководство АПН на несколько месяцев прервало его пребывание в Уругвае для того, чтобы он возглавил созданное в Гаване бюро агентства.
Мы входили в мир латиноамериканистики, с жадностью проглатывая все, что писали о «вулканическом континенте» ученые, дипломаты, журналисты. Карэн быстро вошел в плеяду самых ярких авторов, писавших на международные темы. Читать его статьи было интересно и рядовому человеку, и специалистам. Печатался он в таких престижных газетах того времени, как «Литературка», «Известия», в журналах «Знамя» и «Новый
мир». Поражало разнообразие жанров, в которых он работал: памфлет, очерк, фельетон, сатирическая заметка, инсценировка, политический репортаж, комментарий, интервью... Иногда Хачатуров удивлял выбором темы и ее оригинальным раскрытием. Кажется, он играючи написал серьезное и в то же время вызывающее улыбку исследование об образе латиноамериканца в произведениях Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Автор с иронией показывает, какими жителей далекого континента представлял себе «великий комбинатор» и почему его представление о них, сложившееся в условиях современной ему советской действительности, было нелепо смешным. Такому человеку, как Карэн, обладавшему великолепным чувством юмора, было под силу сотворить столь необычный опус (опубликован в журнале «Латинская Америка»). «Именно Остап Бендер, — пишет автор, — заразил меня своей несбывшейся заветной мечтой побывать в Рио-де-Жанейро. Туда в те далекие годы самый коротк
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.