КАЗАРЯН А.Ю. ЦЕРКОВНАЯ АРХИТЕКТУРА СТРАН ЗАКАВКАЗЬЯ VII ВЕКА
177
Казарян А.Ю. ЦЕРКОВНАЯ АРХИТЕКТУРА СТРАН ЗАКАВКАЗЬЯ VII ВЕКА: ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ ТРАДИЦИИ. М.: Locus Standi, 2012-2013. 4 т. Т. I (2012). 388 с.; Т. II (2012). 640 с.; Т. III (2012). 690 с.; Т. IV (2013). 340 с. Ил.
В последние годы "физический" объем научного издания, количество глянцевых иллюстраций в нем, наличие мощного переплета, дизайнерского макета и прочего сильно девальвированы. Все перечисленное не воспринимается более как признак фундаментальности работы - слишком много раззолоченных, неподъемных томов дарят начальству и разносят по пригородным электричкам. Ученые все чаще обращают внимание на небольшие, традиционных форматов, и не слишком роскошно оформленные книги - зачастую только они содержат новые данные, глубокие анализы и серьезные мысли. Книга Армена Юрьевича Казаряна может показаться относящейся к числу первых: ее не положишь в портфель, чтобы читать в метро, и даже от магазина до дома ее желательно везти на машине - это четыре толстеньких, почти квадратных тома in quarto. Однако первое впечатление обманчиво. Перед нами исключительно основательное, трудоемкое и при этом вполне оригинальное по замыслу исследование, несколько лет назад положенное в основу докторской диссертации автора (получив архитектурное образование в Армении, он работал в реставрации, а позже учился в Москве у выдающегося исследователя архитектуры средневизантийского периода А.И. Комеча). Автор хорошо известен в среде историков византийской архитектуры как России, так и Запада, и, разумеется, Армении хотя бы по большой монографии о соборе Эчмиадзина (Кафедральный собор Сурб Эчмиадзин и восточнохристианское зодчество IV-VII веков. М., 2007).
Армен Юрьевич строит изложение по историко-хроноло-гическому принципу, переходя от эпохи рубежа VI-VII вв. (начало расцвета в строительстве Армении, время распространения купольных храмов и активной деятельности католикосов Иоанна Багаранци и Комитаса Ахцеци) к эпохе расцвета (два крупных раздела по архитектуре второй четверти и середины VII в., посвященных композиции и стилистике храмов эпохи византийского императора Ираклия и проблеме рождения нового стиля в русле архитектурных идей армянского католикоса Нерсеса Строителя). Затем следует очень важный третий период (соответственно и том) о памятниках Армении, Восточной Грузии и Кавказской Албании последней трети VII -начала VIII в., когда из долин, оказавшихся в зоне досягаемости набегов арабов, строительство переносится в предгорья и на возвышенные плато. Хотя количественно в 670-690-е годы церквей становится больше, это время завершения классической традиции, начало которого ознаменовано достижениями правителя Армении Григора Мамиконяна, строителя собора в Аруче и ц. Зоравар, и более поздними шедеврами архитектуры Армении (Сисаван и Талин) и Грузии (Цроми и Самшвилде). Зодчие, оказавшись вне сферы обмена идей ведущих архитектурных центров, переходят к воспроизведению ранее освоенных типов (что характерно для средневизантийского периода в целом), появляются признаки близкого упадка, вслед за которым в связи с ужесточением арабского ига наступает по-луторавековой перерыв в строительстве. Если в первых трех томах анализ базируется исключительно на рассмотрении памятников "классической" традиции, то четвертый посвящен особенностям "провинциального" зодчества Закавказья (об этих дефинициях см. ниже). Сюда же отнесены завершающие выводы по типологии, строительной технике и развитию сти-
ля в архитектуре VII в., а также значительный аппарат: большое резюме на английском языке, списки иллюстраций и литературы, указатели.
Нужно отметить, что композиция труда оригинальна: в ней сочетается принцип свода памятников с методом аналитической интерпретации, причем материалы каталога широко включены непосредственно в изложения. При этом сам каталог не вынесен в отдельный том (как можно было бы ожидать), а распределен по соответствующим главам-томам, хотя и с сохранением сплошной нумерации (всего 123 объекта). Анализ включенных памятников, изученных, как правило, de visu, обмеренных, подробно отснятых, реконструированных самим автором (конечно, с привлечением и архивных материалов), становится рабочим инструментом и служит основой дискуссии. Благодаря этому выводы автора обретают исключительную весомость и доказательность.
Сам по себе каталог столь же незауряден и может смело именоваться сводом памятников. Его статьи строго структурированы: архитектурный тип - функция и посвящение - историческая топография - современная топография - исторические сведения - библиография - сохранность и реставрация -строительная техника - композиция и вопросы реконструкции - убранство - датировка и атрибуция - литература. Таким образом, каталог построен так, чтобы представить объекты исчерпывающе, и в этом смысле свод имеет право именоваться археологическим. Материал по некоторым памятникам столь нов и объемен, что, собственно, из каждой статьи можно было бы сделать небольшую монографию - тем более, что и визуальных данных для этого более чем достаточно.
Трудно представить, что все это - дело рук одного ученого. Несомненно, такой ученый должен быть подлинным тружеником. Исследуя памятники в бесчисленных поездках Армен Юрьевич собрал такое множество графического, обмерного и фотографического материалов для каталога, что создал абсолютно необходимую для построения фундированной истории искусства "критическую массу" достоверных археологических сведений о строительной технике, резьбе, маркировках, размерах строительных элементов и других деталях (таких, например, как исключительно полное собрание меток на каменных блоках, возможно, позволяющих составить карту перемещений каменотесов в пространстве). Фактически, перед нами подробнейшая энциклопедия архитектуры христианского Закавказья конца VI - начала VIII в., превосходящая по методическому подходу все известные к настоящему времени труды и, несомненно, способная выдержать сравнение с любым из корпусов архитектуры, существующих в западной науке.
Недаром в исследовании постоянно проступает источниковедческая линия, что делает его особенно важным и для археологов, и для историков искусства. Это необычный, но очень точный аналитический прием, который с большим успехом можно применить и при исследовании других традиций: с самого начала за круг архитектурно-иконографического исследования выведены памятники крайне простых типов (часто - из необработанного камня), построенные в горных областях. Памятники сознательно делятся на "классические" и "провинциальные". Последние в прошлом пытались рассматривать как древнейшие, возводя к ним генетические линии "местных",
178
БЕЛЯЕВ
"автохтонных школ". Но, по мнению А.Ю. Казаряна, только "классические" постройки могут выразить линию самостоятельного развития зодчества и отразить его связь с мировым архитектурным процессом (в то время как храмы глухих провинций просто ориентированы на "классические" постройки как на образцы).
Замечательно, что каталог существует не в отрыве от интерпретации - напротив, он структурирует ее пространство. Ведь во многих областях византийской и не только истории архитектуры до выхода рецензируемой работы господствовал подлинный хаос хронологических представлений, усугубляемый волюнтаризмом построения типологии и установления взаимосвязей между группами и отдельными памятниками. Теперь в них введен известный порядок, но при этом (что естественно) старые конструкции пришлось полностью перебрать, и последовательность развития выглядит во многом по-новому.
Не менее основателен, и к тому же крайне актуален, истори-ко-теоретический контент труда. VII в. - ключевой для развития архитектуры Армении, Восточной Грузии и Кавказской Албании, а следовательно, - и для более поздних периодов. Именно в это время сложились основы художественного стиля архитектуры этих территорий, а также местные оригинальные типы зданий - прежде всего, христианских храмов. Это эпоха первого подлинного расцвета монументального церковного зодчества - мощной ветви на стволе раннехристианского зодчества Византии. Не удивительно, что ее памятники, и в первую очередь архитектурные шедевры, хорошо известны специалистам. Но закавказская архитектура VII в. в значительной степени разделила общую судьбу византийской: искусствоведение долго не могло найти для нее подобающего места в общей истории средиземноморской культуры. Положение изменилось только в последние 20-30 лет, вслед за большими (поистине всемирными) выставками искусства Византии. Соответственно, до недавнего времени оставалось неясным и место архитектуры стран Закавказья в общей картине культуры. Что это? "Протуберанец" восточной дохристианской традиции? Отдаленная периферия римского архитектурного процесса на окраинах (и за границей) империи?
К делу примешивались вненаучные воздействия, особенно идеологические. Развитию интерпретационной работы препятствовала и недостаточность источников, прежде всего археологических и вообще натурных: далеко не все памятники христианского Закавказья и в настоящее время являются легко доступными, в том числе и по геополитическим причинам. А.Ю. Казарян напоминает, что уже 100 лет назад делались попытки интерпретировать раннюю христианскую архитектуру Закавказья как единый поток (Н.Я. Марр), получившие развитие в широко известных трудах западных ученых середины ХХ в. (Р. Краутхаймера, Д. Талбот Райса), а в России использовавшиеся при попытках построить стилевую панораму (возможно, слишком широкую) общих тенденций в мировом зодчестве от античности до позднего средневековья (А.Л. Якобсон).
В то же время вкупе с социально-политическими процессами пресловутая "ориентальная" концепция Й. Стржиговского легла в основу представлений об автохтонности местных школ, в рамках которых и рассматривалось развитие отдельных групп памятников. Образуя причудливую мозаику, эти части упорно не желали складываться в одно целое, да и сами рамки групп все меньше могли удерживать как напор новых фактов, так и воздействие общих изменений в движении
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.