СТАТЬИ
Славяноведение, № 2
© 2013 г. В.Я. ПЕТРУХИН
КИЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ 1113 ГОДА И ЕВРЕЙСКИЙ ПОГРОМ (В ИНТЕРПРЕТАЦИИ В.Н. ТАТИЩЕВА)
В статье анализируются летописная информация о событиях 1113 г., когда после смерти киевского князя Святополка восставшие киевляне разграбили дворы его администраторов и еврейский квартал - первый погром в русской истории. Вопреки утвердившимся в историографии стереотипам, восходящим к конструкциям В.Н. Татищева, евреи не могли играть роли главных эксплуататоров в древнерусском городе и, тем более, в его сельской округе, где ростовщическими операциями руководило боярство.
The article analyses the annalistic information about the events of1113, when the Kievians, after the death of Prince Svyatopolk, robbed the yards of his administration and the Jewish quarter, what is known as the first pogrom in Russian history. Despite accepted stereotypes going back to the constructs of Vasily Tatishchev, Jews could not play the role of main exploiters in an old-Russian town and even less in the countryside, where money-landing operations were controlled by boyars.
Ключевые слова: Начальная летопись, антисемитизм, ростовщичество, боярство.
16 апреля 1113 г. скончался киевский князь Святополк Изяславич, наследник старшего сына Ярослава Мудрого. Как обычно на Руси в период «междуцарствия», несмотря на раздачу княжеских богатств вдовой Святополка, в Киеве начались беспорядки и грабеж дворов княжеских дружинников-администраторов (тысяцкого и сотников): «Кияни же разъграбиша дворъ Путятинъ, тысячького, идоша на жиды и разграбиша я. И послашася паки кияне к Володимеру (Мономаху в Переяславль. - В.П.), глаголюще: "Поиди, княже, Киеву; аще ли не поидеши, то в-Ьси, яко много зло уздвигнеться, то ти не Путятинъ двор, ни соцькихъ, но и жиды грабити, и паки ти поидуть на ятровь (вдову брата Святополка. - В.П.) твою и на бояры, и на манастыр-Ь, и будеши ответь им-Ьлъ, княже, оже ти манастыр-Ь разъ-грабять"» [1. С. 126; 2. Стб. 275-276].
Таково известие о первом в истории Руси погроме в Начальной летописи: судить по нему о причинах разграбления «жидов» невозможно. Более того, неясно идет ли в летописи речь об иудеях или о еврейском квартале, расположенном у Иудейских/Жидовских ворот Ярославова города в Киеве; судьба немногочисленной еврейско-хазарской общины, известной по Киевскому письму Х в. [3], равно как и общины, против которой были направлены инвективы Феодосия Печерского
Петрухин Владимир Яковлевич - д-р ист. наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН.
Работа выполнена в рамках проекта «История - миф - фольклор: книжные сюжеты в славянской устной традиции» (Программа фундаментальных исследований Президиума РАН «Традиции и инновации в истории и культуре»).
в конце XI в. [4. С. 418], остается неизвестной. Еще И.З. Берлин в обзоре источников по истории евреев в средневековой Руси [5. С. 148-149] предполагал, что речь могла идти о лишь названии киевского урочища «Жиды», а рассказ «Жития Феодосия» о его ночных проповедях в еврейском квартале можно отнести к топосам средневековой антииудейской полемической литературы.
К историографическим аберрациям относится «известие Яна Длугоша» о погроме, устроенном русскими «воинами» на столетие ранее при взятии Киева князем Святополком и его союзником польским королем Болеславом Храбрым в 1018 г. во время борьбы за власть с Ярославом Мудрым. Цитирующий это известие (из старой публикации хроники Длугоша) Берлин справедливо отмечал [5. С. 159]1, что информация о погроме отсутствует собственно в древнерусских источниках, от которых зависели русские эпизоды в «Истории Польши» Длугоша; действительно, польский хронист XV в. был тенденциозен как в отношении истории Руси, так и в отношении к евреям [7. S. 267-292] - описание погромов в Кракове было общим местом его «Истории». В критическом издании Длугоша [8] известий о погроме 1018 г. нет (ср. отечественное издание «русских» эпизодов Длугоша [9. 246-249]).
Заметим, что волна погромов прокатилась по Западной Европе с началом крестовых походов (1096), тогда же «актуализировались» сюжеты религиозных наветов на евреев: конфликты этого периода достигли Чехии (и Польши) [10. С. 92-93], а их отголоски нашли отражение и в древнерусской книжности - таково известие о погроме 1113 г. и «Слово» о Евстратии Постнике, включающее средневековый «кровавый навет» на еврея-работорговца [11. С. 209-227].
Возможно, описания погромов, чинимых крестоносцами, повлияли и на изложение известия о «погроме» 1113 г. у Длугоша: погромы приписываются Длуго-шем «воинам» (milites) [9. C. 147-299] (так и в «подложном известии» 1018 г.), устрашенные беспорядками киевляне призывают на княжение Мономаха, в Начальной же летописи говорится о недовольстве киевлян правлением Святополка. Этот летописный контекст во многом определил развитие историографии, посвященной событию 1113 г., начиная с В.Н. Татищева. Историк XVIII в. «развернул» летописное известие, предпослав ему весьма показательную преамбулу: дал обличительный портрет князя Святополка - в частности, тот был «вельми сребролюбив и скуп [...] жидам многие пред христианы вольности дал, чрез что многие христиане торгу и ремесл лишились» [12. C. 53]2. Начальная летопись более сдержана в характеристиках этого «благоверного» князя (хотя он и замешан был в преступлении крестного целования и ослеплении князя Василька Теребовльско-го), зато Киево-Печерский патерик не щадит Святополка. В «Слове» о Прохоре Черноризце говорится: «Во дьни княжениа своего в Кыев-Ь Святополкъ много насилие сотвори: домы силних искорени без вины, им-Ьниа многых отъемъ - его же ради Господь попусти поганым силу им-Ьти на нем; и быша брани мнози от половец, к сим же усобиц-» [14. С. 53]. Действительно, половецкое разорение коснулось в 1096 г. и самого Киево-Печерского монастыря; о нем рассказывается в «Слове» о Евстратии Постнике, повествующем о перепродаже половецких пленников еврею-работорговцу [14. С. 209-227]. В «Слове» о Прохоре говорится и о продолжении конфликта сребролюбивого князя с его подданными: из-за конфликта с князьями, правившими в юго-западных русских землях (после ослепления Василька), Святополк не пустил «гостий из Галича, ни лодий из Перемышля»: в результате «соли не бысть во всю Рускую землю». Княжеское окружение стало наживаться, спекулируя солью, черноризец же Прохор совершил чудо, обращая
1 Цитата перекочевала в сводные работы по истории евреев: ср. сводку Ш. Эттингера [6. Р. 320], где израильский историк упрекает Берлина в гиперкритицизме - недоверии к средневековым известиям о евреях.
2 См. о характеристиках князя [13. С. 365].
пепел в соль и раздавая ее киевлянам. «Въсташа же продающии, - говорится в Патерике, - навадиша ко Святополку на мниха», обвиняя чернеца в том, что он «отъял» их богатство; князь велел конфисковать соль у Прохора, но вновь свершилось чудо - соль оказалась пеплом. Устрашенный чудом князь оказал почести чернецу и «велику любовь нача имети» к монахам Киево-Печерской лавры, хотя ранее заточил их игумена, который был возвращен лишь благодаря заступничеству Владимира Мономаха [14. С. 55].
Неясно, насколько Киево-Печерский патерик, известный Татищеву [12. С. 85; 15. С. 44], повлиял на эти источники и на рисуемый историком портрет Свято-полка (ему известно было и «Житие» Прохора в Минеях), но известия Патерика серьезнейшим образом воздействовали на исторические реконструкции событий 1113 г. в последующей историографии. Историки по преимуществу следуют в этой реконструкции за Татищевым - более того, события 1113 г. оказываются едва ли не центральным эпизодом «Истории Российской», на основе которого решается вопрос о «доверии» Татищеву3.
Обратимся к этому эпизоду, представленному в обычно цитируемой историками пространной (второй) редакции татищевского труда. По смерти Святополка киевляне, собравшись у святой Софии «все согласно» избрали Владимира Мономаха на великое княжение. Владимир опасался отправляться в Киев, так как на киевский стол с большим основанием, чем переяславский князь, могли претендовать представители старшей ветви русского княжеского рода - черниговские Святославичи, Давид и Олег. Тогда-то киевляне, не хотевшие Святославичей, «разграбили домы тех, которые о Святославичех старались: первее дом Путяты тысецкого, потом жидов многих побили и домы их разграбили за то, что сии многие обиды и в торгах христианом вред чинили. Множество же их, собрався в их синагоге, огородясь, оборонялись, елико могли, прося времени до прихода Владимирова». «Киевские вельможи» посылают второй раз к Мономаху, угрожая ему Божьей карой, если восставшие разграбят и монастыри. «Ужаснувшийся» Владимир известил о своем приходе в Киев Святославичей, и был с почестями встречен киевлянами. Тогда «мятеж преста». «Однако ж просили его всенародно о управе на жидов, что отняли все промыслы христианом и при Святополке имели великую свободу и власть, чрез что многие купцы и ремесленники разорились: они же многих прельстили в их закон и поселились домами междо христианы, чего прежде не бывало, за что хотели всех побить и домы их разграбить. Владимир же отвечал им: "Поеже их всюду в разных княжениях вошло и населилось много и мне непристойно без совета князей, паче же и противо правости, что они допусчены прежними князи4, ныне на убийство и грабление их позволить, где могут многие невинные погинуть. Для того немедленно созову князей на совет". И вскоре послал всех звать ко Киеву. Когда же князи съехалися на совет у Выдо-быча, по долгом разсуждении уставили закон таков: "Ныне из всея Руския земли всех жидов со всем их имением выслать и впредь не впусчать; а если тайно войдут, вольно их грабить и убивать". И послали по всем градам о том грамоты, по которым везде их немедленно выслали, но многих по городам и на путях своевольные побили и разграбили. С сего времени жидов в Руси нет, и когда которой приедет, народ грабит и убивает» [12. С. 129].
Со времен Н.М. Карамзина эта трактовка событий была в целом принята в отечественной историографии [19. С. 87]. Правда, Карамзин, продвинувшийся в кри
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.