МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2004, № 10, с. 58-63 _ ЕВРОПА: _
НОВЫЕ РЕАЛИИ
КИПРСКИЙ КОНФЛИКТ: ПОПЫТКА "ОТЛОЖЕННОГО УРЕГУЛИРОВАНИЯ"?
© 2004 г. О. Бредихин
Использование Россией - впервые за десять лет - своего права вето в СБ ООН, имевшее место 21 апреля 2004 г. при обсуждении резолюции по Кипру, в одночасье сфокусировало всеобщее внимание на застарелом кипрском вопросе, вновь акцентировав его неизменную уже на протяжении полувека международную актуальность. Данное решение, ставшее для многих сторонних наблюдателей весьма неожиданным, заблокировало американо-британский проект, предусматривавший предоставление Советом Безопасности гарантий добросовестного выполнения сторонами конфликта плана Генерального секретаря ООН по всеобъемлющему урегулированию на Кипре. Накануне намеченных на 24 апреля референдумов по плану К. Аннана, проводившихся раздельно на греческой и турецкой частях острова, позиция Москвы имела особое значение. Как известно, от исхода борьбы в СБ ООН зависело, примет ли план генсекретаря ООН АКЭЛ1, крупнейшая политическая партия греко-кипрской общины. И хотя прогнозы давали основания предполагать, что даже в этом случае противники плана из числа греков-киприотов получат большинство (одобрение плана в так называемой Турецкой Республике Северного Кипра - ТРСК не вызывало сомнений), итоговый расклад голосов мог существенно отличаться в ту или иную сторону.
Прибегая к вето, Москва сознательно оставалась одна против всех в условиях широкого международного консенсуса, сложившегося в пользу плана К. Аннана: в его поддержку, с различной степенью интенсивности, выступили не только США и Великобритания, но и другие члены СБ ООН, а также Европейский союз, Турция и Греция. В этой связи Россия рисковала подвергнуться впоследствии обвинениям, что именно она в конечном итоге способствовала срыву инициативы ООН по урегулированию на Кипре. В целях избежания подобных упреков линия Москвы в СБ ООН была сразу же смягчена аргументацией о "процедурно-техническом" характере наложенного вето: согласно этой логике российские возражения затрагивали не содержание самого плана, а касались попыток "международного факто-
БРЕДИХИН Олег Николаевич, аспирант кафедры МО и ВП МГИМО (У) МИД РФ.
1АКЭЛ - Прогрессивная партия трудового народа.
ра" (прежде всего, Вашингтона и Лондона) "в авральном режиме" провести резолюцию о гарантиях, повлияв тем самым на результат волеизъявления киприотов. Последовавшие, однако, затем комментарии министра иностранных дел России С.В. Лаврова позволяла предположить,
что в Москве сдержанно относятся и к некото-
2
рым положениям самого плана К. Аннана .
Как бы то ни было, фактом остается то, что Россия после длительного перерыва вновь вернулась к своей роли важного внешнего регулятора связей в комплексе отношений вокруг кипрской проблемы. Произошло это на этапе, когда принятие плана К. Аннана турками-киприотами (65% голосов на референдуме) и его отклонение греками-киприотами (75% голосов), наряду с формализацией вступления Кипра в Евросоюз 1 мая 2004 г., дополнили ситуацию в кипрском урегулировании новыми элементами, потенциал которых, по мнению автора, способен изменить алгоритм взаимодействия субъектов кипрского конфликта. И позиция России в таких условиях может быть истолкована как заявка на сохранение своей заметной роли в кипрских делах и в дальнейшем.
За полвека вокруг кипрского урегулирования сформировалась устойчивая структура международных отношений, вобравшая в себя элементы межэтнического конфликта, национально-освободительной борьбы, межгосударственного -двустороннего и многостороннего - противостояния, а также черты комплексной международной проблемы с участием внерегиональных, в том
числе многосторонних, акторов . В результате была сформирована сложная система сдержек и противовесов, алгоритм функционирования которой предохранял ситуацию вокруг Кипра от кризисных всплесков нестабильности и одновременно блокировал "позитивные" импульсы, направленные на поиск путей ее урегулирования. Эволюционная перестройка устоявшейся вокруг
2 См.: www.mid.ru , раздел "Выступления Министра", текст от 26 апреля 2004 г.
3 Точка зрения о формировании вокруг кипрского конфликта особой подсистемы международно-политического взаимодействия специально излагалась автором в статье "Кипрский конфликт в системе международных отношений" // МЭ и МО. 2003. <4. С. 54-62.
Кипра модели конфронтационной стабильности4 теоретически виделась посредством формулирования и реализации совместного интереса кипрских общин, который одновременно объединил бы устремления Греции и Турции. Такая возможность появилась в виде перспективы подключения к процессу европейской интеграции Кипра и Турции. И хотя сначала она воспринималась сторонами просто как шанс для усиления позиций в рамках традиционного конфронтационного взаимодействия, затем, после согласия Афин на включение Анкары в список кандидатов в ЕС (декабрь 1999 г.)5, в европейском факторе стал просматриваться мощный потенциал содействия всеобъемлющему кипрскому урегулированию.
После некоторого затишья, сменившего этап прямых межобщинных переговоров (ноябрь
2000 г.)6, специфика текущего момента, связанная с принятием важнейших решений в отношении "европейской перспективы" как Кипра, так и Турции, уплотнила повестку дня переговоров по урегулированию, задав им мощный конструктивный фон. Стремление обеспечить беспрепятственное включение острова в процесс еврорасши-рения побуждало греков-киприотов к гибкости; в то же время турок-киприотов к компромиссу потенциально могли привлечь немалые экономические плюсы от членства единого Кипра в ЕС. Процесс "пошагового сближения" Афин и Анкары, начавшийся в конце 90-х годов, создавал благоприятный общий климат греко-турецкого взаимодействия. Уникальность ситуации дополнялась также беспрецедентным по своей силе настроем международного фактора - ООН, США и самого Евросоюза - использовать "исторический шанс" и обеспечить прием в ЕС воссоединенного Кипра. Иными словами, впервые в истории кипрского вопроса был столь ясно сформулирован широкий общий интерес, привлекательность которого могла разомкнуть жесткую систему взаимных противоречий кипрских общин и результировать-ся в долгожданном компромиссе.
4 О стабильности и ее видах см., в частности: Богату-ров А.Д. Современные теории стабильности ... М., 1996. С. 35; Богатуров А.Д., Плешаков К.В. Динамика международной стабильности // Международная жизнь. 1991. № 2. С. 35-46.
5 Сделано это было в обмен на тезис о том, что урегулирование кипрской проблемы не является обязательным предварительным условием для вступления острова в ЕС, хотя при принятии окончательного решения Евросоюзом будут приняты во внимание "все сопутствующие факторы". Решение хельсинкского саммита Европейского союза см.: www.europa.eu.int/council/off/conclu/dec99/dec99_en.htm#en-largement
6 Краткая, но емкая оценка хода этих так называемых проксимальных переговоров представлена в Докладе Гене-
рального секретаря ООН К. Аннана СБ ООН от 1 апреля 2003 г. (Par. 23-29. P. 6-8)// www.un.org/Docs/sc/sgrep03html
Однако привести к общему знаменателю взаимоисключающие интересы сторон оказалось непросто, и первая фаза прямых межобщинных переговоров (январь-октябрь 2002 г.) вновь закончилась безрезультатно. В таких условиях 11 ноября 2002 г. Генеральный секретарь ООН К. Аннан впервые представил свой план всеобъемлющего урегулирования, который затем неоднократно дорабатывался и дополнялся. Варьируясь в деталях от версии к версии, этот план, в общем, являл собой попытку использовать благоприятную международную конъюнктуру, и особенно фактор ЕС, для внедрения комплексного и максимально сбалансированного, с точки зрения его авторов, варианта разрешения кипрского вопроса. В то же время необходимо признать, что план с самого начала не вызвал восторга ни у греков-, ни у турок-киприотов. В итоге основная борьба развернулась по двум направлениям: (1) непосредственно в отношении положений самого плана и (2) в связи с поиском путей перекладывания на противную сторону ответственности за его торпедирование.
Недовольство греков-киприотов, где победу на президентских выборах в феврале 2003 г. одержал сторонник жесткой линии Т. Пападопулос, вызывало предусмотренное планом сохранение режима "международных гарантий" Кипра, установленного цюрихско-лондонскими соглашениями 1959 г., а также предложенная громоздкая трехуровневая модель государственного устройства, обеспечивающая значительные - непропорциональные численному составу - полномочия тур-ко-кипрскому меньшинству. Кроме того, предусмотренная планом натурализация на Кипре большей части турецких переселенцев, прибывших на остров после событий 1974 г., выглядела в глазах греков-киприотов как легализация агрессии Турции. Территориальные уступки и компенсации, призванные решить проблему беженцев, воспринимались как недостаточные.
Афины тоже признавали спорность некоторых моментов плана, однако выступали против его отклонения с порога, опасаясь, что такой шаг поставит под удар европейскую перспективу Кипра. После согласования позиций Республикой Кипр было решено принять план К. Аннана за "основу для переговоров", но не "основу для урегулирования", как того требовали посредники. При этом греки-киприоты рассчитывали уйти от принятия однозначных обязательств и спровоцировать лидера турок-киприотов Р. Денкташа отвергнуть схему ООН.
Для Р. Денкташа предложенное в плане К. Аннана территориальное размежевание виделось в качестве ключевого его недостатка. Кроме того, трехуровневая модель государственной власти казалась недостаточно эффективной для обеспе-
чения прав турко-кипрского населения острова. Перспектива репатриации части осевших на острове после 1974 г. турецких переселенцев могла породить волну недовольства в ТРСК, где доля коренных турок-киприотов уже составляет, по
оценкам, не больше 35-40% . Р. Денкташ также рассчитывал на то, что именно греки-киприоты, связанные в своих действиях фактором ЕС, будут вынуждены пойти на уступки. По его мнению, Евросоюз должен был прислушат
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.