УДК 913
«КНИГА БОЛЬШОМУ ЧЕРТЕЖУ» КАК ИСТОРИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
С. К. Костовска, с. н. с.,
Институт географии РАН,
В. О. Стулышапку, доцент,
Московский педагогический государственный
университет
В статье рассмотрены возможности использования «Книги Большому Чертежу» при исследованиях географических особенностей территории центрально-черноземных областей в исторической ретроспективе. Особое внимание уделено природным факторам, определившим маршруты набегов на Русь в XVI—XVII веках, а также сложностям изучения изменений рельефа Среднерусской возвышенности и Окско-Донской низменности.
В статье рассмотрены скорости развития ов-ражно-балочной системы.
Показано, насколько проведение границ уездов того времени было обусловлено природными факторами, такими как реки, леса, рельеф. Обоснована невозможность использования «Книги Большому Чертежу» для вычисления площадей угодий различного назначения, в том числе удобных и неудобных земель. Статья может быть полезна как географам, так и историкам, занимающимся изучением динамики трансформации окружающей природной среды, а также взаимодействием общества и природы.
The article considers the possibility of using "The Book of the Great Map" in the studies of geographical features of the Central Black Earth Region in historical retrospect. Special attention is paid to natural factors determining the routes of nomadic raids on Russia in the 16th —17th centuries, as well as to the complexities of relief changes study of the Central Russian Upland and the Oka-Don Plain. The article describes the rate of development of gully systems.
It is shown that the borders of the districts of that time were due to natural factors, such as rivers, forests, and relief. The impossibility of the use of "The Book of the Great Map" to calculate the area of land for various purposes, including useful and useless lands, is justified. The article can be useful for geographers and historians engaged in the study of the dynamics of transformation of the natural environment, and the interaction of society and nature.
Ключевые слова: пути набегов кочевников, охрана порубежья, границы уездов, изменение площадей угодий, долинно-балочное расчленение, староречья и старицы.
Keywords: ways of the nomad raids, border protection, borders of districts, area grounds changes, valleys and gullies roughness, oxbow lakes and former river-beds.
«Большой чертеж», объяснительный текст к которому сохранился до нашего времени в виде «Книги Большому чертежу» (1627 г.), отображал все Московское государство и прилегающие к нему территории. К сожалению, ни «старый чертеж», ни «новый» не сохранились до нашего времени, поэтому «Книга», написанная одновременно с начертанием «Большого чертежа», является, по своей сути, его подробным описанием. Ранее, вероятно, как чертеж, так и книга служили своеобразным руководством при перемещении служилых людей.
Прежде всего, стоит отметить то, что все описания «Книги Большому Чертежу» составлены либо по главным рекам (в европейской части России это Донец, Дон, Терек, Днепр, Угра, Ока и реки поморские), либо по основным дорогам: Муравскому шляху, Кальмиюской дороге и Изюмской дороге. Особое внимание при описании отображенного на чертеже уделялось рекам и «колодезям», на которых «татарские перевозы и перелазы, по которым та-таровя приходят в Русь», а также тем примечательным природным объектам «полевым призначным урочищам», «...до которых ... ездят ... и кладут доездные памяти» [1].
В малонаселенных местностях дороги прокладывались по водоразделам, далее, при сгущении речной сети и увеличении количества населенных пунктов они проходили преимущественно по речным террасам. Так, одна из главных татарских дорог, шедших на Москву, — Муравский шлях, который тянулся от Перекопа до Тулы, проходил по водоразделу Днепровского и Донецкого бассейнов. Справа от него находились истоки рек Оскол, Кщинева и др. Через реку Сосну шлях проходил через Кирпичный брод, далее поднимался на водоразделы рек Зуши и Пловы слева, и Мечи и Упы справа, затем через р. Упу выходил на ее правый берег через Костомаров брод.
Ответвление Муравского шляха — Изюмская дорога (сакма) также пролегала в междуречье по верховьям рек Волчьи воды, Нижеголь, Короча слева и р. Оскол с притоками справа. Также по водораздельным пространствам (междуречьям) проходили и другие дороги. В частности, в пределах Курского края таковыми были Бокаев, Синяков, Сагайдачный шляхи, Свиная, Старая Посольская и Пселская дороги [2].
По Боплану, татарские набеги разделялись на зимние и летние. При этом основными были зимние, которые начинались в январе и длились до начала разливов рек
(в лесостепи это конец марта, начало апреля). Окончание походов на Русь определялось тем, что с началом снеготаяния на дорогах образовывались так называемые «зажоры» — скопления воды, пропитывающие снег под ледяной коркой дорог, уплотненной в зимний период. Препятствием были и «просолы» — прорывы, по которым вода из «зажоров» прорывалась и глубокими потоками уходила в речные системы. Те же участки на покрытых льдом реках и санных сухопутных путях, где наст был уплотнен зимними дорогами и прикрыт навозной коркой, сохранялись плотными более длительное время по сравнению с окружающим ледовым и снежным покровом [3].
Начало пути набегов проходило по открытым степным пространствам, где татарские лошади породы «пахмат» покрывали расстояние в 35—55 км без отдыха. За 7—8 км до границы с Русью кочевники останавливались в скрытых местах, делились на отряды численностью в зимние набеги — 500—600, в летние — порядка 100—150 человек, отдыхали два—три дня, после чего углублялись на 110—150 км, не производя грабежей, передвигаясь по балкам, перелескам и лесам, чтобы скрыть истинное количество, нападавших от сторож и станиц. Набеги же производились на обратном пути. При этом, как правило, выбирались прямые дороги по междуречьям [2].
Для того чтобы предотвратить внезапность нападений еще в XVI в. принимались следующие меры: организация сторожевой и станичной службы, пожоги степей. Так, сохранилось описание сторож и станиц по росписи 1571 г.: «Сторожи Орловские и Карачевские: 1-я сторожа на Семь против Городенского городища, а Городенское городище с левую, с полскую сторону («польских украинных» городов — крепостей выступавших в Дикое поле) Семи; а сторожем на той стороже быть из Орла да из Карачева шти (шесть) человекам, по три человека из города, да из Рыльска 2 человека; а преезжати им на лево вверх по Семи до усть Курицы, до Юрьва городища, проезду верст с 20, или полтретьядцать, а на право вниз по Семи верст с десять до усть Реута, а Реут впал с левую с полскую сторону». Станичники численностью 50—100 человек посылались по росписи центра из украинных городов, например, станичникам стоявшим на Семи в устье Хона было приказано « ...Семь перелезти ... и ездити до верховья Корочи и Корени ... и до усть Реута» (цит. по [2, С. 63]).
Что касается пожогов, то в той же росписи 1571 г. определена линия степного поджога,
проходившая также по междуречьям от Пу-зацской Семицы до низовья Тускари, Тиму, Кшеневой, Щегру и Сноби, а также по междуречью Псла и Семи до верховьев Северского Донца. При этом необходимо было «...выжечи те гряды все межи речек и колодязей, и ржав-цев» (цит. по [2, с. 45]).
К сожалению, «Книга Большому Чертежу», хотя и описывает объекты, отображенные на «Большом Чертеже», не содержит данных о площадях лесов, дубрав, пойменных лугов, колков, бояраков и полей. А поскольку «Большой Чертеж» утрачен, то неизвестно, были ли вообще нанесены на нем границы выше перечисленных угодий или нет. И все же сведения о лесах и реках, содержащиеся в «Книге Большому Чертежу», при нанесении их на географическую основу и соотнесение с границами уездов конца XVII—начала XVIII вв. по [4] позволяют предположить, что в пределах Среднерусской возвышенности, границы уездов проходили преимущественно по рекам, а в пределах Окско-Донской низменности — по междуречьям (водоразделам). Лесные массивы (леса, дубравы, колки, лески, бояраки), судя по выполненной карте-схеме, в лесостепной зоне распределялись таким образом, чтобы население каждого уезда было обеспечено лесоматериалами для строительства и бытовых нужд (рис. 1).
Представления о размерах площадей, занимаемых различными угодьями, можно получить также по литературным и статистическим источникам. Так, сельскохозяйственные угодья Воронежской губернии с 1797 по 1887 г. претерпели серьезные изменения (таблица).
Уменьшение площадей неудобных земель связано с увеличением распашки как результата появившегося во второй половине XIX в. перенаселения и увеличения доли малоземельных крестьян. При этом овраги как в настоящее время, так и ранее представляли собой «большое зло».
Таблица
Изменение размеров угодий в Воронежской губернии [5]
Угодья 1797 г., (%) 1887 г., (%)
Усадьба 1,2 6,2
Пашня 42,9 69,3
Луга и выгоны 36,5 10,2
Лес 11,9 7,9
Неудобная земля 8,2 5,9
Рис. 1. Фрагмент, карты-схемы, составленной авторами по «Книге Большому Чертежу» с нанесением границ уездов по Я. Е. Водарскому
К сожалению, «Книга Большому Чертежу» не дает представлений о формах рельефа. Поэтому использование ее для анализа, динами-
Рис. 2. Долинно-балочная сеть Среднерусской возвышенности (программный продукт Google Earth)
ки и изменения геоморфологических особенностей не представляется возможным, кроме незначительных сведений, подобных указанию, что колодезь Белый вытек из-под Жесто-вых гор и впал в р. Оскол.
Рельеф местности и слагающие породы определяют густоту долинно-балочной сети. Так, для Среднерусской возвышенности длина сети на 1 км2 в середине XX века составляла для западной части Орловской и северо-западной части Курской областей более 1,3 км, на всем правобережье Дона, в бассейнах рек Оскол, Северский Донец, Ворскла и Сейм степень расчленения изменяется от 1,0 до 1,3 км, на водоразделах рек Десны, Донца и Дона от 0,7 до 1,0 км (рис. 2, 3).
Значительное долинно-балочное расчленение привело к разнообразию эрозионной сети. В частности, овраги Во
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.