СЕРГЕЙ ПАЙЧАДЗЕ
нига в контексте
цивилизации
Полемические заметки
В МИНУВШЕМ году в Москве прошла XI Международная научная конференция по проблемам книговедения «Книга и мировая цивилизация». Ее итоги уже освещались на страницах сборника «Книга. Исследования и материалы» в серьезной и интересной статье В. И. Васильева и А. Ю. Самарина. На этом форуме была представлена едва ли не вся элита специалистов, изучающих науку о книге и книжном деле. Конференция была не только весьма масштабной, но и наиболее значимой за весь период, наставший после изменения социально-экономического строя нашего государства. Ее результаты позволяют говорить, что научные изыскания в области книговедения в России в дальнейшем могут быть активизированы и иметь положительную устойчивую перспективу. Но как бы там ни было и какие бы высокие оценки XI конференции не давались, для того, чтобы утверждения подобного рода перешли в область конкретных реалий, российской общественности необходимо повернуться лицом к пов-седневностям научной жизни, а власть имущим, государству на практике надо систематически доказывать свою заинтересованность в развитии всего комплекса отечественных гуманитарных наук. Профессионалы, однако, как считает автор, должны при этом решать свои задачи в первую очередь сами - с учетом, но без долгих рассуждений о фатальной зависимости книжного дела от внешних обстоятельств. Насколько подобный подход может быть успешным, показывает опыт XI конференции. В ее организации принимали участие многие специалисты, но без усилий докторов наук В. И. Васильева, А. Ю. Самарина, Б. В. Ленского и авторитета научного совета «История мировой культуры» РАН, уровень организации и научные итоги международного собрания кни-
говедов были бы иными, гораздо скромнее. Подобного рода факт позволяет заметить следующее. В наши дни, к сожалению, роль личности, межличностные отношения при анализе работы учреждений, связанных с социальным бытованием книги, не становятся предметом глубокого анализа в большинстве историко-книжных работ. Но ведь элементарно, что без стремления к объективной оценке именно роли личности в любую эпоху, в любом эпизоде, нельзя судить даже о минимальных свершениях, а не только о масштабных событиях. В работах некоторых же историков, впрочем, как и во многих трудах других специалистов «легкого убеждения», подобная характеристика дается весьма субъективно.1 Разве что приводится в ней негативная оценка прежнего руководства и системы (обычного советского периода), критикуется эпоха и т. п. Конечно, на следующей - XII Международной конференции по книговедению не обязательно много говорить о подобном, но это вероятно, ибо позиция такого рода - «не виноватая я!» - в значительной мере есть отражение менталитета многих представителей интеллигенции, и не только московской и питерской. Проблема именно поэтому достойна внимания, так как бои за историю - задача всегда актуальная.2
К предмету патронажа Клио нам еще придется возвращаться. Но сейчас хочется сказать, что в данной статье рассматриваются и некоторые иные соображения, которые могли бы стать предметом обсуждения единомышленников или дискуссий антагонистов на будущей конференции. Во всяком случае представляется едва ли не аксиоматичным, что в ближайшие годы (и в дальнейшем) будет продолжен разговор о базовых дефинициях понятий «книга», «книжная культура», «русская кни га».
Размышляя о природе и значении книги в истории человечества, нельзя не учитывать, что формальное определение книги меняется с каждой последующей эпохой.
Но это отнюдь не умаляет ее роли в жизни общества.
Сергей Антонович Пайчадзе, доктор исторических наук, профессор, член Комиссии по истории книжной культуры и комплексному изучению книги Научного совета РАН «История мировой культуры», главный научный сотрудник лаборатории книговедения ГПНТБ СО РАН
Эти обстоятельства детерминированы самим характером цивилизации людей, породившей книгу, и всем ходом развития мировой культуры, а следовательно, привлекают внимание ученых, занимающихся вопросами науки о книге и книжном деле и в России и далеко за ее границами. Общеизвестно, что книга - произведение не только духовной, но и материальной культуры, созидаемой человечеством.3 Именно цивилизация, ее развитие и есть основа создания книги, возникновения системы книжного дела и эволюции книжной культуры. Сложное явление - книга во все времена отражала и отражает развитие людей и, в свою очередь, влияет на них. При этом форма книги совершенствуется под воздействием трансформации технологий, используемых человеком.
На данном этапе эволюции человечества, когда представление о таком незыблемом, казалось бы, понятии, как «книга», меняется, специалисты призваны не только размышлять о происходящем, но и вносить на обсуждение коллег (в конечном итоге социума) свои конструктивные предложения.
Поэтому нельзя, анализируя факты в историческом аспекте, игнорировать и формальное определение книги, каждый раз отражающее свою эпоху, а тем более забывать, что современная ситуация в мире, связанная с глобальной компьютеризацией, все же не отменила ее роли в жизни общества. Цифры свидетельствуют, что «галактика Гутенберга» не сжимается в объеме, но, напротив, выпуск книг в мире возрастает. В конце XX - начале XXI вв. в отдельных странах он увеличился на 50-60 % и даже в 2-3 раза (Аргентина, Греция, Польша, Таиланд и др.). По соседству с русским Дальним Востоком число изданий и тиражей книг увеличиваются не только в самой населенной стране мира Китае. Интересны на взгляд автора статьи и еще два примера. Соседка России Япония известна как страна с высоким уров нем компь ю тер ной ин фор мати за ции общества. Вместе с тем Япония располагает настолько мощным издательско-полигра-фическим потенциалом, что может позволить себе включать в статистику книжного выпуска только первые издания книг (при этом брошюры в счет не идут). В 1990 г. в Японии было отмечено снижение выпуска числа названий книг по сравнению с 1980 г. при мер но на 11-12 %, но за после ду ю щие 9 лет был отмечен рост это го по казателя на 60 % с лишним. То же можно сказать о Южной Корее, где также было зарегистрировано рекордное повышение числа выпущен-
«Часовник Марии Стюарт». Вторая четверть XV в. Франция. Коллекция П. П. Дубровского
ных книг с начала - к концу последнего десятилетия XX в. на 73,5 %.4
Другое дело, что в условиях острой конкуренции источников информации традиционная книга вызывает все меньший интерес у растущего населения планеты. Конечно, ныне книга может быть и электронной, как об этом свидетельствует практика. Понятие «электронная книга» означает текст, закрепленный в оцифрованной, байтовой форме. При этом электронная книга остается важным элементом интеллектуальной жизни общества, о чем свидетельствовали, в частности, материалы секции «Электронная книга и информационные технологии» прошедшей XI конференции. В настоящее же время электронная книга является показателем общественного развития, а не деградации. В этой связи автор полагает, что дефиниции столь многогранного порождения цивилизации требуют (в сравнении с прошлым) корректировки.
Ныне представляется целесообразным под книгой понимать сложный искусственно созданный организм (объект), который при помощи графических изображений передает значительный объем информации.
Книга как объект, передающий информацию, прошла весьма сложный путь и, в зависимости от технологии, применявшейся человеком, имела разную форму: была поясом из раковин или глиняной табличкой, папирусным свитком или изготавливалась (из-готов ля ется) ти пог ра фс ким спо собом и прочее, и прочее.
Естественно, что рассмотрение определения «кни га» тес но свя за но с по ня ти ем «книжная культура» и иными книговедческими дефинициями. В работе «История книжной культуры. Теоретико-методологические аспекты» В. И. Васильев справедливо пишет, что важно постичь «как соотносятся между собой такие понятия как книжное дело и книжная культура, книжная культура и культура книги, культура книги и искусство книги...» (до настоящего времени нет общих позиций по названным дефинициям). Уместны и вопросы: связаны ли «... все эти понятия с культурой и искусством в целом? Что же должно быть предметом научных исследований по истории книжной культуры? Или эти исследования и исследования по истории книги, дисциплинам книговедческого цикла — одно и тоже? Или одно является частью другогоЬ>:
Не рассматривая ниже всех названных понятий, что также может стать предметом исследовательских споров в будущем, остановлюсь только на соотношении понятий «книжное дело» и «книжная культура». Автор статьи никогда не ставил знака равенства между ними, чтобы не отмечали его оппоненты. Уверен, однако в их тесной взаимозависимости, так как без развития системы книжного дела не может происходить эволюции книжной культуры.
Опыт мно гих по коле ний отече ствен ных и зарубежных ученых свидетельствует, что изучение истории издания, распространения и чтения произведений печати позволяет утверждать: под книжной культурой следует
Л Л О #09 [33] *2005
понимать уровень, достигнутый книжным делом (книгопечатанием, книжной торговлей, развитием библиотечной сети) в сочетании с реальным отношением народа к книге (и печати в целом) в конкретной стране или регионе на определенной ступени развития общества. История книжной культуры, по сути, повествует не только о традициях в области выпуска и оформления изданий или отношении, в том числе властей, к книге и печатному слову, но и является показателем уровня технологического развития государства и интеллектуального потенциала населения на отдельных территориях его проживания в конкретный период времени.
Автор не претендует на право быть единственным специалистом, верно оценивающим ситуацию. Приведенные выше определения могут иметь и иные толкования. Надо полагать, что дискуссии по поводу указанных дефиниций будут продолжены и впредь и не только в среде книговедов. При этом, отдавая дань усилиям спорящих и научному уровню вероятного спора, вспомним все же, что не следует забывать «условно
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.