ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ, 2014, том 35, № 1, с. 5-15
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ
КОЛЛЕКТИВНЫЕ СМЫСЛЫ КАК ПРЕДПОСЫЛКА ЛИЧНОГО СЧАСТЬЯ
© 2014 г. А. Л. Журавлев*, А. В. Юревич**
*Член-корреспондент РАН, доктор психологических наук, профессор, директор Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института психологии РАН, Москва; **Член-корреспондент РАН, доктор психологических наук, профессор, заместитель директора по науке, там же.
Рассматриваются экономика и психология счастья как новые научные подходы к пониманию целей общества и ключевых ориентиров его развития. Описываются психологическая структура счастья и его основные компоненты. Анализируется соотношение таких близких понятий, как счастье, удовлетворенность жизнью, субъективное качество жизни, субъективное благополучие. Обосновывается представление о смысле жизни как одном из фундаментальных компонентов удовлетворенности жизнью и счастья. Коллективные смыслы жизни являются одним из базовых элементов счастья в коллективистских культурах. Национальная идея, которой остро не хватает современной России, что порождает целый ряд характерных для нее "социальных болезней", рассматривается в качестве одного из главных источников коллективных смыслов жизни.
Ключевые слова: экономика, психология, счастье, удовлетворенность жизнью, субъективное благополучие, качество жизни, смысл жизни, коллективные смыслы, национальная идея.
ЭКОНОМИКА СЧАСТЬЯ
Симптоматичной тенденцией в развитии современных социогуманитарных наук является их стремление к точности, количественному выражению изучаемых характеристик общества и одновременно обращение к таким сторонам его жизни, которые традиционно игнорировались ими как якобы исключающие точный количественный анализ. Одной из таких сторон является счастье, к которому стали проявлять интерес самые разные социогуманитарные дисциплины, причем первой его проявила наиболее строгая и математизированная из них - экономическая наука, в которой сложилось направление "экономика счастья".
"Экономика счастья" во многом переворачивает традиционную логику экономических и социальных измерений и оценок, делая акцент на субъективном благополучии и через него оценивая качество объективных условий жизни людей, а "экономика рассматривается в гуманистических координатах - как инструмент создания благополучия для социума в целом и каждого человека в отдельности" [10, с. 62]. Экономист Р. Лэйард считает, что именно стремление человека к счастью должно быть принято государством как "золотой стандарт"
и лежать в основе всех политических решений [5]. По его мнению, счастье граждан - единственный показатель эффективности, который правительства должны учитывать при планировании своего курса, а умножать богатство имеет смысл только для приумножения счастья [там же].
С экономистами солидарны и психологи, что является вполне естественным. М. Селигман утверждает, что мы вступаем в "экономику удовлетворенности жизнью", и что успех бизнеса напрямую зависит от смысла жизни и межличностных отношений [12], а "политика государства должна быть направлена на умножение общего благополучия, и благополучием можно измерить ее успех или провал" [там же, с. 122]. При этом Селигман иронично замечает, что традиционный показатель результативности такой политики -ВВП - растет и тогда, когда строится новая тюрьма, происходит развод, случается автомобильная авария или совершается самоубийство [там же], т.е. рост ВВП может достигаться и путем "приумножения несчастий"1.
1 На это, правда, можно возразить, что состояние счастья тоже не может быть самоцелью, поскольку его испытывают и садисты, и педофилы, и другие антисоциальные личности.
Недостаточность экономических факторов, их неоднозначная связь с удовлетворенностью жизнью проявляется, например, в том, что, хотя жители западных стран сейчас в среднем в 4 раза лучше материально обеспечены, чем 40 лет назад, уровень их субъективного благополучия практически не изменился, а у 37% богатых американцев показатели счастья оказались ниже среднего [18]. М. Аргайл подчеркивает, что ученые до сих пор "не смогли понять, почему огромные исторические подвижки в среднем уровне дохода не вызвали повышения степени удовлетворенности и счастья. Вероятно, -пишет он, - данный факт обусловлен ростом притязаний: если раньше люди мечтали о собственном велосипеде, то сейчас им уже нужно два автомобиля" [1, с. 177]. Трудно понять и то, почему латиноамериканцы, живущие на грани нищеты, подчас более счастливы, чем куда более благополучные европейцы [18]. Хорошо известен также "парадокс Истер-лина", состоящий в том, что "счастье растет вместе с доходом до определенной точки, но не дальше" [14, с. 128], что связано с принципом "гедонистического колеса": "притязания растут вместе с ростом дохода, и после удовлетворения основных нужд для благополучия имеет большее значение не абсолютный, а относительный уровень дохода" [там же].
Большое значение имело и доказательство того, что "субъективное восприятие удовлетворенности жизнью объективно влияет на общественную ситуацию гораздо в большей степени, чем реальное положение дел" [14, с. 136]. Как отмечает С.В. Степашин, "удовлетворенность или неудовлетворенность населения своей жизнью является важным показателем внутренней стабильности общества, уровня общественной поддержки деятельности властей и властных институтов в целом" [14, с. 137], и, соответственно, "начинает формироваться консенсус в плане того, что опросы о счастье могут служить важным вспомогательным инструментом для формирования общественной политики" [там же]. Основное же отличие т.н. "вторичной" модернизации от "первичной" принято усматривать в том, что главной задачей является уже не просто развитие экономики ради удовлетворения материальных потребностей людей, а повышение качества жизни ради удовлетворения их потребностей в счастье и самовыражении [8].
Экономистами разработаны и количественные показатели "уровня счастья": Индекс счастливой жизни, Индекс счастливой планеты, Индекс валового национального счастья (введенный четвертым королем Бутана и используемый в этой стране вместо показателя ВВП), взятые на вооружение такими авторитетными международ-
ными организациями, как ООН, Статистическое бюро Европейского Союза (Eurostat), ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития), Всемирный банк, Европейская Комиссия и др. Можно также предполагать, что со временем число таких предлагаемых показателей будет возрастать.
Структура индексов счастья, предложенных экономистами, выражает прежде всего их представления о характере этого феномена и его психологическом содержании. Так, при расчете Индекса счастливой жизни (или Индекса счастливых лет жизни) средний для той или иной страны нормализованный показатель удовлетворенности жизнью, изменяющийся в интервале от 0 до 1 и вычисляемый на основе ответов респондентов на соответствующий прямой вопрос: "Насколько вы удовлетворены своей жизнью?", умножается на среднюю продолжительность жизни в этой стране, рассматриваемую как показатель благополучия. То есть счастье раскладывается на два слагаемых и выступает как производное от удовлетворенности жизнью и благополучия, оцененных описанным образом. Как пишет С.В. Степашин, «в силу многозначности и предельной субъективности понятия "счастье" в экономических и психологических исследованиях чаще используется термин удовлетворенность жжиз-нью (life satisfaction), а для оценки "степени счастья" - субъективно оцениваемый уровень благополучия (well-being)» [14, с. 127]. Не вдаваясь в критический анализ подобного понимания счастья и способов оценки соответствующих показателей, отметим, во-первых, что, как показывает богатый опыт психологических исследований, "лобовые" вопросы малоэффективны при изучении "тонких" психологических феноменов, к числу которых, несомненно, принадлежит и счастье. Скажем, глубоко несчастный человек может ответить, что он вполне удовлетворен жизнью, под влиянием различных защитных психологических механизмов и т.п., кроме того, удовлетворенность жизнью может варьировать даже в течение одного дня в зависимости от многочисленных факторов. Во-вторых, можно прожить долгую, но неблагополучную как в материальном, так и психологическом отношении жизнь, и данный показатель благополучия тоже выглядит, как минимум, очень "грубым"2.
2 К тому же этот Индекс предполагает экстраполяцию удов-
летворенности жизнью на детские годы, основанную на весьма сомнительном предположении о том, что человек, в зрелом возрасте считающий себя благополучным, был таковым и в детстве.
Индекс счастливой планеты рассчитывается таким же способом при добавлении еще одного параметра - "экологического следа", характеризующего потребление природных ресурсов той или иной нацией или социальной группой и имеющего собственно к счастью еще более сомнительное отношение (предполагается, что более счастливы те народы, которые потребляют меньше таких ресурсов, т. е. достигают удовлетворенности жизнью ценой меньшего насилия над природой, а, скажем, в случае Российской Федерации "экологический след" почти в два с половиной раза превышает его критическое значение) [10].
В целом же нетрудно заметить, что при всей позитивности самого факта обращения экономической науки и соответствующих организаций к измерению феномена счастья и понимания экономики как не самоцельного достижения экономических показателей, а лишь средства обеспечения счастья людей, само счастье выступает в этом контексте в весьма условном смысле - скорее как метафора, имеющая отдаленное отношение и к бытовому пониманию счастья, и к его научному психологическому наполнению.
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА СЧАСТЬЯ
Психология счастья как область психологического исследования тоже стремительно развивается, хотя, по мнению М. Аргайла, пока не оказывает заметного влияния на общую психологию: в частности, в учебниках по психологии ей до сих пор не находится места. А "теории счастья пока не сложились в единое целое, хотя они, по-видимому, способны объяснить механизм действия многих важных
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.