МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2004, № 6, с. 38-48
ПОЛИТИКА И ОБЩЕСТВО
КОНФЛИКТ "ЗАПАДНИЧЕСТВА" И "ПОЧВЕННИЧЕСТВА" В КОНТЕКСТЕ ДРУГИХ ЛИНИЙ РАЗМЕЖЕВАНИЯ © 2004 г. К. Холодковский
Несмотря на кажущееся единомыслие "путинского большинства", объединенного идеей "порядка", современное российское общество - одно из самых внутренне разделенных и подспудно расколотых. Линии раскола многообразны. Есть выигравшие от реформ и проигравшие, адаптировавшиеся и неспособные адаптироваться, элита и массы, движимые разными интересами и установками, с недоверием и подозрительностью относящиеся друг к другу, москвичи и провинциалы, коренные жители и "чужаки", наконец - люди, ориентирующиеся на ценности разных субкультур. Дело осложняется еще и тем, что каждая из этих групп в свою очередь делится на мелкие фрагменты, зачастую находящиеся между собой не в ладу. Совершенно прав, на мой взгляд, М. Швыдкой, заявивший: "Сегодня делать вид, что в обществе существует достаточное идеологическое единообразие, по-моему, глупо. Его нет. Единообразие существует только в партийных программах. Они все очень похожи, и по существу все центристские, вбирающие в себя разные термины - от либеральных до социалистических. А в обществе не единство, а обострение противоречий"1.
Среди разногласий, раскалывающих общество, во всяком случае его наиболее активную часть, не последнюю роль играют традиционные для России линии размежевания, которые прослеживаются на протяжении десятилетий и даже веков и связаны с незавершенной модернизацией. Как известно, модернизационные разломы отмечены были и в истории развитых стран Европы. В свое время норвежский политолог С. Роккан выделял четыре исторически обусловленных линии размежевания европейских обществ: между церковью и государством, между центром и периферией, между городом и деревней, между трудом и
капиталом . В России, где в XVII-XIX вв. не было ни движений "третьего сословия", ни буржуазных революций, тем не менее уже тогда зародились
ХОЛОДКОВСКИЙ Кирилл Георгиевич, доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН.
1 Известия. 05.08.2003.
2 См.: Lipset S., Rokkan S. Cleavage Structures, Party Systems and Voter Alignments: An Introduction // Party Systems and Voter Alignments. Cross-National Perspectives. N.Y.-L., 1967. P. 26-47.
мощные модернизационные разломы, наиболее очевидно проявлявшиеся в культурной элите, но в периоды обострения затрагивавшие все общество. Имеются в виду линии размежевания, связанные с периодически встававшим перед страной и так окончательно и не сделанным до сих пор выбором, не разрешившейся сколько-нибудь ясно антиномией между современностью и традиционализмом, западничеством и почвенничеством, демократией и авторитаризмом, политикой в интересах элиты и "социальной справедливос-
з
тью . Несомненно, антиномия современность-традиционализм, типичная для обществ "догоняющего" развития, играла здесь наиболее важную, определяющую роль, в той или иной мере лежала в подоснове всех остальных, но исторически бывало и так, что на первый план выходили другие, производные или зависимые от нее линии размежевания - например, между социальными привилегиями и социальной справедливостью (революция 1917 г. и гражданская война).
Главная на данный момент линия размежевания стремилась стянуть к себе остальные. Однако полного совпадения, как правило, не возникало. Сторонники авторитарных методов существовали и среди реакционеров, и среди реформаторов, в модернизаторском лагере были и западники, и славянофилы, далеко не все приверженцы реформ апеллировали к социальной справедливости.
Степень выявления исторических линий размежевания была, разумеется, не всегда одинакова. А в советское время они были во многом заглушены, существовали подспудно, чтобы вновь ожить с возвратом гласности и политической борьбы. Не одинаков был и уровень "заглубления" противоречий в толще общества. Уже упоминалось, что лишь в кризисные моменты эпохи они осознавались (или, скорее, ясно ощущались) всем обществом, в обычное время будучи предметом внимания и интереса интеллектуальной, социальной и политической элиты. Однако нельзя сказать, что массовые слои оставались вне поля, на котором разыгрывались идейные баталии. Разумеется, крепостные крестьяне XIX в. ничего не
3 См. об этом: Холодковский К Г. Идейно-политическая дифференциация российского общества: история и современность // Полития. 1998. < 2. С. 5-40.
знали о споре западников и славянофилов. Но само их существование, их привычки, их менталь-ность оказывались важным фактором происходившего спора.
Революционные катаклизмы, а в наше время -всеобщая грамотность, распространение средств массовой информации - разрушили стену, которая отделяла арену идеологических и политических конфликтов от пространства обыденной жизни масс. Это не значит, что высокоумные идеологические конструкции напрямую транслируются теперь в массовую среду. Отголоски идейно-политических споров попадают туда в виде готовых формул, упрощенных стереотипных суждений и образов, оторвавшихся от своего логического основания. Эти стереотипы, вступая во взаимодействие со взглядами и представлениями, унаследованными от прежних поколений, образуют тот материал, с помощью которого рядовой гражданин пытается осмыслить личный и групповой социально-политический опыт. Неизбежная противоречивость этого опыта, наличие в нем "белых пятен", не позволяющих охватить всю картину современной общественной жизни, усложняет задачу, порождая в результате крайне пеструю мозаику представлений, ценностей, позиций, едва ли способную претендовать на строгую системность. Это особенно относится к переходным временам, когда действительность может дать основание для совершенно противоположных выводов, если к тому же интеллектуальная и политическая элиты не прилагают усилий для политического просвещения масс и разъяснения своих действий.
Таким образом, оси идейно-политического размежевания, присущие российской истории, имеют сейчас две ипостаси: элитарную, обычно выражающуюся в научных, философских, политических дискуссиях, и массовую (смутную, размытую), проявляющуюся в противоречивых представлениях, верованиях, мнениях, широко распространяемых мифах, одни из которых весьма подвижны, а другие очень устойчивы.
"ЗАПАДНИКИ" И "ПОЧВЕННИКИ"
Среди других линий идейно-политического размежевания, оживших в публичном дискурсе в последние десятилетия, немалую роль играет и ось "западничество-почвенничество".
Исторически эта антиномия коренится в двойственном геополитическом положении России, занимающей промежуточное положение между Западной Европой и обширными просторами Востока, опосредованное влияние которого сказалось уже в принятии христианства в его византийском, православном варианте, со всеми сопутствовавшими этому общественно-политическими
и культурными отличиями от западнохристиан-ской цивилизации. Это двойственное положение усугубилось в результате монгольского завоевания, надолго отрезавшего Русь от остальной Европы, когда там мало-помалу начинали ускоряться темпы хозяйственного и культурного прогресса, затем - в результате расширения ее владений в сторону Азии, что означало ко всему прочему экстенсивный рост в ущерб интенсивному развитию. Отставание от вырвавшихся вперед западных стран наложило отпечаток на все историческое существование России, во многом определив ее вынужденное вступление на путь догоняющего развития, а вместе с тем и возникновение вопроса о цивилизационной идентичности.
Уже с ХУ1-ХУ11 вв., когда соприкосновение -в особенности военное - с иноземцами выявило отставание русской державы от Запада, в верхах общества начал складываться своеобразный национальный комплекс неполноценности, который противники подражания западным образцам стремились обратить в комплекс превосходства ("Москва - третий Рим"). Они выдавали не только цивилизационные особенности Руси, но и ее стадиальное отставание за самобытность, дающую ей в конечном счете преимущество перед "развращенными" западными странами. В то же время сторонники преобразований, модернизации российского общества недвусмысленно исходили из представления о его отставании, видели в странах Запада готовые образцы для заимствования и подражания.
В последние несколько веков выбор между ориентацией на Запад и почвенничеством приобрел характер перманентно пульсирующей болезненной проблемы. Огромную роль в консервации этой оси размежевания сыграл тот глубокий социокультурный разрыв между "верхами" и "низами", который возник в России в результате петровских западнических реформ. "Верхи" общества шагнули в Европу, плебс остался при традиционных полуазиатских обычаях и привычках. Полемика западников и славянофилов возникла в свое время из осознания последними гибельности этого разрыва. Спор западников и славянофилов, привлекший внимание всей мыслящей России, дал классическую идейно-культурную формулировку этой исторической антиномии. Позиция "классических евразийцев" 20-30-х годов ХХ в. стала фактически не более чем конъюнктурным коррективом в славянофильскую концепцию.
Колебание между комплексом неполноценности и комплексом превосходства по-прежнему определяло перипетии спора об историческом пути России, ее самоопределении в сонме держав, ее идентичности. Отголоски этого спора слышались даже в дискуссии между троцкистами, убежденными в невозможности победы социализма без
вовлечения в революцию передовых стран Запада, и сторонниками Сталина, доказывавшими, что Россия может указать путь всему миру. Но имплицитно тот же механизм действовал и в толще народа - в той мере, в которой люди сталкивались с незнакомым и чуждым им западным миром. Характерное для традиционалистского общества убеждение в превосходстве "своего" над "чужим" встречалось с конкретными свидетельствами обратного. В ХХ в. "собственная гордость" советского человека нередко страдала от сравнения с жизненным уровнем западных стран, находя утешение сначала в сияющих перспективах светлого будущего, затем - в военной победе, космическом первенстве, спортивных успехах, и т.п.
Во вс
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.