ГОСУДАРСТВО И ПРАВО, 2013, № 12, с. 34-44
КОНСТИТУЦИЯ И ИДЕОЛОГИЯ
© 2013 г. Орест Владимирович Мартышин1
Краткая аннотация: Конституция Российской Федерации 1993 г. сочетает элементы либеральной (доминирующей) и консервативной идеологии. Последнее десятилетие отмечено возрождением консервативных тенденций.
Annotation: The Constitution of1993 combines elements of liberal (predominating) and conservative ideology. The last decade is marked by revival of the conservative trend.
Ключевые слова: конституция, идеология, либерализм, консерватизм, либертаризм. Key words: constitution, ideology, liberalism, conservatism, libertarianism.
Статья 13 Конституции РФ содержит оригинальное положение об идеологическом плюрализме: "1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие. 2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной". До этого вряд ли какой-нибудь конституционный акт пользовался категорией "идеология". Считалось и считается поныне, что свобода мысли, слова, объединения гарантируют и идеологическое многообразие. Впрочем, возникает ассоциация с первой поправкой к Конституции США: "Конгресс не должен издавать никакого закона относительно установления какой-либо религии или воспрещающего свободное исповедание всякой религии, или ограничивающего свободу слова и прессы, или право народа мирно собираться, а также просить правительство о прекращении злоупотреблений". Ведь религия представляет собой древнейшую форму идеологии. Примечательна и связь запрета на установление государственной религии со свободой слова и прессы.
Появление ст. 13 Конституции РФ исторически объяснимо. Это была реакция на "идеократию" советского государства, на превращение "научного коммунизма" в официальную идеологию. Всякое отступление от него свидетельствовало о неблагонадежности и воспринималось как покушение на основы советского строя.
Статья 13 Конституции 1993 г. ориентировала на деидеологизацию, что практически означало в то время отказ от "научного коммунизма", от "марксистско-ленинского учения". Этот процесс не ограничился лишением "научного коммунизма" статуса государственной идеологии.
1 Профессор кафедры теории государства и права МГЮУ
им. О.Е. Кутафина, доктор юридических наук.
Целенаправленно велась и продолжается до сегодняшнего дня кампания дискредитации марксистско-ленинских представлений, вытравливания их из общественного сознания. Во втором смысле кампания носила явно идеологический характер.
Деидеологизация, бесспорно, способствовала плюрализму, но она же привела и по меньшей мере к двум отрицательным последствиям: идейной неопределенности, аморфности, вызывавшей среди россиян, привыкших в советское, да и в досоветское, время к четким установкам, растерянность, а также к идеологической и ценностной всеядности, к освобождению от нравственных принципов, которые раньше, хотя бы теоретически или декларативно, считались обязательными.
Советскому обществу, в первую очередь его привилегированным, руководящим слоям, было свойственно лицемерие, быстро нараставшее с углублением процессов разложения социалистической системы. Коммунистическая идеология для многих служила прикрытием эгоистических интересов, средством карьерного роста, обеспечения особого статуса и благосостояния. Разрыв между идеалами и действительностью неизбежен. Все дело в его степени и тенденции или динамике: подтягивается ли действительность к идеалу или, наоборот, идеалы низводятся до уровня действительности. Последний вариант, типичный для разных стран и эпох, удачно описал применительно к официальному католицизму своего времени Томас Мор: "Проповедники, люди хитрые.., узнав, как тяжело людям приспособить свои нравы к требованиям Христа, они приладили его учение к своим нравам".
Увы, в постсоветской России преобладает именно такая тенденция. Вспоминается агитационное обращение к молодежи с призывом участвовать в летних политических мероприятиях на озере
Селигер: "Кто хочет сделать карьеру, поезжайте на Селигер". Коротко и ясно! Без всяких идеологических прикрытий и апелляции к общественному благу, служению Родине и уж тем более к самопожертвованию. На смену лицемерию пришел цинизм. Низменные инстинкты, стремление к обогащению и власти как верному средству обеспечения личного благополучия и безопасности вылезли из подполья, открыто провозглашаются и рассматриваются многими как нечто не только нормальное, но и благотворное. Л.Д. Гудков, директор аналитического центра Ю. Левады, на основании многочисленных опросов и наблюдений выделяет «такие черты массового постсоветского человека, как недоверие к другим, лукавство, нормативный релятивизм, цинизм и готовность приспособиться к любой изменившейся "игре" ценой снижения уровня ожиданий»2. Маститый писатель Д.А. Гранин заявил на "круглом столе" по проблемам политики государства в сфере нравственности и духовности в апреле 2008 г., что раньше у людей была мечта о создании справедливого коммунистического общества, а теперь остался только культ денег3. Значительная часть общества не скрывает стремления к тому, что получило парадоксальное название "отрицательных ценностей"4, т.е. не нравственных, идеальных, а материальных, житейских. Деидеологизация внесла свою лепту в усиление этой губительной тенденции.
* * *
Часть 2 ст. 13 Конституции РФ ("Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной") не следует абсолютизировать. Идеология - не синоним мировоззрения, это политическое средство. Она адресована массам и представляет собой способ воздействия на массы с целью управления или манипулирования ими, мобилизации, обеспечения поддержки и т.п. Сама по себе разработка философских, научных, религиозных, этических, эстетических, политических и любых других взглядов, а также их публикация и пропаганда не являются идеологией, если она не имеет политического подтекста и не преследует цель вовлечения в общественное, политическое движение. Известное марксистское положение "Идея становится материальной силой, когда она овладевает массами" относится именно к идеологии.
2 См.: Независимая газ. 2008. 8 апр.
3 См.: там же. 2008. 22 апр.
4 См.: Гурвич Г.Д. Философия и социология права // Гурвич Г.Д. Избр. соч. СПб., 2004. С. 503.
Может ли государство, один из важнейших игроков на политической арене, обходиться без идеологии? При советской власти считалось азбучной истиной, что государству присуща идеологическая или культурно-воспитательная функция. Сейчас, как отмечает проф. В.Н. Жуков, это подвергают сомнению, во многих учебниках по теории государства и права нет такой функции. "Считается, что идеологическая функция свойственна только тоталитарным режимам, - пишет он, - демократическое правовое государство существует вне идеологии". В обоснование этой позиции ссылаются и на ч. 2 ст. 13 Конституции5. В ряде учебников (не только в цитируемом, где обосновывается закономерность этого понятия) идеологическая функция сохраняется6. В других -она называется культурной (не культурно-воспитательной, предполагающей якобы исключительно "марксистско-ленинскую" индоктринацию)7 или "функцией развития культуры, науки и обра-зования"8. Не вызывает сомнений, что эта функция не сводится только к финансовой поддержке, что государство контролирует и регулирует развитие культуры, науки и образования, что образование неотделимо от воспитания, что государство пытается внушить гражданам определенные принципы поведения, ставит перед ними и перед обществом определенные цели. Мыслимо ли все это без определенных идеологических установок? Когда Президент РФ ставит задачу подготовить единый учебник по истории России (февраль 2013 г.), а Председатель Государственной Думы проводит рабочее совещание координаторов групп по подготовке концепции учебно-методического комплекса по истории России (10 июня 2013 г.)9 -что это, как не попытки разработки идеологии, поддерживаемой государством?
Любое, в том числе и откровенно деспотическое, государство опирается не только на силу, но и добивается повиновения населения, внушая ему определенную систему взглядов, или идеологию. Этьен де Ла Боэси, знаменитый французский автор XVI в., предшественник тираноборцев, называл это повиновение "добровольным рабством"10.
5 См.: Теория государства и права / Под ред. О.В. Мартыши-на. М., 2012. С. 149.
6 См.: Радько Т.Н. Теория государства и права. М., 2009. С. 169.
7 См.: Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права. М., 1998. С. 60, 61.
8 См.: Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 1997. С. 67.
9 См.: Независимая газ. 2013. 11 июня.
10 См.: Ла Боэси Э де. Рассуждение о добровольном рабстве. М., 1952.
Оно обеспечивается набором представлений, настроений, обычаев, которые культивируются и навязываются властью или "формулой власти", по лаконичному определению Г. Моски. Способы идеологического обоснования власти различны: божественное право королей, народный суверенитет, харизма вождя, идеи свободы и прав человека, традиция и т.п.
Современные государства чаще апеллируют к идеологии по многим причинам. Здесь и зависимость от голосов избирателей, и постоянно возрастающая динамика, требующая обоснования перемен. Всякое общественное преобразование предполагает и порождает идеологическое оправдание. Именно поэтому, начиная с ХУИ-ХУШ вв., т.е. с эпохи буржуазных революций, важнейшие политические и правовые акты представляют собой своего рода идеологические манифесты.
Профессор В.В. Маклаков не случайно выделяет особую идеологическую функцию конституции. "Если посмотреть на идеологические установки, закрепляемые в зарубежных конституция, - пишет он, - то очень заметна в процессе их развития всевозрастающая идеологическая насыщенность... Эти идеологические установки чаще всего получают закрепление в преамбулах конституций, а также в разделах о правах и сво-бодах"11. Современные конституции не ограничиваются изложением структуры и компетенции органов власти. Все содержащиеся в них нормы-принципы, нормы-цели, нормы-программы носят ярко выра
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.