ш
АНАЛИЗ
ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА
И. А. ГУЛОВА
Москва
Конструктивная функция повтора: композиционный и семантический аспекты
(П. А. Вяземский. «Жизнь наша в старости -изношенный халат...»)
Работа посвящена выявлению актуального для данного стихотворения типа повторов, установлению их реестра, способов реализации и характера взаимодействия повторяющихся текстовых единиц.
Ключевые слова: метатекстовый повтор; композиция; образ; тема; сильная позиция; идиостиль.
]Р> этом году исполняется 220 лет со 13 дня рождения П. А. Вяземского, выдающегося русского поэта, литературного критика, о котором А. С. Пушкин написал: Счастливый Вяземский, завидую тебе... («Вяземскому», 1821), о котором спустя 58 лет академик М. И. Сухомлинов сказал: «В течение семидесяти лет трудился он на литературном поприще и трудами своими приобрел неотъемлемое право на почетное место в истории русской литературы» [Сухомлинов 1879: 3].
Одной из текстовых доминант идио-стиля П. А. Вяземского является стихотворение «Жизнь наша в старости - изношенный халат.». Созданное незадолго до кончины, оно служит своеобразным поэтическим манифестом и передает итоги осмысления философского вопроса о содержании жизненного пути и критериях его оценки. В то же время оно с достаточной полнотой представляет особенно-
Гулова Инга Алексеевна, кандидат филол. наук, доцент МГЛУ. E-mail: gulova@yandex.ru
сти уникальной творческой манеры автора, которого считают поэтом мысли1. Кроме того, стихотворение обладает идиостилевой историей - оно связанно с написанным в 1817 г. «Прощанием с халатом», на которое, в свою очередь, в 1823 г. Н. М. Языков откликнулся стихотворением «К халату».
Уже при первом восприятии текста Вяземского2 становится ясно, что специфика стихотворения определяется большим количеством повторов разного типа с преобладанием композиционных и семантических. Их, как кажется, не всегда следует дифференцировать: часть таких повторов (большая в рассматриваемом тексте) может быть охарактеризована как
1 «...С первых шагов на поэтическом поприще отчетливо проступает отличительная черта его дарования: он - поэт мысли, ради мысли и ее разнообразных оттенков, ради ее точности и афористичности он готов пожертвовать гармонией стиха и легкостью звукописи» [Гиллель-сон 1982: 17].
2 Текст стихотворения П. А. Вяземского см. на третьей полосе обложки.
48
повторы композиционно-семантические. Они взаимообращены - создают семантический каркас текста и проясняют его адресату. Назовем такие повторы м е -татекстовыми.
В стихотворении «Жизнь наша в старости - изношенный халат...» они реализуются дистантным повтором строк в композиционных частях, последовательным парным лексическим повтором в каждой строфе (специфическая черта текста), повтором ключевых слов и семантическими рядами.
Внешняя композиция стихотворения прозрачна: первое четверостишие является вступлением, следующие четыре строфы образуют основную часть, итоговая, шестая, строфа служит заключением текста. Явная связь начальных строк композиционных частей (первой, пятой и двадцать первой) говорит об их мета-текстовом характере. С одной стороны, она указывает на членимость текста и обеспечивает простоту его восприятия; с другой - увеличивает семантический объем воспроизводимых текстовых единиц, наконец, на фоне использования словообразовательно связанных слов, лексического и позиционного повторов, местоименных замен на передний план восприятия выдвигает синтаксические и морфологические различия строк:
Жизнь наша в старости - изношенный халат... Как мы состарились, состарился и он. Еще люблю подчас жизнь старую свою.
Расхождения по целому ряду признаков столь существенны, что тесно связанная группа распадается на две противопоставленные составляющие:
- по двусоставности / односоставно-сти, когда смысловая значимость сказуемого определенно-личного предложения подчеркнута размещением усилительной частицы Еще в начале заключительной строфы;
- по логической операции уподобления / отказу от него, причем уподобление актуализируется выбором такого видового признака, в котором определяющее семантически связано с определяемым: в старости - изношенный (старость во втором значении толкуется как «долго-
временное существование чего-либо; ветхость; изношенность»); далее установка на сравнение как конструктивный прием текста реализуется инверсией придаточной части в сложноподчиненном предложении, вынесением сравнительного Как в сильную позицию начала строфы, что создает параллелизм субъекта, объекта и признака сравнения;
- по актуализации личных местоимений с их однотипным позиционным расположением / отказу от их использования;
- по временной универсальности, про-дленности / избирательности, ограниченности, что оформлено переходом от абстрактного настоящего времени, прошедшего перфектного к настоящему расширенному с указанием временной ограниченности (инверсированное подчас).
В целом движение от универсального к индивидуальному, от общего к частному обозначено субъектными изменениями наша... мы1... // ...свою. Семантические расхождения местоимений подчеркнуты их позиционными различиями. В соответствии с этим строится ряд словообразовательно связанных в старости... состарились... старую3. Если первые два слова дают представление об определенном этапе времени («период жизни, сменяющий зрелость» и «стать старым»), то третье представляет качественную характеристику предмета речи, называет его устойчивый признак.
В сильную позицию начала текста вынесено традиционное высокочастотное слово-образ жизнь4. Его повтор является
3 Старость не раз становилась объектом поэтической рефлексии П. А. Вяземского, см.: «Сознание», «Старость», «Дорогою», «Мне не к лицу шутить, не по душе смеяться...», «Эпитафия себе заживо», «Жизнь так противна мне, я так страдал и стражду.», «Из Царского Села в Ливадию», «Все сверстники мои давно уж на покое.», «Куда девались вы с закатом ясным.» и др.
4 Н. А. Кожевникова отмечала: «Смысловая перспектива текста отчасти зависит от того, представлен ли в нем тот или иной традиционный образ или нет. Образы, освященные длительной традицией, сами по себе, без всяких дополнительных средств, становятся указателями того, что текст имеет иносказательный характер» [Кожевникова 1986: 70].
метатекстовым и отличается разнообразием способов реализации.
Прежде всего следует отметить лексический повтор. В распределении ключевого слова по тексту прослеживается определенная логика: из четырех его словоупотреблений по одному приходится на первые строки вступления и заключения и два представлены в основной части. Она тематически неоднородна, внутри нее выделяются два смысловых блока, и именно на такое членение указывает использование слова-образа.
Каждый из смысловых блоков основной части содержит перифрастическое обозначение жизни, отражающее специфику тематического развертывания, хотя в целом привлекается традиционная образная параллель жизнь - день (значима морфологическая динамика дни... день... дневной). Тема творчества выражена эмоциональным представлением о жизни (дни... светлой радости иль облачной печали). Узуальные и контекстуальные антонимы связаны разделительным союзом и использованы как альтернативные. Далее выдвигается внешнее восприятие: инверсия подчеркивает температурные характеристики: утро свежее, полдня... зной, которые дополняются визуальными: полдня блеск. Однако финальное настоящее, предполагающее и момент речи, никак не охарактеризовано: дневной закат.
Во вступлении и втором смысловом блоке основной части слово-образ жизнь усиливается словообразовательным повтором - сжиться и жить.
Слово-образ жизнь при развертывании текста активно взаимодействует со словом-образом халат5. Выразительность вступления обеспечивается тем, что отвлеченное определяется через конкретное, вечная философская тема вводится
5 Ко времени создания стихотворения содержательный объем этого слова-образа был велик, что позволяло использовать его для реализации мотивов обывания, лени, покоя, свободы, судьбы, творческого труда, духовной жизни или духовной смерти. А Г. Боковня считает, что «халат лейтмотивом проходит через все творчество поэта. С ним связаны воспоминания Вяземского о своем литературном прошлом. В стихотворениях возникает мотив "срастания" вещей -"халата", "пера" - с автором» [Боковня 2007: 14].
SO
через сниженный предмет. Халат как атрибут быта задает мотив обывания, поэтому метатекстовый строфический повтор давно... давно можно оценить как закономерный, реализующий категорию времени. Он повышает смысловую ценность определения изношенный, которое далее развивается антонимами носить / оставить и синонимами починить, исправить, отсылающими к представлениям о длительности использования и поэтому невозможности применения и бессмысленности сохранения.
Интересна коммуникативная составляющая вступления, обозначенная модальными словами. Они связаны с двумя разными позициями по отношению к предмету речи. Первое совестно (перед кем-то) отражает ожидания общества, общепринятую точку зрения, которой придерживается лирический субъект. Этим мотивируется привлечение местоимений в форме множественно числа: наша. мы, создается обобщенность изложения. Так вводится тематическая линия сословной жизни. Однако здесь же обозначена и позиция субъекта, указывающая на направленность автокоммуникации: жаль оставить.
В целом первая строфа характеризуется эмоциональным спадом, ощущением бесперспективности: в финальную строку строфы вынесено единственное отрицательное слово текста Нельзя, в звуковой палитре доминируют шипящие и свистящие, на фоне которых как минус-прием воспринимается сравнение как с братом брат.
Пятая и шестая строки первого смыслового блока основной части конкретизируют тему сословной жизни. Ретроспективно связанные старость - состарились, изношенный - лохмотья закрепляет образную параллель жизнь - халат. Ее усиливает парный метатекстовый повтор строфы. Он является двойным: состарились, состарился; В лохмотьях... в лохмотьях - и благодаря этому отчетливо проявляются стилистические возможности шестистопного ямба
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.