Н.В. Козяр
КОНЦЕПЦИЯ РАЗВИТИЯ ПОНЯТИЯ НЕСУЩЕСТВУЮЩЕЙ СДЕЛКИ В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
Понятие «несуществующей» юридической сделки, более известное отечественной цивилистике под именем несостоявшейся сделки или незаключённого договора, имеет давнюю историю: от первоначального полного совпадения с понятием ничтожности в римском праве до развития современных концепций, поставивших под сомнение это отождествление и настаивающих на автономии указанной категории. Однако, с того самого момента, когда «несуществование» стало мыслиться в качестве самостоятельной формы порочности сделки и теоретически отграничиваться от недействительности (ничтожности), вся история соотношения этих понятий характеризуется нескончаемыми спорами в правовой науке. Дискутируется как само существование этой категории в праве, так и возможность выделения наряду с традиционной фигурой ничтожной сделки фигуры сделки несуществующей.
Рассмотрим понятие «несуществующей» сделки в российском гражданском праве в нескольких аспектах. Представляется логичным начать исследование понятие «несуществующей» сделки с той части доктрины, которая поддерживает идею разграничения понятий недействительности (ничтожности) и несуществования сделки, настаивая на его практической значимости как отвечающего определённым запросам правовой реальности, а также на его очевидной логической обоснованности.
Прежде всего, необходимо отметить, что римской юриспруденции различие между ничтожностью и несуществованием известно не было. Предикат пШ^ в применении к юридическому акту означал не его негативную характеристику, как современные предикаты «ничтожный» или «недействительный», а само не-
существование акта. Nullus был равнозначен поп ullus, т.е. «нет акта».
Для римлян, следовательно, акт либо существовал, и в таком случае он производил свой полный эффект и не мог считаться ничтожным, или же не существовал, и тогда не наступало никакого эффекта.1 Также и в источниках средневекового права, вплоть до эпохи кодификаций, упоминание сделки как ничтожной следует понимать в смысле её несуществования. Чем же было вызвано последующее «раздвоение» единой, нерасчленённой квалификации «ничтожность-несуществование»?
Предпосылкой этому стала конкретная практическая потребность, возникшая в XIX в. во Франции в сфере правового регулирования брака, где тогда действовал совершенно специфический принцип «pas de nullite's sans texte»2. Его строгое применение могло в конкретных случаях приводить к абсурдным результатам. В частности, согласно этому принципу должен был бы рассматриваться как вполне действительный, порождающий свои нормальные последствия брак, заключённый между двумя лицами одного пола3, поскольку такой случай не был предусмотрен законом среди оснований ничтожности. Именно чтобы избежать столь абсурдного результата и обосновать очевидную для всех неспособность подобного сою-
1 Finzi E Studi sulle nullita del negozio giundico I. L'art. 1311 del Codice civile. Bologna, 1920. P. 56 ss, nt. 1; Di PaolaS Contnbuti ad una teona della mvalidita e delta inefficacia in dintto romano Milano Giuffre, 1966. P 72 ss, Masi A Nullita (Stona) // Enciclopedia del Dintto. T. XXVIII. S. 1. (ma Milano.) Giuffre, 1978. P. 859 ss.; Al-banese В Gil atti negoziah nel dintto pnvato romano Palermo, 1982. P. 368. Из самого недавнего Talamanca M. Op cit ,passimt id Ele-menti di dintto pnvato romano Milano: Giuffre, 2001. P. 117 ss).
2 Pas de nullite's sans texte (фр.) - нет ничтожности без текста (т.е. без прямого указания на неё в законе).
3 В качестве учебной гипотезы этот случай выделяется, например, в курсах гражданского права Zachariae (Le droit civil frangais. I. Paris, 1854. P. 15, 171).
за составить действительный брак, доктрина и стала прибегать к фигуре «несуществующего» брака, опирающейся на разграничение, которое проводилось канонистами между matrimonium nullum и matrimonium non existens.1
Категория несуществования юридической сделки как отличная от понятия ничтожности остаётся достаточно устойчивой также и в современной доктрине, невзирая на серьёзные трудности, признаваемые и самими её сторонниками, которые вызывает ее научное определение. В этом обстоятельстве часто склонны видеть лишь ещё одно красноречивое доказательство того факта, что данное понятие отвечает, вне какой бы то ни было исторической обусловленности, некоторой конкретной потребности, некоторому отчётливому призыву правовой реальности.
Однако данный подход не обнаруживает единодушия ни в том, что касается какого-либо единого и четкого критерия разграничения ничтожности и несуществования, ни в характеристике собственно фигуры несуществующей сделки как концептуально автономной. Само понятие несуществования не находит здесь единообразного понимания. Разграничение между ничтожными и несуществующими сделками иногда проводится в фактической плоско-сти,иногда в правовой.
Примечательно, что распространение новой концепции не ограничилось только французской доктриной. Эта концепция проникла также в немецкую и итальянскую юриспруденцию, несмотря на господство в обеих учений пандектной школы, в соответствии с которыми ничтожный акт является юридически несуществующим2, а также несмотря на догматическую разработку немецкими и итальянскими юристами конструкции юридической сделки, чуждой французскому типу правового мышления, - разработку, которая, по мнению некоторых, должна была бы логически привести к пре-
1 Matrimonium nullum, matrimonium non existens (лат.) - ничтожный брак, несуществующий брак.
2 Так, Л. Миттайс, отмечая доктринальный разнобой в германской теории недействительных сделок докодификационной эпохи, указывал тем не менее один ее пункт, в отношении которого, казалось бы, нет существенных разногласий. «В одном все едины - ничтожной является такая сделка, которая не существует для правопорядка» (Mitteis L. Op cit. S. 86).
одолению дуализма «несуществование - ничтожность»3. Подобная жизнеспособность идеи несуществования объясняется, по всей видимости, тем, что она утвердилась «как некая логико-рациональная концепция, фигура, которая, хотя бы и приобретая юридическое значение, ставит себя в некотором смысле над установлениями позитивного права, составляя нечто непреодолимое, естественное. Понимаемая, таким образом, она имеет тенденцию естественно расширяться в своем применении в соответствии с прогрессом.
Нам представляется возможным вести речь о несуществующих сделках в ракурсе недействительных волеизъявлений сторон, именно в отношении них закономерно возникает вопрос о том, вызывают ли они вообще какие-либо правовые последствия и возможно ли считать их собственно юридическими фактами. Вокруг данного вопроса в европейской юриспруденции возникла в свое время и продолжается до сих пор оживленная дискуссия между теми, кто склонен рассматривать недействительные сделки как несуществующие, и теми, кто мыслит «недействительность» и «несуществование» в качестве совершенно автономных, несовпадающих категорий, а, следовательно, представляет недействительные сделки как существующие. Эта дискуссия практически не коснулась отечественной цивилистики, которая, оперируя, главным образом, материалом, почерпнутым из действующего позитивного права, еще не выработала в рамках указанной проблемы каких-либо последовательных теоретических подходов и концепций, хотя и в российской печати начинают появляться специальные публикации на эту тему.4 Представляется, что осмыслить в полной мере проблему недействительности и несуществования юридических актов возможно только после изучения и критики уже имеющихся в данной области разработок.
Согласно ст. 168 ГК РФ, сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не
3 Так Ferrari 5 Op e loc. cit.
4 В российской литературе проблема представлена как соотношение недействительных и «несовершенных» («несостоявшихся», «незаключенных») сделок (договоров).
предусматривает иных последствий нарушения. Споры о целесообразности деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые продолжаются уже более века. Дореволюционными цивилистами не была выработана единая концепция по этой проблеме, поскольку они по-разному понимали цели деления сделок на ничтожные и оспоримые. К сожалению, большинство авторов, высказываясь по вопросу такого деления недействительных сделок, вообще никак не обосновывали свои взгляды. Одни ученые (В.Л. Исаченко, Г.Ф. Шершеневич, Н.Л. Дювернуа1) отмечали, что деление сделок на ничтожные и оспоримые является достаточным для использования в частном праве. Другие (Б. Виндшейд2, Н. Растеряев, Д.И. Мейер, К.П. Победоносцев, Е.В. Васьковский), оставляя его базовым, - говорили уже о тройственной недействительности, поскольку ничтожные сделки они разделяли на абсолютно недействительные и относительно недействительные. Третьи юристы классифицировали недействительные сделки на четыре подвида. Так, Р. Зом называл недействительные сделки абсолютно ничтожными, относительно ничтожными, условно ничтожными и оспоримыми.3
В литературе приводятся различные критерии деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Так, И.О. Гордон отмечал, что такое деление недействительных юридических сделок является чисто теоретическим и научным. По его мнению, если и возможно делать различие, то скорее не в сделках, а в их последствиях, которые должны наступать в отношении внесенных сделкой изменений в имущественные права сторон в раз-
4
личных случаях их недействительности.
Придерживаясь аналогичного мнения, В.П. Шахматов писал, что метод объявления сделок недействительными (метод нормативного императива или метод оспаривания), в конечном счете, зависит от характера и значения
1 Анненков, К. Система русского гражданского права. В 6-ти т. Т. 1. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1910. С. 546.
2 Виндшейд, Б. Учебник пандектного права. СПб.: Издание А. Гиероглифова, И. Никифорова, 1874. С. 189.
3 Зом Р. Институции. Теория и система римского гражданского права (ч. 2. Система). Вып. 1. Общая часть и вещное пра
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.