Концепция "ситуативного познания" в когнитивной науке: критический обз<
М.А. СУЩИН
В статье дан критический анализ концепции "ситуативного познания" в когнитивной науке с рассмотрением понятий "ситуативности" и "воплощения" в контексте современных исследований в философии когнитивной науки, психологии, искусственном интеллекте и робототехнике. Автор указывает на то, что когнитивные процессы должны пониматься не только как "ситуативно-воплощенные", но и как автономные от непосредственного влияния среды и телесной организации. Затрагивается тема о предшественниках концепции "ситуативного познания" и ее отношении к более ранним вычислительным моделям разума и познания.
The article critically discusses the concept of situated cognition in cognitive science and notions of situatedness and embodiment in the context of recent research in the philosophy of cognitive science, psychology, artificial intelligence and robotics. The author claims that cognition should be treated not only as situated and embodied but also as independent of immediate influence of environment and bodily organization. Author discusses predecessors of situated approach and its relation to the more traditional computational models of mind and cognition.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: ситуативное познание, воплощенное познание, когнитивная наука, искусственный интеллект, робототехника.
KEY WORDS: situated cognition, embodied cognition, cognitive science, artificial intelligence, robotics.
Введение
На протяжении последних двух десятилетий в когнитивной науке - главном современном междисциплинарном подходе к изучению познания - получили широкое распространение теории, модели и концепции, отдающие приоритет в изучении когнитивных процессов проблеме взаимодействия познающих субъектов с окружающей средой, исследованию вклада телесной организации агентов в познание и поведение, а также темам восприятия, действия и соотношения перцептивно-моторных взаимосвязей. В исследовательской литературе за данной междисциплинарной программой, охватывающей области от лингвистики и психологии до робототехники и нейрофизиологии, закрепилось название концепции "ситуативного и воплощенного познания" - в соответствии с основными
© Сущин М.А., 2014 г.
образами и метафорами для когнитивных процессов, предоставляемыми сторонниками этого направления, а именно образами познания как: "ситуативного" ("situated"), "воплощенного" ("embodied") или "укорененного" ("embedded") в мире процесса. Многие исследователи связывают с этим направлением возможную главную перспективу развития искусственного интеллекта и когнитивной науки в целом (см., например: [Кларк 1998]).
В отличие от более ранних вычислительных концепций, делавших упор на моделировании преимущественно абстрактных рациональных способностей человека (логических рассуждений, игры в шахматы) [Ньюэлл, Саймон 1975], новая "ситуативная" методология акцентирует внимание на изучении относительно низкоуровневых перцептивно-моторных процессов, позволяющих реальным биологическим агентам осуществлять базовую адаптивную активность во множестве изменчивых внешних сред и обстановок. При этом одновременно с конкретными эмпирическими исследованиями (в нейрофизиологии, робототехнике и теории когнитивной эволюции) возникли попытки их философского осмысления и концептуализации, стремящиеся дать некоторую обобщенную характеристику процесса познания в рамках данного подхода.
В настоящей статье предлагается критический ретроспективный обзор основных положений, выдвинутых сторонниками "ситуативного и воплощенного подхода" в когнитивной науке. Затрагиваются вопросы, связанные с актуальностью этой концепции, ее основными особенностями и проблемами, а также взаимоотношением как с более ранними вычислительными моделями разума и познания, так и с теориями непосредственных предшественников настоящей программы (прежде всего экологической концепцией восприятия психолога Дж.Дж. Гибсона [Гибсон 1988]).
"Принцип ситуативности" и способность организмов взаимодействовать
с текущей средой
В литературе обычно выделяют несколько основных принципов, составляющих своего рода концептуальное ядро "ситуативного и воплощенного подхода". Так, наиболее часто приводимое положение представляет познание как "ситуативный феномен". В частности, такое утверждение можно встретить в работах М. Уилсон, Р. Брукса, Э. Кларка, Ж.-А. Мейера и С. Уилсона, российских исследователей А.Л. Алюшина и Е.Н. Князевой [Уилсон 2002; Брукс 1999, 138-139, 165-170; Кларк 1998; Мейер, Уилсон 2009; Алюшин, Князева 2009] и др.
Строго говоря, как и почти любое философское понятие, "ситуативность" едва ли поддается точному определению. К примеру, один из первопроходцев нового подхода, основатель концепции "поведенчески основанной робототехники" ("behavior-based robotics"), робототехник Родни Брукс, говоря о том, что поведенческие роботы являются "ситуативными", подразумевал, что «они имеют дело не с абстрактными описаниями, а со "здесь" и "сейчас" среды, которая напрямую оказывает воздействие на поведение системы» [Брукс 1999, 60]. Следующее определение в известной работе дает умеренный критик возникшего направления, психолог Маргарет Уилсон: "Попросту говоря, ситуативное познание является познанием, которое протекает в контексте соответствующих задаче входов (inputs) и выходов (outputs)" [Уилсон 2002, 626]. То есть ситуативное познание, согласно автору, это познание, прежде всего ограниченное ответами на текущую ситуацию. Но при таком подходе в класс "ситуативных существ" попадают как роботы, так и биологические существа, начиная от бактерий и низших животных и заканчивая человеком, сложность среды и способностей реагирования которых может отличаться разительно. Если примером ситуативного развертывания когнитивных процессов для человека могут служить ведение разговора, управление транспортным средством или игра в волейбол, то вряд ли эти же самые "входы" будут вызывать аналогичное поведение у каких-либо других видов, помимо собственно человека. Возможно, несколько лучшему пониманию того, что приблизительно имеется ввиду, способствовало бы разъяснение причин, по которым некоторые инженеры и когнитивные ученые стали оперировать подобными категориями.
Часто отмечают, что серьезной проблемой, стоявшей перед классическим искусственным интеллектом, было создание устройств, которые могли бы осуществлять распознавание, успешную навигацию и локомоции в большинстве незнакомых ситуаций и обстановок (подобные "белые пятна" контрастировали с попытками моделирования высокоуровневых когнитивных способностей человека вроде игры в шахматы). Это обстоятельство привело некоторых исследователей к мысли, что, возможно, "весьма преждевременно пытаться понять и воспроизвести человеческий интеллект - что бы это выражение не значило - и, что, - как формулируют эту идею робототехники Жан-Аркади Мейер и Стюарт Уилсон, -вначале следует попытаться понять и воспроизвести вероятные корни этого интеллекта, т.е. базовые адаптивные способности животных, которые вынуждены иметь дело со всей полнотой сложности автономного взаимодействия с их средой. Другими словами, прежде чем пытаться воспроизвести уникальные способности, которые характеризуют человека, такие как логические рассуждения или понимание естественного языка, возможно, было бы разумно сконцентрироваться сперва на элементарных способностях, которые люди разделяют с другими животными, подобно навигации, поиску еды и избеганию опасностей" [Мейер, Уилсон 2009].
Аналогичный эволюционный аргумент приводит и Родни Брукс [Брукс 1991, 141]. Возможно, было бы поучительно, считает он, оглянуться на основные этапы биологической эволюции земных существ. Так, первые биологические организмы появились на Земле порядка 3,5 миллиардов лет назад. И лишь спустя долгий период времени смогли появиться первые рыбы и позвоночные (550 миллионов лет назад в приводимых Бруксом датировках), а также насекомые (около 450 миллионов лет назад). После кембрийского взрыва, отмечает Брукс, события развивались стремительнее: 370 миллионов лет назад возникли рептилии, 330 - динозавры, 250 - млекопитающие, 120 миллионами лет назад датируется возникновение отряда приматов1, 18 миллионами - непосредственных предшественников семейства гоминид (больших обезьян). Возникновение человека анатомически современного типа произошло "лишь" (примерно) 200-150 тысяч лет назад, с тем чтобы 10 тысяч лет назад он сумел произвести сельскохозяйственную (неолитическую) революцию, изобрел письменность (порядка 5 тысяч лет назад), а также электронные компьютеры и интернет в XX в.
Длительность эволюционного формирования существ с развитым восприятием и моторикой, а также последовавший за этим относительно быстрый период бурного развития и усовершенствования их когнитивных навыков означает, по Бруксу, что высокоуровневые способности "являются достаточно простыми, когда сущностные черты (essence) бытия и реагирования есть в наличии. Этими сущностными чертами являются способности передвигаться в динамической среде, воспринимая окружение в мере, достаточной для поддержания жизни и ее воспроизведения. Эта часть интеллекта занимает то место, на котором эволюция концентрировалась в наибольшей мере - она значительно сложнее. Я полагаю, - заявляет Брукс, - что мобильность, острое (acute) зрение и способность осуществлять связанные с выживанием задачи в динамически меняющейся среде предоставляют необходимый базис для развития истинного (true) интеллекта" [Брукс 1991, 141].
Таким образом, под "ситуативными навыками" cum grano salis подразумеваются некоторые базовые адаптивные способности восприятия, ориентации, а также выбора и осуществления адекватного действия в различных ситуациях и обстановках, перекочевавшие от первых животных к их эволюционным последователям и сохраняющие свое значение (определение которого, как мы видели, весьма проблематично) даже с учетом их разной фенотипической конструкции и сложности среды оперирования.
В качестве парадигмы исследования и воплощения в роботах этих простых форм интеллекта и организации на рубе
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.