научная статья по теме КОРРЕКЦИЯ РЕФЛЕКСИИ. РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД КНИГОЙ В.В. САВЧУКА “ТОПОЛОГИЧЕСКАЯ РЕФЛЕКСИЯ” Философия

Текст научной статьи на тему «КОРРЕКЦИЯ РЕФЛЕКСИИ. РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД КНИГОЙ В.В. САВЧУКА “ТОПОЛОГИЧЕСКАЯ РЕФЛЕКСИЯ”»

Коррекция рефлексии. Размышления над книгой В.В. Савчука "Топологическая рефлексия"*

И.В. КУЗИН

В своей книге В.В. Савчук предлагает произвести смену рефлексивного подхода для осмысления самых разнообразных аспектов человеческого и социального бытия. Очерчены основные проблемы и продуктивные идеи, связанные с введением в философский обиход ключевого понятия исследования "топологическая рефлексия".

In this article we analyze V.V. Savchuk's book. V.V. Savchuk suggests to change reflexive approach for understanding of various aspects of human and social life. The main problems and productive ideas of the book are presented in article, the explanation of sense of the main concept of research - "a topological reflection".

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: рефлексия, топология, телесность, мышление, медиа-реальность.

KEY WORDS: reflection, topology, corporality, thinking, media reality.

Исследование известного петербургского философа Валерия Владимировича Савчука - своевременное явление на фоне еще достаточно немногочисленного количества работ в отечественной философии, посвященных проблематике телесности1.

Стилистическая оригинальность презентации темы обеспечена сочетанием строгой научности, метафизической отвлеченности и элементов публицистики, где мы встречаемся с весьма экстравагантными украшениями, такими, например, как "вернемся к локусу Локка" (с. 44. Ссылки на книгу В.В. Савчука даны по тексту в круглых скобках с указанием страниц. - Прим. ред.), "именно своей новизной новая норма образует ребро жесткости..." (с. 212), ".на фундаменте инстинктов и дистанции к дистинкциям..." (с. 280). Но эти словесные игры с энтузиазмом "обустраивают" серьезное философское изыскание, фундаментом которого становятся лингвистические, культурологические, антропологические, историко-философские и другие штудии - на стыке гуманитарных и естественно-научных дисциплин, что свидетельствует о знании предмета анализа и широте эрудиции автора. Палитра описанных в книге фактов и явлений чрезвычайно пестра - от специфики

* М.: "Канон +" РООИ "Реабилитация", 2012. 416 с. © Кузин И.В., 2013 г.

6*

163

восприятия времени в индейском племени аймара, техник изготовления зеркал, истории портрета, картографии небесных светил, связи стерильности и загрязнения до позиционирования фотографии как логоса, описания архаических ритуалов, вольностей художников, террористических акций, климатических и географических катастроф.

Автор книги последовательно и неспешно "завлекает" нас в ритм повествования, нагнетающий атмосферу интриги, будто следуешь за путаными перипетиями, которые оборачиваются непредсказуемой развязкой. Как в детективном романе, шаг за шагом исследователь подбрасывает нам новые детали, ведущие к раскрытию "преступления", только кажущегося простым, - по привычке думать, что мышление является продуктом "мысли и тела, а не отдельно или поверх их существующего" (с. 325).

Композиционное строение книги Савчука способствует поддержанию интереса читателя двигаться до конца: все начинается с дотошного рассмотрения понятий, значений рефлексии, проникновения в смысл топологических прозрений, а завершается анализом реф-лективно подкрепленных отношений в коммуникативном универсуме медиареальности.

С одной стороны, мы наблюдаем внутреннюю логичность и строгость в анализе основных понятий, с другой - контрапунктность, выявляющую порой принципиально различающиеся подходы, которые вместе с тем позволяют создать необходимое теоретическое напряжение в драматических поисках рефлексивного идеала. Историческое приписывание рефлексивному идеалу некоей чистоты не влечет ли за собой естественное обращение к его топологическому измерению? Тактильные реакции (например, в форме художественного акционизма) предстают в книге Савчука как способы схватывания, - не менее точные, чем способы теоретической рефлексии, - тех тем (целостность и единство, жизнь и смерть, чувство и мысль), которые привычно в дистинктивном и дескриптивном плане считались привилегией философии и науки. Показывая возможности сохранения понятия рефлексии в изменившихся социокультурных условиях, автор выписывает траекторию движения от созерцательности к перформансу, от логоса к фотографии как его позе, от медиа как средства к медиа как среде, обретающей "свою силу внутри нас" (с. 389).

Чтобы уяснить в полной мере генетическое содержание вводимого терминологического инструментария и предлагаемых автором операций по наращиванию интеллектуальных мышц, обеспечивающих логическое совмещение понятий "рефлексия" и "топология", конечно, от читателя требуется должная подготовка и определенная раскрепощенность. Именно данное сочетание привносит оригинальность в изыскания проблематики телесности, без осмысления которой топологическая рефлексия непредставима: "Глубина мысли выражена поверхностью тела, той поверхностью, которая предъявляет собранное, но сокрытое от рефлексии раздражение, переживание, реагирование" (с. 357).

Интрига заключается в том, чтобы понять допустимость такого оксюморона, как "мышление телом". Ведь кажется очевидным, что все попытки помыслить тело телом малоперспективны, ибо всякое мышление тела, даже если тело в этом мышлении выходит на первый план, остается все же мышлением, - во всяком теле столько мышления, сколько есть мысли в самом размышлении о теле, а ее там больше, чем самого тела. Означает ли это, что тело невозможно помыслить, если каждый раз мы все равно сталкиваемся с мышлением? Единственный способ схватывания самого тела при посредстве мышления - фиксация его в моментах сбоя мышления, в ситуациях его разрывов, в умножающемся течении прерывности акта мышления. Именно в такого рода лакунах обнаруживает себя само телесное. Не в мышлении тела, а в разрывах мышления о нем. Мыслить телом невозможно, ибо мыслит мысль, а тело не мыслит, но телесное действует исходя из того, что в нем возможна мысль. И это телесное из мысли можно извлекать именно в тот момент, когда происходят различного рода нарушения в работе мышления. В современной культуре к такого рода прерывностям, порождаемым и искусственно, относят многообразные практики - перформансы, инсталляции, политические провокации, производство боли и насилия и т.д. Все они, так или иначе, всегда ориентированы на обретение истины присутствия, на возвращение человеку переживания его тела, когда «весь спектр аутодеструктивных пер-формансов, модификаций тела, экстремальных видов спорта, "бойцовских клубов" и пр. свидетельствует о поиске точек присутствия через ранение, боль и кровь» (с. 338).

Предложенный дискурс о телесности раскрывает нам особенности и характер возникающих как специфических типов социальных отношений, так и определенных метафизических приоритетов в философии, позволяя в новых условиях обретать пути (методы) осмысления человеком самого себя: "Мыслить телом - значит мыслить от имени интересов топоса, места, тела, то есть от именитого способа быть совместно, который заставляет рисковать, брать ответственность, инвестировать смысл, развивать местную культуру и вырабатывать стратегии выживания. <.. .> Концепт "мышление телом" свидетельствует не об отказе от мышления, но о распространении мышления на те сферы, которые прежде мышлением не схватывались" (с. 336-337). Из академически привычных тем автор логически подводит нас к необходимости признания философской актуальности тематиза-ции некогда вторичных для философского постижения сфер (перформанс, фотография, медиа), которые, по мнению Савчука, неожиданно представляют собой средоточие всех движений мысли в истории философии. На конкретных примерах мы убеждаемся в культурной и социальной значимости данных феноменов, в том, что проблематика телесности далеко не маргинальное измышление, никак не приближающее нас к пониманию существа жизни, человека и социума.

Само пространство дает нам возможность убедиться в порочности попыток оторвать от него рефлексию, попыток, стремящихся представить рефлексию автономной, саму по себе, как единственно приемлемый тип понимания человеческой исключительности.

Когда мы изучаем ювелирно отточенную технику письма фламандцев, очевидно очарованных методически выверенной рефлексией нарождающейся эпохи Нового времени, мы замечаем, насколько безуспешными оказываются их усилия математически и фотографически строго отразить предмет изображения. Мы видим, что цельность образа, сохраняющаяся на расстоянии, при сближении распадается на слои не стыкующихся между собой поверхностей, которые как бы лишаются плавных сочленений и взаимопроникновений, элементарно существующих в обычной жизни. Предприятие по воспроизводству жизни только рефлексивными средствами, полагающее возможным передать ее как идеальный порядок, просчитываемый математическими операциями, приводит, наоборот, не к сближению с ней, а к увеличению пропасти между тем, что естественно самой жизни, и тем, кто ставит перед собой задачу донести до нас ее идеальное естество. Пропасть разверзается еще больше, когда цифровые 3Б-технологии предлагают нам погрузиться в сконструированную реальность, якобы максимально приближенную к нашему повседневному восприятию жизни. Но при всем ошеломляющем впечатлении от иллюзорной достоверности погружения, мы ловим себя на том, что воспроизводимая реальность ничего общего с окружающей нас реальностью не имеет, - хотя именно она взята в качестве модели. Как и фламандцы, мы получаем все тот же результат - симулякр как следствие мечты о продуктивности рефлексии, способной производить счастье в отрыве и вне учета своих пространственных и телесных границ. Пропасть как удел - не это ли приходится признать нам сегодня?.. Фламандцы силились одолеть эту пропасть привнесением сюжетов мира быта и обозначением значимости тела, как это видно на полотнах Рубенса или, например, в картине "Время спасает истину" Теодора ван Тюльдена, где истина предстает в аллегорическом образе дородной, пышнотелой дивы.

Искусство XX в., по-видимому, старается преодолеть пропасть, привлекая в качестве фундаментального и телесный опыт. Современный живописец начинает стирать рационально установлен

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком