РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ, 2014, № 3, с. 180-192
ХРОНИКА
КРУГЛЫЙ СТОЛ "ЭТНИЧНОСТЬ В АРХЕОЛОГИИ ИЛИ АРХЕОЛОГИЯ ЭТНИЧНОСТИ?"
Весной 2013 г. в рамках Всероссийской научной конференции "Этнические взаимодействия на Южном Урале" состоялся круглый стол "Этничность в археологии или археология этничности?". Он был посвящен обсуждению теоретических проблем, связанных с реальными возможностями изучения этнических процессов на основе данных археологии.
Идея и назревшая необходимость организации этого форума обсуждалась В.С. Мосиным, Д.Г. Савиновым и Л.Т. Яблонским и была реализована на базе Южно-Уральского Государственного университета (Национальный исследовательский университет). На заседаниях круглого стола помимо основных докладчиков присутствовали участники конференции и другие ученые, студенты и аспиранты ЮУрГУ. Примечательно, что в работе круглого стола приняли участие не только археологи, но и ведущие этнологи страны (д.и.н. С.В. Соколовский, д.и.н. В.А. Шнирельман), что обеспечило предметный разговор на тему этносов и этничности1.
Организаторами круглого стола стали д.и.н. В.С. Мосин и д.и.н. Л.Т. Яблонский, который и вел первое заседание. Во вступительном слове он, в частности, сказал, что переход от эпохи бронзы к раннему железному веку сопровождался, в том числе, появлением в исторических источниках разного рода этнонимов. Как известно, древнейшие этнонимы упоминаются в "Истории" Геродота, и с тех пор этнонимы, этносы, этнические взаимоотношения стали непременным атрибутом в отечественной археологической науке. Этнонимика сопровождает почти все работы, касающиеся в первую очередь раннего железного века.
С конца 60-х годов в археологической науке не обсуждались подробно какие-либо проблемы, связанные с этнической археологией (работы С.А. Арутюнова и А.М. Хазанова).
Между тем все, что связано с этносами, тема болезненная. Наши, казалось бы, сугубо академические дискуссии об археологических этносах зачастую вмешиваются в современные этнические взаимоотношения.
Затем слово для доклада "Реальность выделения социумов в археологии каменного века" было предоставлено В.С. Мо-сину. Он начал его с обсуждения понятия "археологическая культура". "Как же в реальности соотносятся археологическая и социологическая составляющие изучаемой нами древности?" - задал вопрос докладчик и по ходу доклада попытался на него ответить применительно к археологии каменного века, поэтапно и в региональном контексте.
Некоторые замечания докладчика носят принципиальный характер для методики археологических исследований и выходят за рамки только археологии каменного века. Так, он отметил: "...каждый человек индивидуален, соответственно и
1 При написании этой заметки использована стенограмма выступлений.
керамическая посуда несет на себе большой отпечаток субъективности и огромного разнообразия. Например, мать ставит штамп вертикально и правой рукой, а дочь - чуть под углом и левой рукой, для одной треугольник имеет одни пропорции, для другой - другие, а мы все это формализуем и разносим по разным культурам".
В.С. Мосин обратил внимание аудитории и на не корректную, с точки зрения этнологии, терминологию, которая все еще часто используется археологами. Он отмечает, в частности, что понятие "племя" уже давно не употребляется в среде ученых, изучающих общества древних охотников, рыболовов и собирателей. Не стоит забывать, что, вводя в широкий научный оборот понятие "племя" Л.Г. Морган, имел в виду, прежде всего социальную систему конфедерации ирокезов, как идеальный (в философском понимании этого термина) эталон социального устройства общества догосударственного уровня развития. В.С. Мосин предложил заменить термин "племя" понятием "сообщинность" - социальная сеть, состоящая из узлов (семей и общин - резидентных групп), связанных между собой родством, свойством, мифологией, экономической взаимопомощью и осуществлявших свою жизнедеятельность в определенном окружающем ландшафте.
В дискуссии по докладу большое место было уделено этно-археологии, которая, по мнению В.А. Шнирельмана, вовсе не этническая археология, как это понимают в Омске, а этнографическая археология.
В докладе "Проблемы концепции этногенеза на современном этапе гумантарных знаний" Л.Т. Яблонский отметил, что со времени выхода в свет специальных книг В.П. Алексеева, в подходах к разработке проблем этногенеза произошли существенные изменения. В общем виде эти изменения связаны, в том числе, с всплеском современного национального самосознания народов России.
Одной из форм этого всплеска стали попытки использования в индивидуальных или групповых политических интересах разного рода спекуляций, направленных на доказательства особой древности того или иного народа на данной территории и/или его преимущественного права на данную территорию. Для такого рода доказательств часто стали использовать данные археологии, поскольку именно археологические артефакты позволяют, как думают некоторые, не только точно их датировать, но и напрямую связать с тем или иным древним и современным этносом. При этом без всяких сомнений подразумевается, что этнос, населяющий данную территорию сегодня, является прямым и неизменным потомком этноса древнего, что с научной точки зрения, совершенно неверно.
Ахилессовой пятой археологии является неточность применяемой в ней даже основной терминологии. Докладчик поясняет этот тезис на примере употребления терминов "археологическая общность" и "археологическая область", которые, по его мнению, не являются синонимами, находятся в разных
КРУГЛЫЙ СТОЛ "ЭТНИЧНОСТЬ В АРХЕОЛОГИИ ИЛИ АРХЕОЛОГИЯ ЭТНИЧНОСТИ?" 181
плоскостях познания и имеют совершенно разную смысловую нагрузку. Неодушевленные "археологические культуры" никак не могут образовывать общности, как их не могут образовывать даже совершенно однотипные горшки или мечи, по природе своей не обладающие социальными характеристиками.
Касаясь проблем понимания базисного в археологии понятия "историческая общность", он отметил, что совокупность типологически сходных признаков материальной и духовной культуры в определенные эпохи может оказаться географически приуроченной к той или иной территории, что создает археологическую иллюзию существования здесь некоей человеческой ("историко-этнографической общности").
Следовательно, археологам вслед за этнографами и антропологами надо признать, что только географическая территория (область) действительно может являться ареной формирования культурных общностей или их распада. Поэтому поле археологии - не изучение мифических общностей, а структурирование и характеристика материальной и духовной культуры историко-культурных областей, суть понятий социо-географических.
Далее докладчик ознакомил присутствующих с концепцией "культурно-хронологических горизонтов", которая, с его точки зрения, универсальна и перспективна в археологических исследованиях.
Обращаясь к этнологии, он отметил: практика исследований показывает, что, чем слабее археолог ориентируется в теории современной этнологии, тем охотнее, чаще и увереннее он использует в своих реконструкциях всякого рода этническую номенклатуру, почерпнутую из древних письменных источников или просто выдуманную им самим. Между тем само существование этносов как исторической реалии, сформулированное в свое время Ю.В. Бромлеем и его научной школой, теперь подвергается сомнению именно профессионалами-этнологами.
Любопытно, что дискуссия в современной этнологии о роли в ней классификаций народов и их языков - добавим сюда и расовые классификации - очень напоминает дискуссию в археологии о подходах к понятию "археологическая культура" (что это: историческая реалия или только инструмент исследователя?), что, очевидно, неслучайно.
Далее автор доклада обращает внимание на проблемы современной физической антропологии в связи с подменой ее основных понятий и приходит к заключению о кризисе этно-генетического направления в современной гуманитарной науке России. Он напомнил, что В.П. Алексеев, призывая к интеграции наук для решения проблем исторической антропологии, неоднократно повторял, что такая интеграция имеет смысл только при сохранении целостности и специфичности каждой из интегрируемых наук, заложенных в них самой их природой.
В своем докладе "Этничность в археологии - реальность или фантом?" В.А. Шнирельман сформулировал три важные, с его точки зрения, темы. Во-первых, что может сказать археология об этничности и может ли вообще что-либо об этом сказать? Во-вторых, сегодня мы не имеем права упускать из вида политическую и социальную роль этногенетических построений, включая влияние этничности специалиста на его археологическую деятельность и интерпретацию полученных археологических данных. Наконец, в-третьих, каков выход из сложившейся ситуации?
Что касается археологии, то в отличие от этнографии, она имеет дело с мертвой, а не с живой культурой. Археология оперирует понятием "культура" одновременно и в очень широком, и в очень узком смыслах. В широком смысле под "культурой" археология имеет в виду образ жизни и все его многообразные проявления. Но, в то же время, фактически она имеет дело с
культурой в очень узком смысле как отображением всей многообразной человеческой деятельности и человеческих взаимоотношений в материальной культуре. Более того, в остатках этой культуры, дошедших до нас в видоизмененном виде в силу действия постдепозитарных процессов. А мертвая культура имеет свои особенности, и одних лишь знаний о ней недостаточно для того, чтобы перейти к реконструкции былой живой культуры. Поэтому интерпретация полученных материалов и ныне является одной из самых сложных и наименее разработанных процедур археологического исследования. Одних археологических знаний для этого недостаточно.
Вопреки встречающимся, порой наивным, ожиданиям, знания о традиционных культурах, разумеется, не могут дать однозначного ответа на вопрос о том, с каким именно обществом имеет дело археолог. Однако они могут послужить основой для построения моделей, способных помочь археологу в постановке "правильных вопросов", и мобилизовать его на п
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.