ке проходил VII съезд Таврической научной ассоциации; ни малейшей тревоги за судьбу Крыма и Юга России не ощущается и в публикациях осени 1920 г. Исключение, пожалуй, составлял апокалиптически настроенный С.Н. Булгаков с его призывами к союзу культуры и веры, с поисками корней большевизма в атеизме русской интеллигенции и созданных ею ложных кумирах. Но его «общий духовный метод - смирения и благоговения» и призывы «к исповеди перед Родиной» встречали в среде собравшейся в Крыму интеллигенции далеко не однозначное к себе отношение. Однако ни публикуемых материалов, ни авторских комментариев для того, чтобы внимательнее присмотреться к разногласиям по этому поводу, явно недостает.
В числе других недочетов этой публикации редких и необходимых общественности и науке документов - отсутствие развернутого именного указателя, который лишь частично замещают авторские примечания к отдельным очеркам и публикациям. То обстоятельство, что значительная часть помещенного в книге материала является репортажами или пересказом
увиденного и услышанного корреспондентами крымских газет (их сообщения, как правило, подписаны), обязывало, на мой взгляд, к источниковедческой оценке корреспондентской сети и исследованию позиций авторов опубликованных репортажей, сообщений и заметок.
Ценность этого изданного небольшим тиражом (1 тыс. экземпляров) сборника, несомненно, велика. Наряду с трагическими судьбами, драматическими размышлениями и переоценкой прошлого, смешанными с надеждами на выход из революции и братоубийственной войны, перед нами впервые приоткрывается уникальная история интеллектуального «аквариума», обладавшего своим специфическим языком и стилем.
В.А. Муравьев, доктор исторических наук (Российский государственный гуманитарный
университет)
Примечание
1 «B Крыму был расцвет умственной и религиозной жизни...»: Г.В. Вернадский и его воспоминания о Крыме / Публ. В.В. Лаврова и А.В. Мальгина // Крымский архив. Симферополь, 1994. № 1.
Л.В. Борисова. Трудовые отношения в Советской России (1918-1924 гг.). М.: Собрание, 2005. 288 с.
В рецензируемой монографии исследуются важные и малоизученные аспекты трудовых отношений в рамках двух экономических моделей: «военного коммунизма», основанного исключительно на принудительном труде, и нэпа, при котором появляется своеобразный рынок труда. При этом большое внимание уделяется принципу принуждения, ставшего ключевой идеей для всей советской истории.
Особенность книги, позволившая автору по-новому подойти к освещению этой темы, -привлечение широкого круга архивных документов, впервые вводимых в научный оборот. Среди них большое место занимает комплекс информационных документов Московского губ-политотдела ГПУ. В отличие от госинформсво-док и обзоров ГПУ, которые не только активно используются исследователями, но и публикуются в сборниках документов (см., напр.: Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Док-ты мат-лы. В 4 т.; «Совершенно секретно»: Лубянка-Сталину о положении в стране (1922-1934, и др.) эти источники пока не столь доступны. При этом важно отметить, что наряду с введением в научный оборот новых фактов в книге рассматриваются особенности
комплексов рассекреченных документов как исторических источников. В связи с этим исследуется и другой важный вопрос - о каналах поступления информации руководству страны.
В книге дана развернутая характеристика различных форм принудительного труда и методов их проведения, проанализированы позиции партийных, профсоюзных и хозяйственных руководителей по проблемам труда. При этом в отличие от советской историографии, которая акцентировала внимание исключительно на обусловленности принудительного труда войной, показано, что большевистские лидеры В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Н.И. Бухарин отнюдь не предполагали отказываться от принципа принуждения и в мирное время, подчеркивая его созвучие социалистическому строительству. Так, выступая на III съезде профсоюзов, Троцкий заявил, что трудовая повинность неизбежно входит в программу социалистической организации труда и без нее немыслимо плановое хозяйство (с. 67). Однако переход к рыночной экономике вынудил отказаться от принудительного труда.
В монографии получили отражение и такие важные аспекты трудовых отношений как материальное положение рабочих, условия труда
и быта в 1917 - первой половине 1920-х гг. Перспективы повышения производительности труда в условиях нэпа виделись не только в усилении материальной заинтересованности рабочих, но и в использовании научной организации труда. Среди многочисленных разработок в этой области автор обращает внимание на малоизвестное предложение А.К. Гастева, которое показывает, насколько укоренился в сознании людей этого времени дух милитаризма. Га-стев проводил параллель между тейлоризмом в технике и жесткой регламентацией и подразделением на приемы в действиях военнослужащих. Идеализируя армию как государственный институт, он считал, что в существовавших условиях она может стать настоящим культуртрегером. Если же идти традиционным путем просвещения через образование, то дело культуры будет проиграно. Гастев призывал также обратить самое пристальное внимание на явление, родственное армии, - бойскаутизм (с. 172).
Большое внимание в книге уделено еще одной важной стороне трудовых отношений -массовым трудовым конфликтам, нередко заканчивавшихся забастовками. На протяжении десятилетий советская историография рисовала бесконфликтную картину взаимоотношений между властью и ее главной опорой - рабочим классом, - изображая чуть ли не всех рабочих сознательными строителями социализма. А любая критика ее действий трактовалась как проявление враждебности. В монографии впервые исследованы формы, динамика и природа выступлений рабочих. При этом автор анализирует недовольство рабочих в контексте политических, идеологических и экономических проблем, возникавших в советском обществе. В монографии очерчен круг многочисленных причин, порождавших конфликты в период нэпа. Они вызывались не только экономическими сбоями, но и являлись выражением межличностных и межгрупповых противоречий, в том числе и под влиянием «пролетарского классового самосознания». Определенная часть причин, как показано в монографии, носила морально-этический характер. Примечательно, что в год пятой годовщины Октябрьской революции рабочие, используя «болевую точку» власти, впервые применили такую форму борьбы за свои экономические права как отказ от участия в демонстрации 7 ноября.
В свою очередь, власть стремилась перевести конфликтные ситуации из области системного кризиса в плоскость отдельных недостатков; переключить недовольство на конкретных хозяйственников, как правило, низового звена. Однако в большинстве случаев всякое недовольство квалифицировалось как выступление против власти и объявлялось происками оппо-
зиционных партий. Массовость протестного движения заставляла власть искать пути разрешения конфликтов не только карательным путем, но и путем диалога, с помощью специальных примирительных органов. Роль посредника между работодателем и рабочими в трудовых конфликтах была отведена профсоюзам. На них же была возложена большая работа по разработке и принятию коллективных договоров, фиксировавших все нюансы трудовых отношений (с. 160-161). В книге показана роль профсоюзов в проведении большевистской политики в трудовой сфере, в том числе и в урегулировании конфликтов, позиции оппозиционных партий (с. 227-239). На мой взгляд, было бы также интересно провести параллель с ролью профсоюзов в протестных выступлениях до 1917 г., в которых они находились «по другую сторону баррикад»; сопоставить масштаб и формы рабочего протеста с дореволюционным опытом борьбы рабочих за свои права.
Одновременно с выполнением производственных задач предприятия являлись центрами политической агитации. Не было ни одного события, будь то изъятие церковных ценностей или Генуэзская конференция, которое бы не сопровождалось собраниями и митингами на фабриках и заводах. Эта политическая составляющая трудовых отношений являлась главным инструментом воздействия на сознание рабочих и неоднократно использовалась властью для разжигания классовой ненависти и формирования образа врага. Самым крупным политическим событием в этот период, для подготовки которого была организована масштабная идеологическая обработка населения страны и, в первую очередь, рабочих столицы, являлся процесс над правыми эсерами. В монографии впервые показан механизм формирования властью негативного отношения рабочих к политическим противникам и реальные настроения рабочих (с. 247-278).
Рецензируемая монография является несомненным вкладом в исследование социальных проблем нашей страны, восстанавливая картину начального этапа советской истории во всей его сложности и противоречивости. Следует также отметить, что круг проблем, рассматриваемых в монографии (опыт выхода из кризисных ситуаций между властью и обществом, мотивация труда, роль профсоюзов в трудовых конфликтах), представляет для современного общества не только научный, но и практический интерес.
Л.А. Молчанов, доктор исторических наук (Российский государственный гуманитарный
университет)
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.