ИЗВЕСТИЯ РАИ. СЕРИЯ ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ, 2008, № 4, с. 11-19
== ТЕОРИЯ И СОЦИАЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ ГЕОГРАФИИ =
УДК 910.1
ЛАНДШАФТ В КУЛЬТУРНО-ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ
© 2008 г. В. Н. Калуцков
МГУ географический факультет Поступила в редакцию 25.12.2007 г.
В статье рассматриваются методологические вопросы, связанные с одним из самых востребованных в географии терминов - ландшафтом. Анализируется догеографическая история концепта ландшафта. Прослеживается воздействие сфер политики, живописи, литературы на формирование основных смыслов ландшафта. Обсуждается перспективное поле культурно-географических исследований, разработанное на основе использования концепта ландшафта.
"Ландшафт, возможно, самое важное слово в географическом языке", - это высказывание принадлежит Ричарду Хартшорну, известному американскому географу и одному из самых последовательных критиков ландшафтной концепции [33]. И, действительно, в первой половине XX в. вне зависимости от национальной специфики идея ландшафта была воспринята всеми географическими школами мира.
В то же время уже на первых этапах непредвзятый теоретический анализ убедительно демонстрировал неоднозначность, двойственность представлений о ландшафте. Одним из первых географов, проанализировавших проблему смысловой двойственности ландшафта (ландшафт как внешний, обозримый вид земной поверхности и ландшафт как определенный ареал, территория) в своем фундаментальном исследовании "Природа географии", был вышеупомянутый Р. Хартшорн [33]. "Приговор" для ландшафта был неутешительным: исследователь предложил географам отказаться от употребления такого "расплывчатого" концепта как ландшафт.
Каковы причины неоднозначности представлений о ландшафте? Как решается эта непростая понятийно-терминологическая и методологическая проблема? Двойственность ландшафта - ресурс или тормоз в развитии культурно-ландшафтных исследований?
Проблемы исследований географических концептов. В последние годы в связи с быстрым развитием лингвистики во многих гуманитарных науках большое внимание уделяется особенностям языка, его структурам, их смысловому (семантическому) наполнению. Этот интерес определяется не только особым статусом языка в культуре, сколько теми дополнительными исследовательскими возможностями, которые открываются при междисциплинарных подходах - лингво-этно-графическом, лингво-культурологическом, линг-во-географическом.
В лингвистике активно разрабатываются представления о концепте и концептосфере как системе основных концептов определенной культуры, задающих ее культурно-языковую модель мира [4, 27, 28]. В Философском словаре концепт (от латинского сопсер1ш - понятие) трактуется как содержание понятия, его смысл [26].
Под концептом понимается система устойчивых смыслов и значений слова, существующих в определенном языке и культуре.
Одна из актуальных теоретико-методологических проблем географии - развитие теории ландшафта на основе полноценного использования культурологических и лингвистических ресурсов языка.
В географии 1960-1980-х годов лингвогеогра-фические вопросы рассматривались в основном сквозь призму топонимических исследований. Нельзя не отметить огромный вклад Э.М. Мурза-ева в разработку топонимических проблем и в поддержании внимания сообщества отечественных географов к вопросам языка. Созданный им два десятилетия назад фундаментальный словарь-справочник народных географических терминов, охватывающий всю территорию СССР, не потерял актуальности для любой региональной работы [17].
В современной российской географии пока не сложилось устойчивой традиции и, в определенном смысле, стиля работы с концептами. Одно из первых исследований по культурно-языковому соотнесению важнейших географических концептов - территории, региона, места, пространства - представляет собой методологическая работа Г.Д. Костинского "Географическая матрица пространственности" [14]. Среди других примеров в этом направлении отметим разработки концепта культуры [20], концепта ландшафта [8, 25].
Между тем в западной культурной географии вопросы языка, лингвистические вопросы уже не одно десятилетие находятся в поле пристального
внимания в теоретико-методологическом и в конкретно-исследовательском плане, а сам термин концепт широко внедрен в научный дискурс. К примеру, теоретические и методологические проблемы, связанные с концептом культуры обсуждаются во многих работах [31, 34, 37, 39]. Значительное внимание уделяется разработке концепта ландшафта [30, 38, 42 и др.].
Важная научная задача современной географии, задача, решение которой возможно в результате взаимодействия культурной географии и лингвистики - структурирование, описание и обсуждение важнейших теоретических вопросов географии как концептов, например, концепта ландшафта, концепта места и других. Такой подход позволит лучше понять глубинные возможности и ресурсы языка, с одной стороны, и реальное их использование в географии, с другой.
Исследование географических концептов представляет собой одно из направлений гуманизации современной отечественной географии.
Предыстория концепта ландшафта. Первичные представления о ландшафте сформировались за пределами географии, в сфере политики и искусства. Тем самым догеографическая история концепта ландшафта не могла не оказать воздействие на смысловое наполнение и характер использования этого слова в географии. Рассмотрим ситуации, в которых они складывалась, выделяя при этом основные смысловые элементы, которые привнесли разные сферы деятельности в наши представления о ландшафте.
Представления о ландшафте в сфере политики. Многие из ученых полагают, что термин ландшафт возник в сфере живописи [29, 32 и др.]. Однако историко-терминологические и семантические изыскания убедительно показывают, что генетически слово восходит к другой сфере деятельности - политике, включая геополитику, региональную политику и местное самоуправление [21, 25, 38]. Именно в политической сфере оказался востребован термин "ландшафт", который в форме lantscaf впервые был использован в IX в. Карлом Великим и Людовиком Благочестивым в ситуации государственного строительства - объединения разобщенных германских племен в одно государственное целое [25]. При этом термин Landschaft включает в себя не только земли, но и людей на этих землях. Тем самым природа и этнос рассматривались как одно целое, как природ-но-культурный комплекс.
Исследуя ранний этап использования слова ландшафт, шведский географ Кеннет Олвиг показал, что его доживописное использование было связано с вопросами политической и местной идентичности в нижненемецких землях (территория современной Голландии, частично Дании). Так, в Северной Фризии в XV-XVI в. ландшаф-
том называли не только территории, но и сословие, представленное в местном парламенте (Landtag). Напоминая о средневековых традициях, в XIX в. в Дании под ландшафтом понимался округ, который имел свой устав, органы самоуправления и обладал относительной независимостью в решении внешних и внутренних вопросов [38]. Исторически эти территории были не связаны с феодальными отношениями.
В XVI в. в ситуации европейского национального возрождения и романтизма, опиравшегося на культурные традиции и правовые нормы, политическая идея ландшафта была снова задействована, но уже в сфере живописи. В таком контексте далеко не случайно, что родиной пейзажного направления в живописи стала Голландия. Пейзажи изображали мосты, дороги, поля, границы владений, за поддержание которых, согласно обыденному праву, отвечало именно местное (муниципальное) сообщество (рисунок). Однако помимо эстетического чувства уместно политическое прочтение пейзажей. По мнению историка искусства Майкла Розенталя живопись Брейгеля подчеркивала не только логику местности, но и логику человеческой деятельности [40]. Тем самым, в Голландии XVI в. пейзажная (ландшафтная) живопись была политически окрашена, сохраняя первичное политическое понимание ландшафта как самоуправляемой (земской) территории. В таком контексте под ландшафтом понимаются не только земли и местное сообщество, живущее и работающее на этих землях, но и право (муниципальное право) этих людей на самодеятельность и самоуправление.
Ю.Г. Тютюнник подметил геополитические циклы использования самого слова Landschaft в немецком языке и культуре: это IX в., XVI в. (ситуация Контреформации) и XIX в. (строительство единой Германии) [25]. Все это периоды "собирания" земель Германии, периоды национального романтизма, почвенничества, стремления опереться на обычай, обыденное право.
В XX в. ландшафтная концепция привлекает внимание евразийцев. Географ и один из идеологов евразийства П.Н. Савицкий вводит понятие месторазвития, под которым понимается "... общежитие живых существ, взаимно приспособленных друг к другу и к окружающей среде и ее к себе приспособивших". В качестве формы территориального взаимодействия культуры и природы и выступает ландшафт: "Социально-историческая среда и ее территория должны слиться для нас в единое целое, географический индивидуум, или ландшафт" [21, с. 283].
Понятие месторазвития - синтетическое понятие, позволяющее учитывать исторический опыт, "географические начала", "принцип порайонно-
Перспективная культурно-ландшафтная тематика, связанная с концептом ландшафта.
сти", позволяющее "сразу смотреть на социально-историческую среду и занятую ею территорию".
В сущности, для евразийцев понятие местораз-вития и понятие ландшафта синонимичны: "Россия-Евразия есть "месторазвитие", "единое целое", "географический индивидуум" - одновременно географический, этнический, хозяйственный, исторический и т.д. и т.п. ландшафт" [21, с. 283].
Таким образом, политическое (муниципальное, геополитическое) прочтение ландшафта является первичным, накладывающим определенные ограничения на использование термина в других сферах деятельности. Понятно, что муни-ципально-демократическое понимание ландшафта значимо для современной европейской культурной традиции [38].
Важнейшим моментом политического прочтения ландшафта является его целостность, нерас-членимость, телесность. Она реал
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.