тал за честь работать совместно с давним товарищем40. Более сдержанный, он всегда следовал личному примеру Лаппо-Данилевского в научной и организационной деятельности, перенимал умение высказывать свою четкую и порой даже идущую вразрез с общепринятым жизненную позицию. Для Лаппо-Данилевского как человека весьма
закрытого, по наблюдениям современников, Дьяконов был одним из немногих историков, с которым он делился не только творческими планами, но и мучительными душевными переживаниями в работе над трудами. Их отношения являются богатым источником для изучения развития исторической науки конца XIX - начала XX в.
1 Барсков Я. Памяти А.С. Лаппо-Данилевского и М.А. Дьяконова // Вестник литературы. 1919. № 9. С. 9-10
2 Кизеветтер А.А. На рубеже двух столетий: воспоминания 1881-1914 гг. Прага, 1929. С. 279.
3 Малинов А.В., Погодин С.Н. Александр Лаппо-Данилевский: историк и философ. СПб., 2001.
4 Ростовцев Е.А. А.С. Лаппо-Данилевский и петербургская историческая школа. Рязань, 2004.
5 Гоишин К.П. М.А. Дьяконов и А.С. Лаппо-Данилевский: из истории отношений историков // Историографические чтения памяти профессора Виктора Александровича Муравьева: сб. ст.: В 2 т. М., 2013. Т. 2. С. 163-177.
6 Платонов С.Ф. Несколько воспоминаний о студенческих годах // Дела и дни. 1921. Кн. 2. С. 132.
7 Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Ф. 585. Оп. 1. Д. 2856. Л. 5.
8 Архив Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (Архив СПб ИИ РАН). Ф. 297. Оп. 1. Д. 112. Л. 22.
9 Архив Российской академии наук (АРАН). Ф. 639. Оп. 1. Д. 699. Л. 3 об.
10 Дьяконов М.А. Власть Московских государей. Очерки из истории политических идей древней Руси до конца XVI в. СПб., 1889.
11 АРАН. Ф. 639. Оп. 1. Д. 1277. Л. 9 об.
12 Там же. Д. 726. Л. 62-62 об.
13 Там же. Д. 703. Л. 12 об.
14 Там же. Д. 702. Л.11.
15 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 579. Оп. 1. Д. 4858. Л. 4.
16 Санкт-Петербургский филиал архива РАН (СПФ АРАН). Ф. 2. Оп. 17. Д. 112. Л. 4.
17 Новое время. 1889. 20 ноября (2 декабря). С. 2.
18 АРАН. Ф. 639. Оп. 1. Д. 700. Л. 5.
19 Там же. Л. 5-6.
20 Там же. Д. 704. Л. 14.
21 Дьяконов М.А. Отзыв о сочинении А.С. Лаппо-Данилевского: Организация прямого обложения в Московском государстве со времен Смуты до эпохи преобразований // Журнал Министерства народного просвещения. 1890. № 8. С. 370.
22 АРАН. Ф. 639. Оп. 1. Д. 705. Л. 19.
23 Там же. Л.18.
24 Гоевс И.М. Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский (опыт истолкования души) // Русский исторический журнал. 1920. Кн. 6. С. 66.
25 ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 4858. Л. 18 об.
26 См.: Ростовцев Е.А. Указ. соч. С. 100-101; Гоишин К.П. Указ. соч. С. 167-168.
27 Лаппо-Данилевский А.С. Разыскания по истории прикрепления владельческих крестьян в Московском государстве в XVI-XVII вв.: Отзыв // Отчет о сорок первом присуждении наград графа Уварова. СПб., 1901. Т. V. № 1. С. 175.
28 Дьяконов М.А. Очерки из истории сельского населения в Московском государстве (XVI-XVII вв.). СПб., 1898.
29 СПФ АРАН. Ф. 2. Оп. 17. Д. 112. Л. 5-5 об.
30 Лаппо-Данилевский А.С. Указ. соч. С. 10.
31 Там же. С. 17.
32 СПФ АРАН. Ф. 2. Оп. 17. Д. 112. Л. 5.
33 СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 3. Д. 149. Л. 15.
34 Ростовцев Е.А. Указ. соч. С. 164-165.
35 СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 3. Д. 149. Л. 29.
36 Летопись Российской академии наук. В 4 т. СПб., 2007. Т.4. 1901-1934 гг. С. 253.
37 СПФ АРАН. Ф. 1. Оп. 1а-1906. Д. 153. С. 325.
38 СПФ АРАН. Ф. 113. Оп. 2. Д. 87. Л. 16.
39 Речь. 1913. 19 декабря. С. 5.
40 См.: Дьяконов М.А. Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский // ИАН. 1919. VI серия. Т. XIII. № 8-11. С. 359-366.
НИКОЛАИ АЛЕКСАНДРОВИЧ ДЕМЯНОВСКИИ
аспирант Санкт-Петербургского государственного университета исторического факультета кафедры истории славянских и балканских стран (Санкт-Петербург) Тел.: 8 (963) 323-91-28; Е-mail: demyanovich@list.ru
Статья посвящена деятельности А.С. Лаппо-Данилевского в связи с выходом в свет «Мемуаров» последнего польского короля Станислава Августа Понятовского. Трудно определить степень участия ученого в издании этого исторического источника, однако это не позволяет игнорировать его вклад.
Ключевые слова: С.М. Горяинов, А.С. Лаппо-Данилевский, «Мемуары» Станислава Августа Понятовского.
А.С. ЛАППО-ДАНИЛЕВСКИИ И ИЗДАНИЕ «МЕМУАРОВ КОРОЛЯ СТАНИСЛАВА АВГУСТА»
Когда говорят об Александре Сергеевиче Лаппо-Данилевском, едва ли не в первую очередь отмечают его заслуги на ниве изучения российской истории. Он - основатель петербургской школы историков, он - автор трудов по социально-экономической, политической истории, а также по методологии истории.
Но, что существенно для славистов (для полонистов -особенно) А.С. Лаппо-Данилевский не остался в стороне,
в том числе, от польской проблематики. Сознавая, в частности, ценность для изучения польской истории, так и для истории русско-польских отношений такого памятника, как «Мемуары последнего польского короля Станислава Августа», Лаппо-Данилевский - совместно с Сергеем Михайловичем Горяиновым - инициировал издание мемуаров последнего польского короля. Заметим, между прочим, что ни самого Лаппо-Данилевского, ни Горяинова,
Н.А. Демяновский
65
похоже, не особенно смущал тот факт, что в российской историографической традиции XIX в. Станислав Август присутствовал, как правило, в негативном контексте и удостаивался оценок (как польский король и как человек) преимущественно критического, скептического характера.
Итак, несмотря на такое, не слишком лестное, отношение к Станиславу Августу, сложившееся в отечественной литературе, два русских историка задумались, тем не менее, над необходимостью издания этого важного для изучения истории Польши памятника. Как известно, к тому времени за плечами С.М. Горяинова уже был опыт обращения к польской истории: его перу принадлежал ряд сочинений, посвященных польской истории второй половины XVIII в. Среди них такие статьи, как: «Станислав Август Понятовский и великая княгиня Екатерина Алексеевна»1, «Станислав Август Понятовский»2, «Екатерина Великая. Отношение к Польше. По неизданным запискам короля Станислава Августа»3, «Заточение Т. Костюшки в крепости»4. И, что важно, в лице А.С. Лаппо-Данилевского С.М. Горяинов (уже, по-видимому, увлеченный разными сюжетами польской истории), как нам кажется, нашел понимание в том, сколь необходима публикация такого ценного источника по истории и Польши, и России, как «Мемуары Станислава Августа». Заметим, что какого-либо письменного подтверждения этого предположения мы не имеем.
Так что представляет собой этот памятник? И что можно сказать об обстоятельствах издания мемуаров?
Мемуары последнего польского короля Станислава-Августа Понятовского5, пожалуй, по сей день остаются малоизученным источником, описывающим события, происходившие в Речи Посполитой во второй половине XVIII в., - событий, которые, едва ли не в равной мере имеют отношение как к собственно польской истории, так и к истории русско-польских отношений.
Говоря о воспоминаниях Понятовского, необходимо учитывать, что они никогда не представляли из себя единый источник. Так, в самом начале работы над изданием этого сочинения Горяинов говорит о нескольких тетрадях, написанных от руки, которые он отождествляет с «Мемуарами»6.
Судьба этих воспоминаний сложилась непросто. Как известно, Станислав Август, после гибели 1795 г., поселилися в российской столице, где и скончался в 1798 г. Сразу после его смерти по приказу императора Павла I все бумаги монарха были опечатаны. Как довольно точно отметил польский историк Владислав Конопчиньский, «в кругу заинтригованных историков росла надежда, что от этих воспоминаний откроется <.. > самая глубокая тайна причин падения Речи Посполитой, а высокие круги <.. > верили, что хранящееся под ключом письмо Понятовского, стрекочет о каких-то чрезвычайных секретах <...> Рукопись, как ценное тело преступления в незаконченном криминальном процессе, лежала укрытая невскими гранитами и проживала свою собственную тихую историю.. ,»7. По всей видимости, в России не решались печатать «Мемуары» из-за того, что существовали опасения, будто они могут выставить в дурном свете действия Петербурга в отношении Польши.
Правда это отнюдь не означает, что к воспоминаниям Понятовского никто не обращался. Конопчиньский пишет что, некоторым историкам посчастливилось быть допущенными к этому любопытному памятнику эпохи. Первым среди них был, вероятно, Фридрих Шмитт, «который искал там аргументы для оправдания российской дипломатии от упрека о решающем участии в первом разделе Польши и для взваливания вины на Пруссию. 11 февраля 1841 года <...> смутные книги вернулись под ключ и печать; <. > они погружались в постоянный сон, пока новый, такой же авторитетный приказ не сломает печать. Книги спали ровно пятьдесят лет. В 1891 году <...> император приказал достать их, допуская ... сделать их доступными кому-либо из ученых, после чего государственные печати снова легли на неприкосновенные пакеты»8.
Таким образом, в течение XIX столетия воспоминания Станислава-Августа оказались недоступны широкому кругу историков.
Лишь спустя четверть века, в 1914 году, Сергей Горяи-нов издал часть бумаг короля, которые сегодня принято называть первым томом «Мемуаров». Как отмечает сам издатель, «после нашей просьбы Его Величество Император (Николай II. - Н.Д.) соизволил 17 июля 1907 года допустить нас к публикации этих мемуаров»9.
Спустя десять лет появился и второй том, который включил в себя разного рода документы, связанные прежде всего с дипломатическими отношениями между Польшей и Россией до первого раздела включительно.
Далеко не последнюю роль в судьбе издания мемуаров Станислава Августа сыграл Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский, которому, как сказано в предисловии к первому тому издания, было поручено «наблюдение за окончательной редакцией»10.
И, надо сказать, С.М. Горяинов в предисловии к «Мемуарам» Станислава Понятовского с благодарностью отзывается о том вкладе, который был внесен А.С. Лаппо-Данилевским в подготовку их издания, отмечая, что «е
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.