Лев Ландау и Матвей Бронштейн
Г.Е.Горелик
Бостон (США)
Джаз-банд
глазами Жени Каннегисер и леди Пайерлс
«Дау совсем кислый и, кажется, очень скучает. ...Он ужасно избаловался за это время обществом хороших физиков, и теперь ему, конечно, здесь не с кем говорить. Правда, они теперь с Аббатом в ужасной дружбе и, по-моему, никогда не поссорятся. Это значит, что Аббат гораздо умней, чем я думала, и гораздо мягче. Теперь, когда Дау скинул эту напускную браваду, с которой он приехал, сразу стало видно, как он вырос за это время и как помягчел», — написала 14 мая 1931 г. Женя Каннегисер в письме своему мужу Руди — Рудольфу — Пайерлсу [1]. Поженились они за два месяца до того. И, как ни странно, произошло это без участия Ландау
Странно — потому что Дау дружил с Женей с 1926 г., когда они и еще несколько друзей в Ленинградском университете составляли знаменитый Джаз-банд. А с Пайерлсом Ландау познакомился и подружился в 1929 г. в Цюрихе, в начале долгой командировки-стажировки по европейским центрам физики. Вернулся на родину он в марте 1931 г., уже после бракосочетания его друзей.
У Жени Каннегисер были особые права высказаться о дружбе Дау и Аббата — Ландау и Бронштейна, поскольку именно
© Горелик Г.Е., 2008
благодаря ей они познакомились весной 1927 г. Вот как она вспоминала об этом много лет спустя в письме (автору статьи) из Оксфорда:
«Стояли лужи, чирикали воробьи, дул теплый ветер, и я, выходя из лаборатории на Васильевском острове, повернулась к маленькому ростом юноше, в больших очках, с очень темными, очень аккуратно постриженными волосами, в теплой куртке, распахнутой, так как был очень неожиданно теплый день, и сказала:
"Свежим ветром снова сердце пьяно.".
После чего он немедленно продекламировал: .Тайный голос шепчет:
"Все покинь!" Перед дверью над кустом бурьяна Небосклон безоблачен и синь, В каждой луже запах океана, В каждом камне веянье
пустынь. и все вступление к этой поэме Гумилева. Я радостно взвизгнула, и мы тут же, по дороге в Университет, стали читать друг другу наши любимые стихи. И, к моему восхищению, Матвей Петрович прочитал мне почти всю "Синюю звезду" Гумилева, о которой я только слышала, но никогда ее не читала.
Придя в Университет, я бросилась к Димусу и Джони — в восторге, что нашла такого замечательного человека. Все стихи знает наизусть и даже "Синюю звезду"! Вот как Мат-
вей Петрович вошел в круг Джаз-банда.
Джо, Димус и Дау были гораздо дальше остальных как по способностям, так и по знанию физики, и разъясняли нам все новые увлекательные открытия квантовой механики. Аббат (Матвей Петрович) довольно быстро догнал Дау и Джо, он был очень хороший математик.
Матвей Петрович познакомил нас с Амбарцумяном и Козыревым, которые были на астрономическом факультете, и когда Димус уехал в Харьков, а Дау и Джо были за границей, мы (моя сестра и я) очень дружили с этой тройкой и часто ходили вместе в театры и концерты....
Я помню Матвея Петровича, смотрящего через очки, которые у него почти всегда сползали на кончик носа. Он был исключительно "цивилизован". Не только он все читал, почти обо всем думал, но для очень молодого еще человека он был необыкновенно деликатен по отношению к чувствам и ощущениям других людей, очень благожелателен, но вместе с тем непоколебим, когда дело шло о "безобразном поведении" его друзей.
Я не помню, кто его назвал Аббатом, но это имя к нему очень шло. Благожелательный скептицизм, чувство юмора и почти универсальное понимание» [2].
Напомню непосвященным, что Джо (он же Джонни, Георгий Гамов, George Gamow, 1904—
1968) и Димус (он же Дмитрий Иваненко, 1904—1994) были самыми первыми друзьями Ландау. А Бронштейну прозвище придумали его друзья-астрономы (с помощью Анатоля Франса, чей персонаж аббат Куаньяр отличался невероятной образованностью при остром уме и доброжелательной иронии)*.
Джо, Димус и Дау именовались также тремя мушкетерами, а самое раннее вещественное доказательство их тройственной дружбы и одновременно веселого духа Джаз-банда — это научная статья, на первый взгляд, вполне серьезная. Эта единственная совместная статья трех мушкетеров была опубликована в «Журнале Русского Физико-Химического Общества» и называется учено, а одна из идей этой статьи даже спустя 70 лет всерьез обсуждается серьезными людьми [3, 4]. В чем же тогда несерьезность? Прежде всего непонятно, зачем понадобились утроенные усилия для статьи, которая не оставила никакого следа в дальнейших работах всех троих мушкетеров. И почему, наоборот, ее главная идея, дожившая до нашего времени, оставила заметный след в работах чет-вертого-лишнего — Аббата? Эта идея об особой роли трех универсальных постоянных — скорости света с, гравитационной постоянной С и постоянной Планка Ъ, или сСЪ-точка зрения на теоретическую физику, как минимум вводит емкие обозначения, заменяя эпитеты релятивистский, гравитационный и квантовый соответственно буквами с, С и Ъ.
Мушкетеров вряд ли заботило, что они оставляют историкам трудную задачку — понять происхождение странной статьи. Но историку грех жаловаться — только трудную задачку интересно решать. И вот найденное решение.
Статья родилась не из ученых дискуссий у доски, а за обе-
* Подробнее о М.П.Бронштейне см.: Горелик ГЕ, Френкель ВЯ. Матвей Петрович Бронштейн. 1906—1938. М., 1990.
дом в студенческой столовке. Кто-то вспомнил, что у одной из джаз-девушек грядет день рождения. И кто-то предложил в качестве подарка посвятить ей научную статью. Идею дружно одобрили, увидев еще и возможность повеселиться за счет «зубров» — так они именовали физиков, отставших от скорого поезда науки по возрасту или недостаточной скорости мысли. А то, что зубры называли физикой, Дау обзывал «филологией», «патологией» или просто ахинеей. Такого рода филология находила порой себе место в «Журнале Русского Физико-Химического Общества», уже от аббревиатуры которого — ЖРФХО — веяло чем-то дореволюционным и в редколлегии которого терпели даже зубра, опровергавшего теорию относительности.
Подарочную статью мушкетеры смастерили, можно сказать, из окружающего их воздуха, в котором витали и трепались разные идеи — из физического трепа, сопровождавшего их обеды и все прочие времяпровождения. Треп хороших физиков соединяет сырые идеи с идеями здравыми и остроумными, хотя и не настолько определенными, чтобы их предлагать мировой научной публике. Но для поздравления с днем рождения годился и замшелый ЖРФХО. Ну а точное авторство идей, из которых сложилась статья, для такого дела мало существенно. Почему Аббат не записан среди авторов? Быть может, в тот день его отвлекли какие-то другие дела, скажем астрономические. А скорее, он уклонился от участия в самой затее — при полнокровном чувстве юмора он был человеком более серьезным, чем его друзья-мушкетеры.
Редакция ЖРФХО благосклонно отнеслась к вкладу трех мушкетеров в мировую науку, но поздравительное посвящение изъяли. Осталась только дата в конце статьи, совпадающая с днем рождения прекрасной джаз-дамы.
1928 год, когда статья вышла в свет, оказался последним годом Джаз-банда. Во-первых, Дау, с его сверхправдивостью, не простил того, что он назвал коварством Димуса (и что более взрослый человек мог бы назвать неполной искренностью). А во-вторых, летом 1928 г. Гамов отправился на стажировку в Европу. Осенью 1929 г. туда же и за тем же отправился и Ландау.
Поэтому, когда полтора года спустя Ландау вернулся (согласно Жене Пайерлс, — «избалованный обществом хороших физиков и выросший»), впору было старым друзьям знакомиться заново.
«Новый кризис теории квант», или проблема сй-теории
В мире науки, однако, Ландау и Бронштейн по существу не расставались. По забавному совпадению, они, разделенные пол-Европой, в одно и то же время, весной 1930 г., решали одну и ту же задачу о квантовом поведении свободных электронов в магнитном поле. Своим решением — «диамагнетизмом Ландау» — молодой теоретик сделал себе имя в мировой физике, но сам он в отчете о командировке назвал ее лишь одной из частных задач, которыми занимался за границей. А центральной, по его мнению, была «узловая проблема современной теоретики (слово "теоретическая физика" неудачно, так как сюда относятся и всякие другие "теоретические" науки, например теоретическая химия, астрономия) — проблема объединения в одно целое двух наиболее общих современных теорий: принципа относительности и теории квант» [5]. Речь идет о сй-проблеме, или о поисках сй-теории.
Оставим пока в скобках смелость (если не наглость) 23-летнего теоретика, которому стало так тесно в теоретической физике, что он придумал себе науку
Дома у сестер Каннегисер, 1931 г. Слева направо: Л.Ландау, Н.Каннегисер, В.Амбарцумян, (?), Е. Каннегисер, М.Бронштейн. Похоже, что Дау начал корчить рожу, чтобы нарушить буржуазность обстановки, но фотоаппарат его опередил.
более просторную. Лучше посмотрим внимательнее на центральный узел новой науки, поскольку именно вокруг этого гордиева узла драматически разворачивалась научная дружба Дау и Аббата, которая привела к одному из главных достижений Бронштейна.
Прежде всего последуем за Ландау в Копенгаген, где весною 1930 г. у Нильса Бора собрался совет знатоков квантовой теории. Их собрал «Новый кризис теории квант», как назвал свою (научно-популярную) статью Бронштейн:
«Совет заседал в шутливо-торжественной обстановке, и в руках у Паули был рог, в который он трубил каждый раз, когда хотел отметить в разбиравшихся теоретических построениях непонятное место или новую трудность. К сожалению, ему приходилось трубить в свой рог слишком часто. Положение
было признано безнадежным, что и было отмечено в шуточной резолюции, в которой все присутствующие зарекались впредь заниматься квантовой теорией (Паули якобы решил впредь заниматься математикой, Гейзенберг — музыкой, и только осторожный Бор заявил, что еще подумает)» [6].
Физики шутят даже в нешуточных ситуациях. А тогдашняя ситуация была просто отчаянной, если сам Бор незадолго до того предположил, что в новой физике — физике ядра — придется пожертвовать законом сохранения энергии, тем самым великим законом, который
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.