заряна работа по определению места закавказской архитектуры в культуре Средиземноморья и Переднего Востока вообще играет значительную роль.
Достаточно необычно и то, что весь текст А.Ю. Казаряна, начиная со вступления, - род основательно подготовленной, непрерывной и острой по существу дискуссии. Рассмотрев воззрения своих многочисленных предшественников, автор обозначает возникающие противоречия и демонстрирует сохраняющиеся проблемы, а затем предпринимает усилия для их решения, обращаясь к методическому опыту современной архитектурной медиевистики, до сих пор мало освоенному коллегами, работающими на материале архитектуры Закавказья.
Конечно, не все гипотетические построения можно считать доказанными. Так, потребуется гораздо больше доказательств присутствия "изобразительных" форм в архитектуре VII в. (таких, как "царская корона" у купола с зигзагообразным карнизом в Эчмиадзине). Но у автора, собравшего подобный свод, нельзя отнять права на дополнительные гипотезы. Могут возникнуть и проблемы с пользованием каталога - у тех, кто привык мыслить исключительно типологическими
Институт археологии РАН, Москва
общностями. Ведь А.Ю. Казарян, опираясь на фундаментальный свод, отказывается (причем сознательно и решительно) писать "истории типов в строительстве", предпочитая им собственно историю архитектуры, погруженную в культурную историю региона и, соответственно, распадающуюся на ряд последовательных "томограмм", временных срезов, в которые попадают памятники разных типов. Конечно, движение разнесенных по томам-главам памятников одного и того же типа рисуется не столь наглядно, как это удалось бы сделать на примере типологических таблиц. Однако для прилежного и ориентирующегося в материале читателя это компенсируется тем, что автор обращается к генезису типов и истории их развития в аналитической части работы.
Значение незаурядного труда А.Ю. Казаряна выходит за пределы изучения архитектурной традиции Закавказья, для которой он призван стать одним из краеугольных камней. Четырехтомник станет одной из опорных точек и в общей картине архитектуры и археологии раннехристианского Восточного Средиземноморья, византийского и средневекового искусства. В методическом отношении он, безусловно, окажется полезным для всех тех, кто изучает древнюю архитектуру.
Л.А. Беляев
Levandauskas, Vytautas. LIETUVOS MURO ISTORIJA. Kaunas: Vytauto Didziojo universiteto leidykla, 2012. 465 p., il.
Издательство университета Витовта Великого в г. Каунас выпустило в свет капитальное исследование историка архитектуры Витаутаса Левандаускаса. Оригинально уже название книги, которое, вероятно, следует перевести на русский язык как "Историю каменной кладки в Литве", но можно буквальнее и короче - "История литовской стены". В. Левандаускас, действительно, изучает именно кладки стен и сводов монументальных зданий с момента их появления в XII-XIII вв. на землях будущего Великого княжества Литовского и до середины ХХ в. Его интересуют преимущественно сами стены, но зато интересуют всесторонне. Ученый и исследователь архитектуры, В. Левандаускас занят в первую очередь технологией производства строительных материалов; техникой возведения стен и сводов (включая возведение временных конструкций); элементами отделки (но не декора как такового); видоизменением всех этих элементов во времени.
Работа создана на основе трех групп источников: европейской строительной иконографии, опубликованных и архивных источников, натурных обследований. Строительная традиция Запада (Польши, Германии, Италии, Швеции) знакома автору de visu, а для литовских памятников он привлекает не только данные осмотров и обмеров, но и лабораторные анализы (физико-технические и физико-химические). Для анализа размеров кирпича и качества раствора разработаны специальные методики, дающие достаточно убедительные результаты.
Книги по истории строительной технологии известны давно: к ним, собственно, относится и знаменитый "Витрувий", и многочисленные трактаты эпохи Ренессанса, и специальные разработки ученых ХХ в., хронологически и методически близкие труду Витаутаса Левандаускаса. Он знаком с ними и, следуя в мэйнстриме, одновременно развивает подход П.А. Раппопорта, его белорусского ученика О.А. Трусова, во многом
сходного с ним по приемам Р. Оустерхаута и его западных коллег, например, Ж.-П. Эдэма и Р. Тэйлора (Раппопорт, 1994; Трусау, 2001; Ousterhout, 1999; Оустерхаут, 2005; Adam, 1994; Taylor, 2003 и другие работы этих авторов; см. также Беляев, 2002. С. 184-189).
Но труд имеет ряд особенностей. Во-первых, это не столько интерпретационная работа, сколько своего рода обширное пособие для реставратора, информационно чрезвычайно богатое, и в то же время строгое с точки зрения комплексности исследования. Во-первых, В. Левандаускас - глубокий знаток предмета, представляющий его гораздо шире, чем предполагает название, и владеющий не только приемами историко-архи-тектурного, но и технолого-строительного анализа, последним, возможно, даже в большей степени, чем первым. Во-вторых, он применяет архитектурно-археологический подход ко всей хронологический толще исследования - от самого зарождения в XII в. до начала блочного строительства в ХХ. В русской литературе мне не известно аналогичного труда, хотя "в разбивку" все приемы, используемые В. Левандаускасом, знакомы и современным русским аналитикам-реставраторам (назову не столь всеобъемлющие, но крайне полезные работы: Киселев, 1990; 2005; Чернышев, 2007 и др.).
Монография включает пять глав, Вступление, Заключение и Приложения. Структуру глав сам автор характеризует как не вполне традиционную, так как, стремясь развернуть работу лицом к охране культурного наследия и реставрации, он изучает процессы хронологически, от зарождения до расцвета технологий, но при этом движется по нескольким направлениям, раздельно разбирая вопросы производства и типы материалов, строительное оборудование, инструментарий и конструкции. Можно сказать, что к тем или иным сторонам строительной технологии автору приходится обращаться снова и снова в более чем 20 хронологических подразделах книги, но это оку-
пается простотой ее применения как справочника и возможностью подчеркнуть детали развития.
Автор поочередно обсуждает использование валунов; процесс производства кирпича (добычу глины и других составляющих, формовку, сушку и обжиг); его технологические, архео-метрические и визуальные особенности (расчесы и борозды, знаки и надписи, размеры и профили); производство извести (добычу и дробление известняка, обжиг и гашение) и особенности и свойства раствора. Особые главы посвящены инструментарию каменщиков, использованию камня в архитектуре Литвы и развитию кирпичной кладки (перевязка кирпича, типы арок, ниш и проемов), сводам и куполам, отделке и декорации из кирпича и раствора. Отдельно рассматривается фахверк -смешанная кладка с применением деревянных балок. К работе приложен словарь строительных терминов и архивные документы в переводе на литовский язык с польского и русского, в том числе много ранее не публиковавшихся чертежей.
В историографическом очерке рассматривается литература, связанная с историей строительства в Литве и восходящая к немецким и российским изданиям второй половины XIX в., в межвоенный период - к местным литовским и польским авторам, реставраторам и археологам, особенно исследователям замков. В. Левандаускас признает, что специальное изучение строительной техники как научное направление возникло в Литве только после Второй мировой войны, но почему-то связывает его с началом политической "оттепели" и считает нужным подчеркнуть, что Литва в это время была изолирована от европейского научного процесса. Ему представляется, что главными факторами науки в это время стали потребность национального возрождения в условиях "оккупации", стремление лучше осознать свои культурные особенности, научно оценить их, прибегнуть к защите памятников как к методу национальной самоидентификации. В этом процессе ему видится позитивной только роль соседней Польши, действительно много сделавшей для восстановления разрушенных памятников истории, а абсолютно передовые для того времени методики архитектурно-археологического исследования, разработанные на памятниках Гродно и Волыни русскими учеными (школа Н.Н. Воронина и П.А. Раппопорта), хотя и рассматриваются, но оцениваются не так высоко, как это принято даже в современной западной науке.
Первым серьезным историком литовского строительного дела В. Левандаускас называет исследователя архитектуры XIII-XVI вв. С. Абрамаускаса (Stasys Abramauskas) и его преемников, работавших в 1970-х годах на конкретных памятниках или изучавших историю технологии. В части исследования региона и г. Клайпеда отдается должное работам таких исследователей, как В. Жулкус (Viadas Zulkus), Й. Таторис (Jonas Tatoris); подчеркивается, что исследования поздней строительной традиции (барокко, классицизм, историзм) начались только с рубежа XX-XXI вв.
Источники подразделяются автором на пять групп, при этом выделяются 1) письменные (архивные) документы; 2) ранняя литература по строительному делу; 3) иконография; 4) неопубликованные исследования (диссертационные и другие научные работы, предпроектная реставрационная документация); 5) сами памятники. Отмечу, что позиции 1, 2 и 4 составляют одну общность письменных источников и их излишнее дробление только запутывает дело (что отчасти признает и автор, подчеркивая скудость архивных данных по строительным технологиям, особенно для раннего периода, их малую достижимость в силу разбросанности по разным документам и местам хранения - Государственному историческому архиву Литвы, отделу рукописей библиотеки Литовской академии наук, областному архиву г. Каунас, архивам г. Санкт-Петербург
и др.). Важно, что автор был существенно ограничен и в сборе натурной информации: в значительной степени он опирается на наблюдения и обмеры неоштукатуренных кладок (чердаки, подвалы, лестничные марши) и лишь изредка - на данные зондажей. Пробы для анализа раствора взяты, в том числе, из фундаментов, стен, св
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.