сийская действительность осознавалась как уникальный объект приложения этих знаний и навыков. Это была та самая логика, которой руководствовался О. Конт: логика отсталости как преимущества, между прочим, хорошо знакомая экономическим историкам. С этой точки зрения, относительная отсталость предполагает большую свободу в использовании ресурсов. Догоняющие страны могут использовать новейшие технологии, не тратя время и силы на их разработку. Политический авторитаризм в этом смысле также может быть преимуществом: концентрация власти способна сделать реформы более динамичными и бескомпромиссными при условии, что власть сконцентрирована в руках технократов, способных использовать это преимущество. «Нет большего несчастья для России, как выпустить инициативу из рук правительства», -настаивал в 1863 г. один из лидеров молодых реформаторов Н.А. Милютин36. События 1856-1859 гг. показали, каким опасным и неконтролируемым может оказаться тот самый «саморегулирующийся рынок», создания которого требовала от них теория. Недостаточное развитие рыночных институтов в итоге было воспринято не столько как подлежащий исправлению недостаток, сколько как колоссальное преимущество России, которое позволяло ей не «догонять», а «перепрыгивать», или вообще двигаться в иную сторону. Финансовый кризис дал реформаторам возможность делать акцент уже не на создании рыночных институтов, а скорее на «ручном» управлении экономикой.
36 Письмо Н.А. Милютина к Д.А. Милютину / Публ. Л.Г. Захаровой // Российский архив. Вып. 1 М., 1994. С. 96.
Личное и групповое землеустройство в ходе Столыпинской аграрной реформы (1907-1915 гг.)
Михаил Давыдов
Individual and group land settlement during Stolypin's land reform
(1907-1915)
Mikhail Davydov (The Institute of Economy, Russian Academy of Sciences)
Аграрная реформа Столыпина остаётся одной из наиболее острых и самых политизированных проблем современной историографии, дать сколько-нибудь полноценный обзор которой в рамках статьи, разумеется, невозможно1. Однако
© 2015 г. М.А. Давыдов
1 См. историографические обзоры Столыпинской реформы: Дубенцов Б.Б. О спорных проблемах изучения государственной и реформаторской деятельности П.А. Столыпина // П.А. Столыпин и русская история: Материалы научно-практической конференции / Под ред. А.А. Кузнецова. Калининград, 2007. С. 43-65; Зоркова Н.Н. Столыпинская аграрная реформа: история изучения // Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. 2010. Т. 14. № 2. С. 64-72; Коновалов B.C. Крестьянство и реформы (Российская деревня в начале XX в): Аналитический обзор. М., 2000; он же. Россия и аграрный вопрос // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5: История. Реферативный журнал. 1999. Вып. 2. С. 24-44; он же. Аграрный вопрос в России в начале XX столетия: Об-
замечу, что в первом приближении более, чем вековая полемика о Столыпинской аграрной реформе - это дискуссия о том, нужна ли российской деревне частная собственность на землю, а в более широком контексте - насколько необходимо России всё то, что обеспечивает этой частной собственности устойчивость во времени и пространстве (общегражданские институты, права и свободы её населения и т.д.).
Тот или иной ответ на данные вопросы давно разделил литературу как отечественную, так и зарубежную на «пессимистов», т.е. тех, кто оспаривает успех преобразований2, и «оптимистов», убеждённых в том, что реформа, несмотря на очевидные и понятные трудности и недостатки, развивалась позитивно, положив, в частности, начало не только агротехнологической революции в России, но и изменениям в трудовой этике крестьянства3.
зор. M., 1996; Пётр Аркадьевич Столыпин: энциклопедия I Под ред. В.В. Шелохаева. M., 2011; Рогалина HM. Столыпинская аграрная реформа: современная историографическая ситуация II Российская история. 2012. № 2. С. 154-163; Теляк Л.В. Столыпинская аграрная реформа: Историография (1906-1917 гг.). Самара, 1995; Большакова О.В. Аграрные реформы П.А. Столыпина в современной англоязычной историографии II Российская история. 2012. № 2. С. 164-172.
2 Наиболее важные, на мой взгляд, работы: Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. M., 1991; Анфимов А.М. Новые собственники: Из итогов Столыпинской аграрной реформы II Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1996 I Под ред. В.П. Данилова, Т. Шанина. M., 1996; он же. Неоконченные споры II Вопросы истории. 1997. № 5-6; он же. П.А. Столыпин и российское крестьянство. M., 2002; Герасименко Г.А. Борьба крестьян против Столыпинской аграрной политики. Саратов, 1985; Кризис самодержавия в России: 18951917 I Под ред. В^. Дякина. Л., 1984. С. 349-374; Данилов В.П. Аграрные реформы и аграрная революция II Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия I Сост. Т. Шанин, ред. А.В. Гордон. M., 1992. С. 310-321; он же. Аграрные реформы и аграрные революции в России (1861-2001) II Россия в XX веке: Реформы и революции. В 2 т. I Под ред. Г.Н. Севостьянова. M., 2002; Зырянов П.Н. Крестьянская община. M., 1992; Ковальченко И.Д. Столыпинская аграрная реформа: ^ифы и реальность) II История СССР. 1991. № 2. С. 52-72; Сидельников С.М. Аграрная реформа Столыпина. M., 1973; он же. Аграрная политика самодержавия в период империализма. M., 1980; Скляров Л.Ф. Переселение и землеустройство в Сибири в годы Столыпинской реформы. Л., 1962; Conroy M.S. Peter Arkad'evich Stolypin: Practical Politic in Late Tsarist Russia. Boulder, 1976.
3 Вронский О.Г. Государственная власть Российской империи и проблемы формирования основ перспективного аграрного курса на рубеже XIX-XX вв. M., 1999; он же. Крестьянская община на рубеже XIX-XX вв.: структура управления, поземельные отношения, правопорядок. Тула, 1999; он же. Государственная власть России и крестьянская община в годы «великих потрясений» (1905-1917). M., 2000; Проскурякова Н.А. Земельные банки Российской империи. M., 2002; Рогалина Н.Л. Борис Бруцкус - историк народного хозяйства России. M., 1999; Тюкавкин В.Г. Великорусское крестьянство и Столыпинская аграрная реформа. M., 2001; Ше-лохаев В.В. Столыпинский тип модернизации II Российская история. 2012. № 2; Щагин Э.М. Столыпинская аграрная реформа, её воздействие на сельское хозяйство России II Формы сельскохозяйственного производства и государственное регулирование. M., 1994; он же. Об опыте и уроках Столыпинской аграрной реформы II Власть и общественные организации России в первой трети XX века. M., 1994; он же. Спорные вопросы истории Столыпинской аграрной реформы и их освещение в вузовском и школьном преподавании II Дискуссионные вопросы российской истории. Арзамас, 1995; он же. Проблемы эволюции агрокультуры крестьянского хозяйства предреволюционной России в трудах А.В. Чаянова II Аграрные технологии в России IX-XX вв. M., 1996 ; Macey D.A.J. Agricultural Reform and Political Change: The Case of Stolypin II Reform in Modem Russian History: Progress or Cycle? I Ed. by Т. Taranovski. Cambridge, 1995. P. 163-189; ibid. The Peasant Commune and the Stolypin Reforms: Peasant Attitudes, 1906-1917 II R.P.J. Bartlett (ed.). Land Commune and Peasant Community in Russia: Communal Forms in Imperial and Early Soviet Society. N.Y., 1990. P. 219-236; Yaney G.L. The Urge to Mobilize: Agrarian Reform in Russia, 1861-1930. Urbana, Chicago, L., 1982.
Появился и новый, апологетический, подход. Для его представителей П.А. Столыпин, цитируя Ф.Ф. Вигеля, имеет «непогрешимость папы», являясь крупнейшим реформатором, проводившим буквально во всём именно ту политику, которая могла спасти Россию от революции. В подобных текстах превалируют эмоции и нередко ощущается нехватка элементарной квалификации.
Для историографии конца XX - начала XXI в. характерна любопытная «обратная связь» отечественной и зарубежной историографии «пессимистического» спектра. С одной стороны, исследования советских историков, прежде всего А.М. Анфимова, П.Н. Зырянова, В.П. Данилова, оказали весьма серьёзное влияние на западных исследователей, с другой - некоторые тезисы последних (прежде всего идея о якобы системном противостоянии крестьянства попыткам вторжения правительства в их жизнь, развиваемая, в частности, Дж. Пэллот4) стимулируют новейшие изыскания отечественных критиков реформы, отстаивающих неприемлемость реформы для крестьян5.
А.В. Ефременко выдвинул интересную концепцию «земской альтернативы» преобразованиям Столыпина, в рамках которой сохранялось общинное землепользование, и поэтому она была предпочтительнее программы правительства6. Эта позиция активно поддержана в новейшей работе Н.Г. Королёвой7.
Характерная черта «пессимистической» историографии заключается в малом внимании исследователей к статистике. Отсюда явный диссонанс между масштабностью и категоричностью выводов о жизни десятков миллионов людей, в определённом смысле - о судьбе громадной страны, с одной стороны, и серьёзностью статистического основания этих заключений - с другой. Между тем один только, например, погубернский анализ в динамике экономических затрат земств в конце XIX - начале XX в. и доли этих расходов в бюджетах сразу бы показал уязвимость идеи «земской альтернативы», поскольку эти данные ясно демонстрируют, что земства, за некоторыми исключениями, не имели ни целостного взгляда на эту проблему вообще, ни всерьёз согласованной политики.
Данная статья основана на статистике землеустройства, представленной в официальных изданиях Главного Управления землеустройства и земледелия (ГУЗиЗ). Проблема достоверности этой информации пока ещё не была предметом специального исследования, что, безусловно, необходимо сделать, поскольку ещё до революции высказывалось мнение о том, что ГУЗиЗ завышал статистику землеустройства.
4 Pallot J. Land Reform in Russia, 1906-1917: Peasant Responses to Stolypin's Project of Rural Transformation. Oxford, 1999; ibidem.The Stolypin Land Reform as «Administrative Utopia»: Images of Peasantry in Nineteenth Century Russia // Social Identity in Revolutionary Russia / Ed. by M. Palat. N.Y., 2001; Пэллот Дж. Разрушила ли общину
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.