© 2008 г.
И. Е. Суриков
Л0Г0ГРАФ01 В ТРУДЕ ФУКИДИДА (I. 21. 1) И ГЕРОДОТ
(Об одном малоизученном источникераннегреческого историописания)*
Греческих историков самого первого поколения принято в антиковедческой литературе называть логографами1. Этот термин в данном своем значении стал воистину хрестоматийным, его сплошь и рядом можно встретить как в зарубежных, так и в отечественных исследованиях2. Обычно логографов понимают как предшественников Геродота. Однако, если внимательно всмотреться в их перечень, кочующий из работы в работу, легко обнаружить, что в нем присутствуют не только те историки, которые действительно писали раньше, чем Геродот (Акусилай, Гекатей и др.), но также и его современники, в том числе даже младшие современники. Так, причисляют к логографам Гелланика Лесбосского3. А этот автор, хотя и родился, возможно, несколько ранее Геродота (Gell. XV. 23), но, во всяком случае, написал свои последние труды через два десятилетия после смерти «отца истории» и, судя по всему, пользовался сочинением последнего, полемизировал с ним4.
В то же время сам Геродот из перечня логографов решительно исключается; напротив, его принято противопоставлять им в целом ряде отношений. Возникает в некотором роде парадоксальная коллизия; распространенным оправданием ей служит то, что, как часто считают, обозначение первых историков как логографов не изобретено историографией Нового времени, а встречается уже в античности5.
* Статья представляет собой расширенный вариант доклада, прочитанного в сентябре 2007 г. на Международной конференции «Античность и современность», посвященной памяти Ж.-П. Вернана и П. Видаль-Накэ. Работа выполнена при поддержке РГНФ в рамках исследовательского проекта 07-01-00050а «Геродот и Фукидид: зарождение исторической науки в древней Греции и специфика античного историзма».
Насколько удается установить, это обыкновение пошло с немецкого ученого Ф. Крейцера, который в первой половине XIX в. выступил основоположником изучения древнегреческой историографии. Он выдвинул следующую схему зарождения исторической мысли в Греции: гомеровский эпос - киклические поэмы - логографы - Геродот. О Крейцере и значении его труда см. Momigliano A. Studies in Historiography. N.Y., 1966. P. 75-90.
2 Приведем в чисто иллюстративных целях несколько взятых почти наугад примеров: Wipprecht F. Zur Entwicklung der rationalistischen Mythendeutung bei den Griechen. Tübingen, 1902. S. 45 f.; Фролов Э.Д. Факел Прометея: Очерки античной общественной мысли. Л., 1981. С. 93 слл.; Кузнецова Т.И., Миллер Т.А. Античная эпическая историография: Геродот, Тит Ливий. М., 1984. С. 37.
3 О нем см. Ruschenbusch E. Was Hellanikos the First Chronicler of Athens? // Klio. 2003. 85. 1. S. 7-8.
4 Schreiner J.H. Aristotle and Perikles: A Study in Historiography. Oslo, 1968. P. 23-27.
5 Сразу хотим обратить внимание на курьезный случай, который способен ввести неискушенного читателя в заблуждение. В переводе Геродота, выполненном Г.А. Стратанов-ским, фигурирует «логограф Гекатей» (V. 36, 125). В действительности, однако, в оригинале слова ^о^оурафо^ мы не обнаруживаем, обнаруживаем же ^о^олого^ (ср% также II. 143), а это далеко не одно и то же. Для Геродота, например, Эзоп - тоже ^о^олого^ (II. 134).
Так ли это? В древнегреческих источниках лексема Àoyoypo^oç (дословно -«писатель речей») имеет, как правило, два значения: более широкое и более узко-специальное. С одной стороны, она употребляется по отношению к писателям-прозаикам, дабы отличать их от поэтов. С другой - как известно, в классическую эпоху существовала особая профессия логографа - ритора, составлявшего за плату судебные речи для тяжущихся сторон6. Но логографы как первые историки? Попытка найти античный текст с именно таким пониманием термина встречает уже значительные затруднения.
Обычно, впрочем, указывают на известное место из классического (во всех отношениях) автора - Фукидида (I. 21. 1), полагая, что уже он - современник и активный участник первых шагов греческого историописания - понимал под логографами именно тех же писателей, которых ныне понимаем мы. Действительно, у Фукидида - единственный раз во всем его труде - фигурирует это слово, причем в отчетливо критическом контексте. Данный пассаж чрезвычайно важен и принципиален для интересующей нас проблематики; собственно, на нем будет строиться все дальнейшее изложение. Поэтому имеет смысл процитировать его in extenso, а в примечании привести и греческий текст оригинала: «Как ни затруднительны исторические изыскания, но все же недалек от истины будет тот, кто признает ход событий древности приблизительно таким, как я его изобразил, и предпочтет не верить поэтам, которые преувеличивают и приукрашивают воспеваемые ими события, или историям, которые сочиняют логографы (более изящно, чем правдиво), историям, в большинстве ставшим баснословными и за давностью не поддающимся проверке»7 (Фукидид и Геродот здесь и далее цитируются в переводах Г.А. Стратановского).
Итак, Фукидид противопоставляет здесь свой собственный труд сочинениям каких-то «логографов». Но кто именно фигурирует у него под этим именем? Догеродотовские историки? Не похоже. Ни одного конкретного имени в цитированном отрывке вообще не названо. Да и в целом в «Истории» Фукидида, кажется, только однажды упомянут один из тех авторов, которых современная наука причисляет к логографам. Это Гелланик, причем речь о нем заходит совсем в другом месте (Thuc. I. 97. 2) и совсем в другой связи.
Для того, чтобы лучше понять и конкретизировать суть тирады против логографов, представляется интересным рассмотреть ее контекст и прежде всего обратить внимание на то, что говорит Фукидид непосредственно перед тем, как дать процитированную уничижительную характеристику. И вот что мы встречаем (Thuc. I. 20. 3): «Да и прочие эллины о многих других установлениях и обычаях, существующих еще и поныне, память о которых не изглажена временем, также имеют неправильные представления. Так, например, думают, что лакеде-монские цари при голосовании имеют не один, а два голоса каждый и что у лакедемонян был питанатский отряд, которого вообще никогда не существовало.
6 Lavency M. Aspects de la logographie judiciaire à l'époque de Lysias // L'Antiquité classique. 1957. 26. 1. P. 125-135. Первым логографом традиция называет афинского оратора и политика Антифонта из Рамнунта, действовавшего во второй половине V в. до н.э. (см. о нем: Суриков И.Е. Antiphontea I: Нарративная традиция о жизни и деятельности оратора Антифонта // Studia historica. 2006. Вып. 6. С. 40-68).
7 ек Se xô)v eîpn|évœv текцпргом 6|j.œç тогаита av xiç vop.iZœv цаЛюта a 5ir|À0ov où»x à|iapTàvoi, каг оите œç логптаг û|vnKaoi лерг aÙTÔiv елг то |eîZov Koo|oûvTeç |âÂAov nioTeuœv, оите œç ^оуоуросфог |wé0 eaav ёпг то npoaayœyOTepov тп акроа оег П âÀn0éaтepov, 0vтa ауе^е^еукта каг та лоМ,а ило xpovou аитй^ ошсгс^ елг то |u0œ Seç екуеугкпко та...
Ибо большинство людей не затрудняет себя разысканием истины и склонно усваивать готовые взгляды».
И вот тут-то становится совершенно ясно: Фукидид здесь критикует совершенно конкретного автора, и автор этот - не кто иной, как Геродот! Ведь именно у Геродота (VI. 57) сказано о двух голосах, принадлежащих каждому спартанскому царю в герусии; упоминается у него (IX. 53) и питанатский лох (отряд). Как известно, «отец истории» ни разу не назван по имени Фукидидом, но не вызывает никакого сомнения, что последний прекрасно знал сочинение Геродота. Собственно говоря, существуют прямые свидетельства нарративной традиции о том, что Фукидид еще ребенком прослезился, присутствуя на одном из публичных чтений Геродотом своего сочинения, а последний, заметив это, сделал поощрительное замечание Олору, отцу юного слушателя. Правда, свидетельства, о которых идет речь, довольно поздние (Marcellin. Vita Thuc. 54; Suid. s.v. ©cu^SíS^), но это отнюдь не повод отказывать им в аутентичности, поскольку ничего заведомо недостоверного в них нет. Геродот, действительно, неоднократно читал свой труд (на разных стадиях работы над ним) перед различными аудиториями (Dio Chrys. Or. XXXVII. 7; Lucian. Herod. 1; Euseb. Chron. a. Abr. 1572 = Ol. 83, 4), - такова вообще была общепринятая практика у прозаиков того времени8. Ясно одно: если в детстве Фукидид и вправду был восхищен произведением маститого историка, то впоследствии, в годы зрелости, восхищение сменилось у него значительно более критичным отношением. И не удивительно: методы и приемы, к которым он обращался в своей работе, в целом ряде отношений едва ли не полярно противоположны геродотовским, да и в целом трудно найти двух более непохожих друг на друга авторов, чем эти два великих «служителя Клио»9.
Итак, рассматривая контекст пассажа о «логографах» (а вся эта часть введения к «Истории» Фукидида, представляющая собой методологический экскурс, имеет огромное значение), мы видим, что полемика ведется именно с Геродотом, а не с кем-либо иным. Из сказанного напрямую вытекает: критика «логографов», идущая сразу же после полемического выпада против Геродота, должна быть, несомненно, относима на счет того же Геродота10 (а не Гелланика или какого-либо историка догеродотовского периода). Фукидид просто развивает и обобщает свою мысль. Иными словами, парадоксальным образом получается, что в его глазах именно Геродот был «логографом по преимуществу», хотя мыто как раз его таковым и не считаем.
Но почему же все-таки Фукидид воспринимал Геродота как логографа? Тут нам прежде всего необходимо понять, кто же такие эти Àoyoypáфol, упоминаемые в интересующем нас пассаже, т.е. в каком значении употреблен здесь данный термин (выше уже отмечалась его многозначность, обусловленная, кстати говоря, исключительной многозначностью первого компонента этого компози-
8 В особенной степени - именно у историков: Momigliano A. The Historians of the Classical World and their Audience: Some Suggestions // Annali della Scuola normale superi-ore di Pisa. Classe di lettere e filosofia. 1987. 8. 1. P. 63.
9 Подробнее см. Суриков И.Е. Космос - Хаос - История: типы исторического соз
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.